"Доказательство" греха и недоказуемость веры (читая роман Набокова "Лолита")
Дочитываю роман-аллюзию Набокова "Лолита". Для меня этот роман - сплошная загадка. Глубокие темы (о любви, о грехе, о памяти, о детстве) спрятаны здесь в почти порнографическом сюжете. У Достоевского то же: "проклятые русские вопросы" облечены в бульварный сюжет "Преступления и наказания".
В Части II Главе 31 "Лолиты" Гумберт делится с читателем своими впечатлениями от беседы с католическим священником:
"Года два тому назад, в минуту метафизического любопытства, я обратился к умному, говорящему по-французски духовнику, в руки которого я передал серое безверие протестанта для старомодного папистского курса лечения, надеясь вывести из чувства греха существование Высшего Судии. В те морозные утра, в кружевном от инея Квебеке, добрый аббат работал надо мной с утонченнейшей нежностью и пониманием. Я бесконечно благодарен и ему, и великой организации, которую он представлял. Увы, мне не удалось вознестись над тем простым человеческим фактом, что, какое бы духовное утешение я ни снискал, какая бы литофаническая вечность ни была мне уготована, ничто не могло бы заставить мою Лолиту забыть все то дикое, грязное, к чему мое вожделение принудило ее. Поскольку не доказано мне (мне, каков я есть сейчас, с нынешним моим сердцем, и отпущенной бородой, и начавшимся физическим разложением), что поведение маньяка, лишившего детства североамериканскую малолетнюю девочку, Долорес Гейз, не имеет ни цены ни веса в разрезе вечности - поскольку мне не доказано это (а если можно это доказать, то жизнь - пошлый фарс) ... "
По Набокову, если грех можно доказать, то жизнь - это пошлый фарс. Фарс - это комедия лёгкого содержания с чисто внешними комическими приёмами (Википедия). Доказательство метафизических проблем (любви или греха - это не важно) омельчает эти проблемы, они теряют свою глубину, бездонность. Однако человек часто ждет от Бога именно доказательств. "Ты докажи мне, что Ты есть - и тогда я в Тебя обязательно поверю!". Почему человек ждет доказательств от Бога? Потому что мы привыкли быть рабами, припертыми к стенке. Доказательство не оставляет человеку выбора, оно ставит его перед фактом необходимости. И верит большинство людей по необходимости, когда уже "деваться некуда". И получается порочный круг: человек из необходимости выживания (жизнь для всех, за редким исключением, это именно выживание, непроглядная работа и заботы) переходит в необходимость веры. Как был рабом, так им и остался, только внешнюю одежду сменил. Христос же пришел именно освободить человека: "и познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Иоан. 8:32). Набоковский Гумберт чувствует огромную вину перед Лолитой: он "маньяк, лишивший детства североамериканскую малолетнюю девочку". Но эту вину невозможно доказать. Грех - иррационален, доказательство же - рационально. Иррациональный грех открывается в свете еще более иррациональной веры, свободной веры во Христа.
И еще одни проблема, которую часто ставит Набоков в своих произведениях: проблема памяти. Гумберт говорит, что "ничто не могло бы заставить мою Лолиту забыть все то дикое, грязное, к чему мое вожделение принудило ее". Забывается ли грех, грязь греха? Христиане часто говорят, что Бог прощает грехи - но что под этим прощением подразумевать? Прощение нахаляву: ляпнул бессодержательно, что, мол, верую в Бога и в церковь по большим праздникам хожу (и причащаюсь обязательно - как без этого, обижаете!) - и ты прощен? Проклятые мировые вопросы...
В Части II Главе 31 "Лолиты" Гумберт делится с читателем своими впечатлениями от беседы с католическим священником:
"Года два тому назад, в минуту метафизического любопытства, я обратился к умному, говорящему по-французски духовнику, в руки которого я передал серое безверие протестанта для старомодного папистского курса лечения, надеясь вывести из чувства греха существование Высшего Судии. В те морозные утра, в кружевном от инея Квебеке, добрый аббат работал надо мной с утонченнейшей нежностью и пониманием. Я бесконечно благодарен и ему, и великой организации, которую он представлял. Увы, мне не удалось вознестись над тем простым человеческим фактом, что, какое бы духовное утешение я ни снискал, какая бы литофаническая вечность ни была мне уготована, ничто не могло бы заставить мою Лолиту забыть все то дикое, грязное, к чему мое вожделение принудило ее. Поскольку не доказано мне (мне, каков я есть сейчас, с нынешним моим сердцем, и отпущенной бородой, и начавшимся физическим разложением), что поведение маньяка, лишившего детства североамериканскую малолетнюю девочку, Долорес Гейз, не имеет ни цены ни веса в разрезе вечности - поскольку мне не доказано это (а если можно это доказать, то жизнь - пошлый фарс) ... "
По Набокову, если грех можно доказать, то жизнь - это пошлый фарс. Фарс - это комедия лёгкого содержания с чисто внешними комическими приёмами (Википедия). Доказательство метафизических проблем (любви или греха - это не важно) омельчает эти проблемы, они теряют свою глубину, бездонность. Однако человек часто ждет от Бога именно доказательств. "Ты докажи мне, что Ты есть - и тогда я в Тебя обязательно поверю!". Почему человек ждет доказательств от Бога? Потому что мы привыкли быть рабами, припертыми к стенке. Доказательство не оставляет человеку выбора, оно ставит его перед фактом необходимости. И верит большинство людей по необходимости, когда уже "деваться некуда". И получается порочный круг: человек из необходимости выживания (жизнь для всех, за редким исключением, это именно выживание, непроглядная работа и заботы) переходит в необходимость веры. Как был рабом, так им и остался, только внешнюю одежду сменил. Христос же пришел именно освободить человека: "и познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Иоан. 8:32). Набоковский Гумберт чувствует огромную вину перед Лолитой: он "маньяк, лишивший детства североамериканскую малолетнюю девочку". Но эту вину невозможно доказать. Грех - иррационален, доказательство же - рационально. Иррациональный грех открывается в свете еще более иррациональной веры, свободной веры во Христа.
И еще одни проблема, которую часто ставит Набоков в своих произведениях: проблема памяти. Гумберт говорит, что "ничто не могло бы заставить мою Лолиту забыть все то дикое, грязное, к чему мое вожделение принудило ее". Забывается ли грех, грязь греха? Христиане часто говорят, что Бог прощает грехи - но что под этим прощением подразумевать? Прощение нахаляву: ляпнул бессодержательно, что, мол, верую в Бога и в церковь по большим праздникам хожу (и причащаюсь обязательно - как без этого, обижаете!) - и ты прощен? Проклятые мировые вопросы...