Монголия. 80-е годы
Не очень много где я там был, к тому же, где мы ездили, буквально день за днем пейзаж выглядел совершенно одинаково - степь до горизонта во все стороны от УАЗика. Но кое-где попадались и холмы. Поразило, как люди способны находить дорогу в таких местах, когда практически нет ориентиров, а когда солнце скрыто облаками, то вообще нет. Однако водитель, молодой монгольский парень, вроде бы и не сомневался нисколько, гнал себе машину вперед и вперед в полном отсутствии дороги, как таковой, и, что удивительно, мы попадали именно туда, куда требовалось попасть.
Раз, завидив вдали сайгаков, наш штурман-водитель радостно завопил, и заложив руль румбов на 20 в сторону, втопил газ до отказа. Сайгаки расплылись в мутные пятна, а я вцепился в ручку на приборной достке, заботливо обмотанную изолентой, наверное для таких вот случаев. Минут 10-15 мы гнались за стадом, затем сайгаки окончательно исчезли из виду, а мы вновь повернули и продолжили трястись по степи. Я размышлял о бренности человеческой жизни по отношению к вечному...
Вот несколько фоток из той поездки.
Верблюды в естественной среде обитания. Вожак стада, через минуты три внимательного рассматривания, кто, что и зачем, недвусмысленно направился в нашу сторону, переходя с шага на рысь. Пришлось быстро вернуться в машину и отчалить.
Юрта, холмы, степь... типичная для Монголии картина. Это, впрочем, тот редкий "очаг цивилизации", когда монголы живут оседло - что-то типа "совхоза". Поразило, как люди, весьма далекие от техники, решили достаточно сложную проблему довольно простым способом. В этой долине телевизоры не могли принимать сигнал с башни в Улан-Баторе и с российских ретрансляторов в относительно недалекой России (тогда СССР). Проблему решили удивительным способом - на склоне горы выложили металлические плоскости - детали от разбитых машин - капоты, крыши. Этой металлической поверхности, своего рода "пассивного отражателя" оказалось достаточно, чтобы телевизоры в долине смогли принимать пару программ.
Попросили (настойчиво) выступить с небольшим докладом о ... космической программе нашей страны. Пикантность этой просьбе придавало то, что к космосу не имел и не имею ни малейшего отношения, но говорят, давай-давай, раз приехал... В доме для собраний (был у них такой в этом совхозе) собралось чуть ли не все население - под сотню человек. В первых рядах аксакалы, лет под 100, важные, бородатые, внимательные. Делать нечего, тогда у всех на слуху была программа "Буран", помните такой "российский вариант спейсшаттла"? И я, лихорадочно что-то припоминая, что случайно видел по телевизору, гоню, чуть не полчаса всякую пургу, о героическом освоении космоса и передовых технологиях. Меня, конечно, с самого начала настораживало, что после очередной моей тирады, переводчик обходился одной двумя фразами, вероятно, очень емко передавая суть моих высказываний. Но окончательно дело прояснилось лишь в конце выступления, когда с меня уже сошло семь потов. Встает один из дедов, и переводчик мне оглашает суть его вопроса - правда ли "Буран" целиком сделан из золота...?! И это после получасового рассказа о керамической плитке и бортовых компьютерах... Понятное дело, разочаровывать хороших людей я не стал. Пришлось сказать, что, конечно, не целиком, но золота там, безусловно, ну очень-очень много. А что было делать?
Центральная площадь Улан-Батора. Еще с открытым мавзолеем, еще с хранящемся там забальзамированными в Москве монгольским маршалом Чойбалсаном и Сухэ-Батором. В 2004-м этот мавзолей закрыли, а тела сожгли, по буддистскому обычаю. Заглянул в Гугл-карты, и правда, на месте мавзолея пусто, так что его не только закрыли, но и снесли. Кстати, никакой Сухэ-Батор ни Сухэ, правильно его называть Сухбаатар. Был он одним из немногих монгольских офицеров, организовал первый марксистский кружок в Урге, а затем был главкомом монгольских войск, которые типа громили войска Унгерна. Ну хрен бы они его разгромили, если бы не Красная армия, которая под этим предлогом вторглась в Монголию, да так там и осталась на долгие годы.
