мастер Jo Falck
Был такой немецкий пушечный мастер "Иван Фальк", который работал на Пушечном дворе после смерти Юлиуса Коета в 1630-х гг. Во время прений с сыном умершего Коета русские послы прямо противопоставляли мастерству Коета работу нового мастера: «…пушечной мастер Фальк… пушки льёт лутче отца ево, а отец ево ничему не умел».
По словам путешественника голштинца Адама Олеария, родом Фальк был из Нюрнберга, где впоследствии получил навыки в литейном производстве. Именно в Нюрнберге немецкий мастер научился делать пушки таким образом, что "26 фунтов железа можно было с успехом выбросить из орудия при помощи 25 фунтов пороху". В собрании ВИМАИВ и ВС сохранилась "пушка немецкого литья Ивана Фалька о трех зарядех, по 2 гривенки ядро, в ней весу 59 пуд 20 гривенок, длина 3 аршина без двух вершков".
"Автограф" по-русски Ивана Фалька:
Пока неясно, как звали мастера - Олеарий называет его Гансом, в русских документах от "Иван", а подписывался он в русских документах (ОР РНБ ф.532) "Jo Falck von Nuernberk". Известно, что сам он был из Фрисландии, и звали его действительно Ио, но в Нюрнберге, возможно, за ним закрепилось имя Ганс. Ну и соответственно - Иваном стали звать кляты маскали.
Так вот на Пушечном дворе Фальк слыл человеком скрытным и скверным. Желая удержать за собою в своем уникальном ремесле особые знания, он не допускал русских подмастерьев непосредственно к формовкам и отливкам пушек и колоколов. А.Олеарий, побывавший в Москве в 30- х ггXVII в., писал: "…когда он формировал свои орудия, то русские … должны были уходить, чтобы они не смогли перенять этого искусства". Свидетельству голштинца можно было бы не доверять, если бы в отечественных архивных документах не нашлось подтверждение этому. Так, в январе 1641 г. ученик-иноземец "Иван Иванов" в своей челобитной писал, что, приехав в Москву с Фальком 12 лет назад, работал с ним "безотступно", но мастер "неведомо в чем разгневался и от себя…отказал". В 1640 г. ученик М. Иванова "Левка Иванов" был передан Фальку, однако в 1651 г. он был переведен в подковщики, так как "немец" посчитал, что хорошего мастера из него не получится. Другой ученик "немчина", Иван Резцов, также "отошел" от мастера, не выдержав его нрава, и перевелся к русскому литейщику Г. Наумову. Из документов 40-х гг известны имена еще нескольких учеников Г.Фалька. Так, подмастерья Степан Орефьев и Тимофей Утинков стали впоследствии мастерами. В "Росписном списке г. Москвы" 1638 г. упоминается некто Денис Андреев, о котором больше ничего не известно. Согласно показаниям самого Фалька, один из его самых опытных учеников, Осип Иванов (в будущем - отец известных литейщиков Мартьяна и Якова Осиповых), после 12 лет ученичества мог уже работать самостоятельно. Однако в 1651 г. на допросе в Пушкарском приказе тот самый О. Иванов вместе с другими учениками немецкого литейщика отказался отливать 8000-пудовый колокол (ни фига себе!), так как "особо де без мастера своево наряду и колоколов лить они не умеют потому, что то дело им не в обычай, да и мастер их, Иван Фальк, от них мастерство скрывал".
Поведение Г. Фалька в данных случаях было типичным для западноевропейских цеховых ремесленников. И для него самого оставалось непонятным, почему же он должен передавать свой уникальный опыт русским, тем самым создавая себе конкуренцию.
