"И вечности длинней вот этот краткий миг..." - переводы с грузинского
Из Колау Надирадзе
***
У книги судеб множество страниц.
Пытливость человеческого взгляда
Беспомощна.
И за полетом птиц
Следи и все - разгадывать не надо
Ни шум листвы, ни грохот камнепада.
И наугад мы выбрались из мрака!
Единственная, говорю тебе:
Я на листве не разгадал ни знака -
Ни о твоей, ни о своей судьбе...
ПРОЩАНИЕ С ЛИПАМИ
В моей душе сейчас сияет небо Картли,
А Млечный путь - венец над головой моей.
Наверно, Бог сейчас глядит со звездной карты -
Небесные глаза полны земных огней.
Блаженство снизошло, спокоен я отныне,
И вечно будет здесь высокий свод сиять.
Картлийскому жилью в мерцающей долине
Прощание мое дарует благодать.
Приуготовлен я к приходу вечной ночи,
Молчанье, тишина во мне и надо мной.
Пусть жизни каждый час становится короче,
Значительности нет в моей судьбе земной.
Я у корней сижу спокойный и счастливый,
И вечности длинней вот этот краткий миг,
Когда я слышу шум листвы неторопливый -
Природы и судьбы таинственный язык.
Прощайте, липы! Вновь встречайте, как встречали
Весну, и птиц прилет, и осень, и дожди.
И с высоты своей оглядывайте дали,
Баюкая ветра и зори на груди...
ВЕРЛЕН
Для тебя не имела значенье ни пища, ни крыша.
Был ты беден, и ложь презирал, не терпел полумер.
Твои строки врастали в Монмартр, и в пространство Парижа,
Сквозь парящие своды великого храма Химер.
Ты хотел, чтобы Сена своей утекающей влагой
Не размыла твой гений, а лишь успокоила дух.
Там полвека назад о тебе толковал я с бродягой,
Мне казалось тогда, что втроем мы общаемся вслух.
Мне привиделись факелы, невдалеке баррикада,
Коммунары восстали, перегородили Париж.
Кроме строк и стихов ничего человеку не надо -
Говорил ты друзьям, как теперь ты векам говоришь...
Из Мурмана ЛЕБАНИДЗЕ
* * *
Я ехал верхом - то вдоль берега, то меж холмов.
Вдруг волк одиноко завыл за студеной рекой,
А следом завыла и стая - вся стая волков,
И я поразился - как слажен, как дружен их вой.
- Эх, Мурман, - сказал я - как ты одинок на земле!
Всю тягость дороги
ты должен один превозмочь,
Когда даже волки в промозглой предутренней мгле
Завыли все вместе на долгую зимнюю ночь...
Из Мориса Поцхишвили
ДОРОГА, КОРРИДА, ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭЙ
А поезд, как бык, и ревет, и летит.
И в этом напоре утеряна мера.
Вселенная, словно коррида, гудит
И машет луною, как желтым сомбреро.
Вот красным плащом поведет семафор,
И поезд, помедлив, срывается с места,
Могучим загривком взметая простор…
И Он тоже здесь… Он спешит на фиесту…
Звонит этот колокол гулкий по ком?..
Вдруг поезд на шпагу рассвета наткнется,
Но кровь на арене засыпят песком,
И зрелище вновь ни на миг не прервется.
Начнется такое, что только держись…
Оттуда не будет обратного рейса -
Со смертью не соединяется жизнь
На всем протяжении, словно два рельса.
(Перевод вошел в "Антологию мировой поэзии в русских переводах 20 века".)