Левиафан
Посмотрев «Левиафан», я, наверное, как и многие другие почитатели кино, столкнулся с невозможностью объяснить даже не люмпен-пролетариату, но многим представителям интеллигенции, его кинематографическую ценность. Особенно когда власть твердит об отсутствии оной и обвиняет Звягинцева во всех смертных грехах на всех доступных трибунах.
Что нашим зрителям до картинки, операторской работы и игры актеров? Какое им дело до интуиции Звягинцева и его способности достучаться до зрителя? До его умения оттенить прямой материальный сюжет мазками иррациональности, несовершенности героев, как будто случайно брошенными второстепенными сюжетными линиями? Людям нет дела до «Оскара» и «Золотого глобуса». Они видят одно - желание очернить и опорочить нашу действительность. А в выдвижении картины на мировые премии - лишь очередное доказательство того, что вокруг нас - враги. Готовые поддержать любой камень в огород нашей духовности в виде попов с «Брайтлингами» и милого люмпену режима, снижающего цены на водку.
Я не смог объяснить, что чернуха и глубоко отрефлексированное автором драматическое произведение, требующее задуматься - разные вещи. Что если не желаешь признавать тяжелую болезнь - это не значит, что ее нет. Что в конце концов, «Левиафан» - не документальное кино. Не зеркало нашей жизни в чистом виде. А призма, в отображении которой надо самому разбираться, что есть реальность, что идея создателя, а что - причуда оптических эффектов.
Наш зритель смотрит «Левиафан» в перерыве между очередными «Ментами» на «Первом» и вечерней ржакой на «ТНТ», и разбираться в том, что чуть менее однозначно, чем выпуск программы «Время», ему просто западло. То, что непонятно - либо чернуха, либо говно, либо и то и другое. Только вот мое мнение, что если хочешь судить о вкусе «Бордо», надо для начала прекратить пить денатурат. Впрочем, и эту мысль донести до противников «Левиафана» я не смог.
Я бы, может, и продолжал эту вялую борьбу с ветряными мельницами, так как очередной совковый пассаж меня нет-нет, да и выведет из равновесия. Но натолкнулся на парочку знаковых рецензий, после чего нашел мир и успокоение. Автор одной из них - Н. Полевой, другой - С. Бурачок. Я понадергал самых ярких цитат из обеих, чтобы вас не утомлять:
«Это - клевета на русскую действительность, на целое поколение людей». «В действительности такие бесчувственные, бессовестные люди просто невозможны». «Здесь нет ни религиозности, ни народности». «В ком хоть мало-мальски живы духовные силы, для тех это произведение несносно и отвратительно». «Больное произведение, влекущееся между жизнью и смертью его бедного, эфемерного бытия». «Это - образец новейшего искусства, лишенный моральных устоев». И так далее в том же духе.
А, чуть не забыл. Рецензии были опубликованы в 1840 году и посвящались «Герою нашего времени» Лермонтова.
На этом, пожалуй, все.
Что нашим зрителям до картинки, операторской работы и игры актеров? Какое им дело до интуиции Звягинцева и его способности достучаться до зрителя? До его умения оттенить прямой материальный сюжет мазками иррациональности, несовершенности героев, как будто случайно брошенными второстепенными сюжетными линиями? Людям нет дела до «Оскара» и «Золотого глобуса». Они видят одно - желание очернить и опорочить нашу действительность. А в выдвижении картины на мировые премии - лишь очередное доказательство того, что вокруг нас - враги. Готовые поддержать любой камень в огород нашей духовности в виде попов с «Брайтлингами» и милого люмпену режима, снижающего цены на водку.
Я не смог объяснить, что чернуха и глубоко отрефлексированное автором драматическое произведение, требующее задуматься - разные вещи. Что если не желаешь признавать тяжелую болезнь - это не значит, что ее нет. Что в конце концов, «Левиафан» - не документальное кино. Не зеркало нашей жизни в чистом виде. А призма, в отображении которой надо самому разбираться, что есть реальность, что идея создателя, а что - причуда оптических эффектов.
Наш зритель смотрит «Левиафан» в перерыве между очередными «Ментами» на «Первом» и вечерней ржакой на «ТНТ», и разбираться в том, что чуть менее однозначно, чем выпуск программы «Время», ему просто западло. То, что непонятно - либо чернуха, либо говно, либо и то и другое. Только вот мое мнение, что если хочешь судить о вкусе «Бордо», надо для начала прекратить пить денатурат. Впрочем, и эту мысль донести до противников «Левиафана» я не смог.
Я бы, может, и продолжал эту вялую борьбу с ветряными мельницами, так как очередной совковый пассаж меня нет-нет, да и выведет из равновесия. Но натолкнулся на парочку знаковых рецензий, после чего нашел мир и успокоение. Автор одной из них - Н. Полевой, другой - С. Бурачок. Я понадергал самых ярких цитат из обеих, чтобы вас не утомлять:
«Это - клевета на русскую действительность, на целое поколение людей». «В действительности такие бесчувственные, бессовестные люди просто невозможны». «Здесь нет ни религиозности, ни народности». «В ком хоть мало-мальски живы духовные силы, для тех это произведение несносно и отвратительно». «Больное произведение, влекущееся между жизнью и смертью его бедного, эфемерного бытия». «Это - образец новейшего искусства, лишенный моральных устоев». И так далее в том же духе.
А, чуть не забыл. Рецензии были опубликованы в 1840 году и посвящались «Герою нашего времени» Лермонтова.
На этом, пожалуй, все.