День любви - три дня гешефта. Часть 7
А в это время изнывающий от зависти и боли после встречи с колумнистом и Фредди Крюггером, главный герой нашей сказки экс-бюрократ Валентин Кошмаров (а ныне зомби) лежал на холодной землице кладбищенской и мечтательно смотрел на звезды. Ему грезились полеты в дальние галактики, любовь марсианки, но больше всего он хотел стать колумнистом - таким, как Кокардий Павлович. Ибо только будучи колумнистом можно всех вот так кошмарить. Но колумнистом просто так не становятся - сперва нужно переродиться, сделать себе новое «Я». На нашем языке - окуклиться.
Окукливание в колумнисты у всех проходит по-разному. Кто-то заворачивается в рогожку и млеет в тепле, покуда не прибавятся силы; кто-то наоборот, все рвет и мечет в поисках истины - у Валечки Кошмарова не получалось ни так, ни эдак. Уж и в текстиль заворачивался, и на елку влезал, и в склепе ночевал - ничего не выходило!
Последний опыт, правда, более-менее удался, однако случился некий конфуз. Из кокона не смогло выйти все тело колумниста - кое-какие ложноножки остались внутри. А рот новоявленного существа, тем временем, вылез наружу и стал что-то жрать. А куда это потом девать, ежели вторая часть тела закупорена? Вот тут-то Валентин Иваныч и взвыл - нечеловеческим, незомбийским, но и неколумнистским воем. Было страшно.
Но, по счастью, мимо куколки колумниста Кошмарова пробегал народный учитель Галичанин, весьма популярный в ту пору наставник, режиссер, менеджер и маг-универсал. Успех этого удивительного человека заключался в правильном подборе педагогических инструментов. Как и любой учитель, мсье Галичанин начинал с писихологии, нейро-лингвистики и прибауток - пока наконец-то не осознал, что лучший помощник учителя - это розги. Простые, знаете ли, русские розги. Ни какие-нибудь там плетки-самобичевки из модных секс-шопов, ни цепи или шприцы - самые обыкновенные розги.
И повели с тех самых пор к Галичанину детей на исправление. Из никудышных дурнушек делал он див больших и малых сцен, из трудных подростков - скрипачей и аккордеонистов. Как педагог с высшим образованием, Галичанин тяготел к прекрасному. Однажды прекрасное само стало тяготеть к народному учителю, и тот стал посещать культурные мероприятия. Именно на одном таком - стриптиз-шоу - и нашел педагог свой лучших инструмент воздействия: указку.
Точнее, в ту пору этот кусок металла еще не было указкой. Служил он шестом. Простым таким, русским шестом для стриптиза - таких в каждом селе штук 10-20. И применяются они, как правило, не по назначению, служа опорой при движении неуклюжих полуобнаженных дам.
- А что если мне взять, да из этой прекрасной палочки сделать инструмент! - восхитился мыслью народный учитель. И вырвал с корнем шест. Протер его салфеточкой, да как взмахнул! В общем, много хороших людей из того клуба вышли.
С тех пор Галичанин с палочкой-выручалочкой не расставался. Она же ему и указкой служила: «Вот это, что такое, Петров? Стихи? Я тебе покажу, что такое стихи!» И Петров больше никогда не делал ошибок.
Появление народного учителя с инструментом было истинным счастьем для неокуклившегося Кошмарова. Правда, недолго.
- Мил человек, помоги финально окуклиться! - ласково, скрежеща челюстями, обратился Валентин Иваныч к учителю.
- Сейчас помогу, дружок! - с этими словами Галичанин, как истинный любитель неокуклившихся детей, рьяно принялся за работу.
- Я тебя сейчас окуклю, колумнист! - с улыбочкой на лице кричал педагог. - До 250 строк окуклю! Больше не дам!
