Русское пространство
Известны случаи, когда дети, оказавшиеся без родителей, в джунглях, среди диких животных, вырастали в некое подобие обезьян. И когда их обнаруживали, то никакие учёные, врачи, психологи не могли их вывести из этого состояния. Каждый этнос на Земле формировался в уникальной природной среде, которая наложила гигантский отпечаток на его культуру. Это
( Read more... )
«Странно и страшно сказать, но приходится. Это - пришлые люди: обыкновенно оторванные от той нации, в недрах которой они живут: количество их увеличивается, а влияние критики и культурных начинаний увеличивается в обществе также; главарями национальной культуры оказываются чуждые этой культуре люди; конечно, не понимают они глубин народного духа, в его звуковом, красочном и словесном выражении. И чистые струи родного языка засоряются своего рода безличным эсперанто из международных словечек, и далее: всему оригинальному, идущему вне русла эсперанто, бессознательно (а иногда и сознательно) объявляется бойкот...»
«Штемпелеванная культура, - с горечью констатировал А.Белый, - совершает своё завоевание. Русское общество должно, наконец, понять, что навязываемая ему «штемпелеванная культура» - не культура вовсе».
Блестящим подтверждением этих слов Андрея Белого является всё, с позволения сказать, творчество «великого Ле Корбюзье», как его почтительно именуют всё те же сыны Сиона. И это не зря: Корбюзье - апостол Сиона в архитектуре. Сейчас на огромных просторах земного шара раковой опухолью с бесчисленными метастазами расползается его эсперантизированная градостроительная штамповка, самый вид которой уже формирует психологию масонского интернационализма.
Выступая 10 ноября 1924 года в международной масонской ложе «Звезда Востока», которая по определению самого Корбюзье (Ле Корбюзье, «Архитектура XX века», М., 1970, стр. 67) является «международным объединением, предвещающим наступление нового периода и коренное преобразование форм мышления и социальных отношений», он так резюмировал свою лекцию:
«Мы за новые пути в создании городов. Что же касается Парижа, Лондона, Берлина, Москвы или Рима, то эти столицы должны быть полностью преобразованы собственными средствами, каких бы усилий это ни стоило и сколь велики ни были бы связанные с этим разрушения. Единственный возможный проводник здесь, повторяю - это геометрический дух».
Всю свою ненависть к историческому наследию архитектуры, свою кровожадность к сторонникам и защитникам национальной архитектуры талмудист Корбюзье декларирует в так называемом «Плане Вуазен» для Парижа, по которому он предлагал снести всю центральную часть города и заменить её самым настоящим кладбищем из крестообразных небоскребов (см. там же, стр. 24).
План Вуазен предусматривал:
«Сначала расчистка территории (т.е. снос наиболее ценной исторической части города). Необходимо уничтожить улицу-коридор... Из улиц-коридоров образуются города-коридоры. Весь город превращается в коридор. Какое непристойное зрелище! Мы в состоянии уничтожить все коридоры... уничтожить дворы... и окружить ряды домов свободным пространством». (Там же, стр. 102).
И вот результат: в тех районах наших городов, где эта планировка осуществлена по рецептам «великого» архитектора, человек постоянно чувствует себя неуютно: он постоянно на виду, постоянно продувается ветрами и простужается, в то время, когда в ненавистных «великому» улицах-коридорах тепло и уютно даже в трескучие морозы; унылый штампованный ландшафт примитивных геометрических форм давит на психику и притупляет интеллект.
План Вуазен предусматривает два способа «расчистки территории»:
«Терапию» - снос одной стороны улицы ради её расширения. Способ был, например, опробирован при расширении ул. Горького в Москве. Но этот способ «великий» считает полумерой.
Наиболее желательным для него является:
«Хирургия» - прорубание улиц-просек по живому организму города, как было апробировано на примере Нового Арбата в Москве, ныне застроенного зданиями, символизирующими главные ценности иудаизма: пятикнижье, 10 заповедей Моисеевых, Талмуд, свиток Торы, каббалу, угнетенное еврейство и т.д.
Л.М.Каганович, лично знакомый с «великим архитектором», как нам известно, с точностью выполнил внушение последнего. Принятие же Кагановичем основных просечно-геометрических концепций «великого» очень много безвозвратно погубило в Москве, испохабило её черты и погубление это продолжается и дальше.
Reply
Leave a comment