Леонид Енгибаров
28 июля 1972 года на Ваганьковском кладбище Москвы похоронили грустного клоуна - мима и актера кино Леонида Енгибарова. Он умер в 37 лет от внезапного и обширного инфаркта. В детстве мне нравились выступления Енгибарова в цирке, грустный клоун-мим и его пантомима. Это были очень выразительные своей пластикой номера. Очень открытые и добрые, как сам Леонид Енгибаров. Он был не только артистом, но и писателем, философом и боксером проведшем на ринге девять лет. Заниматься боксом он начал ещё в детстве.
После него остались записи его выступлений, пронзительная роль в фильме Параджанова "Тени забытых предков", остались и его книги, философские эссе и очень трогательные романтичные новеллы.
Ролан Барт наступление эпохи постмодернизма провозгласил "смертью автора". В том смысле, что не важно кому принадлежит текст или фотография, это не имеет значения. Нужно разглядывать и вычитывать сам текст и их оценивать. С такой точки зрения, человек это просто винтик в машине человечества. Его можно выкинуть и заменить другим винтиком, ничего не изменится. Мне же близка другая точка зрения. Немецким словом Dasein данным Мартином Хайдегером обозначают то, что по русски можно назвать "бытие" или точнее "сущее бытия" и оно для каждого своё, ибо каждый человек выделяет из потока жизни своё явление, чувство, впечатление, важное только для него. Сущее, Dasein.. Прочитывая тексты написанные человеком или рассматривая фото сделанные им мы можем попытаться проникнуть в его мир, увидеть как бы слепок его души.
Вот
[в маленьких новеллах]
ЯБЛОНЯ
Если немного постоять под колоннами Большого театра, примерно в восемь вечера, за полчаса до выхода Плисецкой, потом дойти по улице Горького до памятника Пушкину, спуститься бульварами к Трубной, деликатно не замечая влюбленных, и по кирпичным аллеям скверов, завернутых в мягкую весеннюю зелень, добраться до Марьиной Рощи, тогда за мостом железной дороги, там, где недавно стояли старые домики, можно в вечерних сумерках увидеть белоснежную яблоню - балерину в белоснежной пачке, одну среди ошалевшего от любви и преданности бурьяна, и услышать овацию восхищенного электропоезда - с желтыми глазами-окнами, проносящегося к далекому морю. Наверное, некоторые мне скажут: «Зачем весь этот долгий путь, когда можно сесть на такси?» Конечно, можно - только там, за мостом, вы ничего не увидите, потому что будет еще светло.
НЕ ОБИЖАЙТЕ ЧЕЛОВЕКА
Зря, просто так обижать человека не надо. Потому что это очень опасно. А вдруг он Моцарт? К тому же ещё не успевший ничего написать, даже «Турецкий марш». Вы его обидите - он и вовсе ничего не напишет. Не напишет один, потом другой, и на свете будет меньше прекрасной музыки, меньше светлых чувств и мыслей, а значит, и меньше хороших людей.
Конечно, иного можно и обидеть, ведь не каждый человек - Моцарт, и всё же не надо: а вдруг...
Не обижайте человека, не надо.
Вы такие же, как он.
Берегите друг друга, люди!
В БОЮ НИЧЬИХ НЕ БЫВАЕТ
Третий раунд. Через минуту. Тот самый, который решит бой. Я сажусь, нет, падаю на табуретку в своем углу. А через минуту, нет, уже через пятьдесят секунд... В углу напротив - твой противник и твой друг Толька Завьялов. Его боковые - это все равно что вращающийся пропеллер самолета. Осталось тридцать секунд. Все знаю: надо разрывать дистанцию и бить сухо слева, справа, слева и снова кружить по рингу. Осталось двадцать секунд. Черт с ним, с этим Толькой, ну будет у меня не 124 победы, а столько, сколько было - 123. Тоже ведь немало. Осталось пятнадцать секунд - третий раунд, мучительный, долгий и безжалостный... И тогда старый боец, мой тренер, добрый и мудрый наставник, находит нужные слова: «Встань, малыш, встань, и будь мужчиной, ибо в бою ничьих не бывает».
Теперь, спустя много лет, я уже не помню, выиграл я у Тольки Завьялова или нет, помню только, что я встал. Леонида Енгибарова, как мне кажется, можно разглядеть слепок его души, увидеть то, что было для него важным.