По документам Пушкарского приказа ученики немецкого мастера зарабатывали меньше, чем ученики других „литцов”. Согласно архивным записям на выдачу жалования 1644/1645 гг подмастерьям “немчина” полагалось от 5 до 6 руб. в год, тогда как обучающиеся ремеслу у русского мастера Г. Наумова, например, получали от 6 до 7 руб. Более поздние источники свидетельствуют о том, что все-таки секреты своего ремесла Фальку пришлось раскрыть. Впоследствии три его ученика стали искусстными литейщиками. А. Олеарий писал: "…в Кремле рядом с колокольней Ивана Великого ученик означенного Ганса Фалька отлил большой колокол, который, будучи очищен, весил 7700 пудов…" Вполне вероятно речь идет о русском мастере Емельяне Данилове, отлившем в 1651 г. 8000 - пудовый колокол. Он никогда не был учеником Фалька, но должен был вместе со всеми перенимать искусство прославленного немецкого "литца". Сам же он, как и другие русские люди на Пушечном дворе, не питал особых симпатий к "немчину", о чем свидетельствуют его показания в Пушкарском приказе. В "сказке" 1651 г. Е. Данилов описывает следующий случай. По государеву указу было велено перелить большой воскресный колокол. На допросе в Пушкарском приказе Фальк заявил, что медь от разбившегося колокола "в колокольное литье не годитца". Русские же мастера говорили: "…будет та медь годна опять", а для литья они уже сделали яму и "образец заводить почали". Фальк, не желая того, чтобы русские занимались переливкой колокола, изменил показания, докладывая в приказ об удовлетворительном качестве меди. Тогда Фалька спросили прямо, сможет ли он отлить колокол, на что тот уклончиво ответил: все положено "на волю Божию". Русские мастера язвительно замечали: в отличии от Фалька хвалиться они не смеют, а тот Фальк "многие колокольные дела делывал не по однажды; лил он колокол в Казань в соборную церковь в 500 пуд и тот колокол переливал он трижды". В результате работа по переливке была поручена русским мастерам во главе с Е. Даниловым, которые утверждали, что "их с такое большое колокольное дело против иноземца Ивана Фалька будет… и слова и травы на колоколе положат такие же, что кладет Иван Фалька. В прежних де литьях в колоколах бывало у них не глатко потому, что в глине составу не знали и сусла и яиц в образец не клали. А ныне де в глине состав узнали как состав делает иноземец Иван Фалька и в перед де учнут делать против иво, Ивана Фалька". Вполне возможно, что секреты своего литейного ремесла немецкому мастеру пришлось раскрыть под нажимом руководства Пушкарского приказа. А уж какие средства могло применять руководство Пушкарского приказа - мы знаем из истории о земляной пушке Ганса Тимпсона
Из документов 1640-1650-х гг можно узнать рецепты приготовления меди и глиняных моделей. Хитрый немец использовал не только яйца: 21 сентября 160 (1651) г. Фальк просил прислать "на Пушечный двор к колокольному и пищальному образцам в глину лошединого свежего калу, что(бы) лить часовой колокол на Иван Великий и пищаль… тот де лошединый кал свежий преже сего им давали с оргамачей конюшни". Понятно, что лошадиный навоз как пластилин - хоть фигурки лепи :)
Сам Фальк по-видимому, скончался от чумы в Москве в 1654 г (последнее упоминание).
Роль этого немца в русской артиллерии трудно переоценить.... Именно под его руководством восстанавливалась артиллерия после Смоленской войны и готовилась к войне 1654 г.
Зачем я написал этот пост? Просто готовлю материал для спецвыпуска по артиллерии, статья про 1585-1647 гг, Фальк в ней идет рефреном, и всякие колокольные "дела" я из статьи выкидываю, т.е. к артиллерии не относятся.
По словам путешественника голштинца Адама Олеария, родом Фальк был из Нюрнберга, где впоследствии получил навыки в литейном производстве. Именно в Нюрнберге немецкий мастер научился делать пушки таким образом, что "26 фунтов железа можно было с успехом выбросить из орудия при помощи 25 фунтов пороху". В собрании ВИМАИВ и ВС сохранилась "пушка немецкого литья Ивана Фалька о трех зарядех, по 2 гривенки ядро, в ней весу 59 пуд 20 гривенок, длина 3 аршина без двух вершков".
"Автограф" по-русски Ивана Фалька:
Пока неясно, как звали мастера - Олеарий называет его Гансом, в русских документах от "Иван", а подписывался он в русских документах (ОР РНБ ф.532) "Jo Falck von Nuernberk". Известно, что сам он был из Фрисландии, и звали его действительно Ио, но в Нюрнберге, возможно, за ним закрепилось имя Ганс. Ну и соответственно - Иваном стали звать кляты маскали.
Так вот на Пушечном дворе Фальк слыл человеком скрытным и скверным. Желая удержать за собою в своем уникальном ремесле особые знания, он не допускал русских подмастерьев непосредственно к формовкам и отливкам пушек и колоколов. А.Олеарий, побывавший в Москве в 30- х ггXVII в., писал: "…когда он формировал свои орудия, то русские … должны были уходить, чтобы они не смогли перенять этого искусства". Свидетельству голштинца можно было бы не доверять, если бы в отечественных архивных документах не нашлось подтверждение этому. Так, в январе 1641 г. ученик-иноземец "Иван Иванов" в своей челобитной писал, что, приехав в Москву с Фальком 12 лет назад, работал с ним "безотступно", но мастер "неведомо в чем разгневался и от себя…отказал". В 1640 г. ученик М. Иванова "Левка Иванов" был передан Фальку, однако в 1651 г. он был переведен в подковщики, так как "немец" посчитал, что хорошего мастера из него не получится. Другой ученик "немчина", Иван Резцов, также "отошел" от мастера, не выдержав его нрава, и перевелся к русскому литейщику Г. Наумову. Из документов 40-х гг известны имена еще нескольких учеников Г.Фалька. Так, подмастерья Степан Орефьев и Тимофей Утинков стали впоследствии мастерами. В "Росписном списке г. Москвы" 1638 г. упоминается некто Денис Андреев, о котором больше ничего не известно. Согласно показаниям самого Фалька, один из его самых опытных учеников, Осип Иванов (в будущем - отец известных литейщиков Мартьяна и Якова Осиповых), после 12 лет ученичества мог уже работать самостоятельно. Однако в 1651 г. на допросе в Пушкарском приказе тот самый О. Иванов вместе с другими учениками немецкого литейщика отказался отливать 8000-пудовый колокол (ни фига себе!), так как "особо де без мастера своево наряду и колоколов лить они не умеют потому, что то дело им не в обычай, да и мастер их, Иван Фальк, от них мастерство скрывал".