Зря бывший бюрократ Валентин Кошмаров молил о пощаде и прятал ложноножки в коконе - от них мало что осталось. Собственно, народный учитель знал, что нужно оставить просвещенному человеку: рот, желудок и - самое главное - моск! Чтобы жить-пожевать, ума-разума нажевать!
А было это в ночь хэллоуина, когда все честные люди автора этих мерзких слов хэппибездили. Но это уже - совсем другая история…
Окукливание в колумнисты у всех проходит по-разному. Кто-то заворачивается в рогожку и млеет в тепле, покуда не прибавятся силы; кто-то наоборот, все рвет и мечет в поисках истины - у Валечки Кошмарова не получалось ни так, ни эдак. Уж и в текстиль заворачивался, и на елку влезал, и в склепе ночевал - ничего не выходило!
Последний опыт, правда, более-менее удался, однако случился некий конфуз. Из кокона не смогло выйти все тело колумниста - кое-какие ложноножки остались внутри. А рот новоявленного существа, тем временем, вылез наружу и стал что-то жрать. А куда это потом девать, ежели вторая часть тела закупорена? Вот тут-то Валентин Иваныч и взвыл - нечеловеческим, незомбийским, но и неколумнистским воем. Было страшно.
Но, по счастью, мимо куколки колумниста Кошмарова пробегал народный учитель Галичанин, весьма популярный в ту пору наставник, режиссер, менеджер и маг-универсал. Успех этого удивительного человека заключался в правильном подборе педагогических инструментов. Как и любой учитель, мсье Галичанин начинал с писихологии, нейро-лингвистики и прибауток - пока наконец-то не осознал, что лучший помощник учителя - это розги. Простые, знаете ли, русские розги. Ни какие-нибудь там плетки-самобичевки из модных секс-шопов, ни цепи или шприцы - самые обыкновенные розги.
И повели с тех самых пор к Галичанину детей на исправление. Из никудышных дурнушек делал он див больших и малых сцен, из трудных подростков - скрипачей и аккордеонистов. Как педагог с высшим образованием, Галичанин тяготел к прекрасному. Однажды прекрасное само стало тяготеть к народному учителю, и тот стал посещать культурные мероприятия. Именно на одном таком - стриптиз-шоу - и нашел педагог свой лучших инструмент воздействия: указку.
Точнее, в ту пору этот кусок металла еще не было указкой. Служил он шестом. Простым таким, русским шестом для стриптиза - таких в каждом селе штук 10-20. И применяются они, как правило, не по назначению, служа опорой при движении неуклюжих полуобнаженных дам.
- А что если мне взять, да из этой прекрасной палочки сделать инструмент! - восхитился мыслью народный учитель. И вырвал с корнем шест. Протер его салфеточкой, да как взмахнул! В общем, много хороших людей из того клуба вышли.
С тех пор Галичанин с палочкой-выручалочкой не расставался. Она же ему и указкой служила: «Вот это, что такое, Петров? Стихи? Я тебе покажу, что такое стихи!» И Петров больше никогда не делал ошибок.
Появление народного учителя с инструментом было истинным счастьем для неокуклившегося Кошмарова. Правда, недолго.
- Мил человек, помоги финально окуклиться! - ласково, скрежеща челюстями, обратился Валентин Иваныч к учителю.
- Сейчас помогу, дружок! - с этими словами Галичанин, как истинный любитель неокуклившихся детей, рьяно принялся за работу.
- Я тебя сейчас окуклю, колумнист! - с улыбочкой на лице кричал педагог. - До 250 строк окуклю! Больше не дам!
Зря бывший бюрократ Валентин Кошмаров молил о пощаде и прятал ложноножки в коконе - от них мало что осталось. Собственно, народный учитель знал, что нужно оставить просвещенному человеку: рот, желудок и - самое главное - моск! Чтобы жить-пожевать, ума-разума нажевать!
А было это в ночь хэллоуина, когда все честные люди автора этих мерзких слов хэппибездили. Но это уже - совсем другая история…