Поведение Г. Фалька в данных случаях было типичным для западноевропейских цеховых ремесленников. И для него самого оставалось непонятным, почему же он должен передавать свой уникальный опыт русским, тем самым создавая себе конкуренцию.
По документам Пушкарского приказа ученики немецкого мастера зарабатывали меньше, чем ученики других „литцов”. Согласно архивным записям на выдачу жалования 1644/1645 гг подмастерьям “немчина” полагалось от 5 до 6 руб. в год, тогда как обучающиеся ремеслу у русского мастера Г. Наумова, например, получали от 6 до 7 руб. Более поздние источники свидетельствуют о том, что все-таки секреты своего ремесла Фальку пришлось раскрыть. Впоследствии три его ученика стали искусстными литейщиками. А. Олеарий писал: "…в Кремле рядом с колокольней Ивана Великого ученик означенного Ганса Фалька отлил большой колокол, который, будучи очищен, весил 7700 пудов…" Вполне вероятно речь идет о русском мастере Емельяне Данилове, отлившем в 1651 г. 8000 - пудовый колокол. Он никогда не был учеником Фалька, но должен был вместе со всеми перенимать искусство прославленного немецкого "литца". Сам же он, как и другие русские люди на Пушечном дворе, не питал особых симпатий к "немчину", о чем свидетельствуют его показания в Пушкарском приказе. В "сказке" 1651 г. Е. Данилов описывает следующий случай. По государеву указу было велено перелить большой воскресный колокол. На допросе в Пушкарском приказе Фальк заявил, что медь от разбившегося колокола "в колокольное литье не годитца". Русские же мастера говорили: "…будет та медь годна опять", а для литья они уже сделали яму и "образец заводить почали". Фальк, не желая того, чтобы русские занимались переливкой колокола, изменил показания, докладывая в приказ об удовлетворительном качестве меди. Тогда Фалька спросили прямо, сможет ли он отлить колокол, на что тот уклончиво ответил: все положено "на волю Божию". Русские мастера язвительно замечали: в отличии от Фалька хвалиться они не смеют, а тот Фальк "многие колокольные дела делывал не по однажды; лил он колокол в Казань в соборную церковь в 500 пуд и тот колокол переливал он трижды". В результате работа по переливке была поручена русским мастерам во главе с Е. Даниловым, которые утверждали, что "их с такое большое колокольное дело против иноземца Ивана Фалька будет… и слова и травы на колоколе положат такие же, что кладет Иван Фалька. В прежних де литьях в колоколах бывало у них не глатко потому, что в глине составу не знали и сусла и яиц в образец не клали. А ныне де в глине состав узнали как состав делает иноземец Иван Фалька и в перед де учнут делать против иво, Ивана Фалька". Вполне возможно, что секреты своего литейного ремесла немецкому мастеру пришлось раскрыть под нажимом руководства Пушкарского приказа. А уж какие средства могло применять руководство Пушкарского приказа - мы знаем из истории о земляной пушке Ганса Тимпсона
Из документов 1640-1650-х гг можно узнать рецепты приготовления меди и глиняных моделей. Хитрый немец использовал не только яйца: 21 сентября 160 (1651) г. Фальк просил прислать "на Пушечный двор к колокольному и пищальному образцам в глину лошединого свежего калу, что(бы) лить часовой колокол на Иван Великий и пищаль… тот де лошединый кал свежий преже сего им давали с оргамачей конюшни". Понятно, что лошадиный навоз как пластилин - хоть фигурки лепи :)
Сам Фальк по-видимому, скончался от чумы в Москве в 1654 г (последнее упоминание).
Роль этого немца в русской артиллерии трудно переоценить.... Именно под его руководством восстанавливалась артиллерия после Смоленской войны и готовилась к войне 1654 г.
Зачем я написал этот пост? Просто готовлю материал для спецвыпуска по артиллерии, статья про 1585-1647 гг, Фальк в ней идет рефреном, и всякие колокольные "дела" я из статьи выкидываю, т.е. к артиллерии не относятся.