В 80-х молодежь уже "пошаливала", по ночам на памятник красному командиру накидывали петлю, зацепляли к грузовику и роняли на землю. Утром власти восстанавливали шаткий статус кво. Но Монголия слишком близко к Китаю, так что политикам этой страны всегда приходилось лавировать между интересами соседних держав.
Один из немногих уцелевших в Монголии после этапа строительства социализма буддистских храмов.
Вот, где время кажется остановившемся. Если бы не артефакт справа сзади - фонарь вполне современного вида, кажется, что для людей здесь ничего не меняется столетиями.
Помоги себе сам. Ученые в одном из академических институтов Улан-Батора изготавливают себе компьютеры... Было и такое.
Монгольские лошади, как всем известно, низкорослые. Но только стоя рядом с одной из них, понимаешь, насколько. Как же было обидно, когда мне не дали прокатиться на таком игрушечном варианте лошадки, уверяя, что "это очень опасно". И это при том, что рядом, на такой же коньке-горбунке гордо восседал примерно 5-летний карапуз с бесстрастным лицом Будды. На мой недоуменный вопрос а-ля, "ему можно, а мне нельзя?" ответом было - это же его лошадь, его начали на ней учить ездить, когда ему было 2 года...
Было в той поездке много запоминающегося. Вспоминается один эпизод. Нужно отметить, что у монгол очень сильны традиции. И нарушать их, разумеется, не принято и непростительно. А что делать невинному иностранцу, который об этих традициях ничего не знает? Остается надеяться на местного коллегу, который нервничая у тебя за спиной тихо суфлирует на ухо на смеси английского и русского чего делать не нужно, а что следует сделать обязательно.
Итак, декорации: юрта местного пастуха. Большая, не менее двадцати метров в диаметре. Вдоль круглых стен сундуки. На них спят, в них держат имущество большой семьи. Всем заправляет старший в семье. Никаких занавесок. В центре юрты очаг. Дым уходит в отверстие в верхней части юрты. Не жарко. Интересно, как у них проходят занятия сексом старшего поколения на фоне всех этих подрастающих поколений от малышей до юношей и девушек...
Заходим в юрту и начинается процесс знакомства, сопровождаемый внимательным смотрением в глаза, полупоклонами. Присаживаемся к очагу. Женщина приносит поднос с европейского вида печенюшками. При попытке взять одно слышу шопот - "не советую, это наверное старое печенье". Никакого злого умысла, просто сами не пекут, добыли, когда были в городе, с тех пор хранят для гостей, чтобы их порадовать экзотикой. Натурально приносят чай, т.е. тот ужас, который в монголии по какому-то злому умыслу называют "чаем". Там жир, соль, он мутно белый, на вкус отвратительный. Наш хозяин делает мне честь, отцепляет от пояса костяную чашку с серебряным ободком, в нее и наливается для меня чай. Вспоминаю богов и уповаю, что чай достаточно горячий (его всегда наливают из китайских термосов с цветами, тогда они были в СССР дефицитом, да и для монгола былы ценным предметом домашнего хозяйства, своего рода аналогом русского самовара).
Ритуал гостевания, между тем, продолжается: хозяин извлекает откуда-то из недр своего халата небольшой предмет, похожий на масленку или пудреницу. При дальнейшем рассмотрении понимаю, что это фарфор, украшенный металлической вязью и камушами. Табакерка! догадываюсь я. Монгол вежливо, с полупоклоном, двумя руками протягивает мне табакерку. Никогда не пробовав нюхательный табак, я радостно хватаю предложенное угощение двумя руками, тянусь открыть крышку. "НЕ ОТКРЫВАЙ!" - бешеный шопот из-за плеча. Замираю в недоумении, хозяин явно чего-то ждет, а я понятия не имею, что делать с табакеркой, которую нельзя открывать... "НЮХАЙ!" уже совершенно истречически шипит коллега. А я будто в ступоре. Чего нюхать-то закрытую табакерку?!
Делать нечего, изображаю, что нюхаю и важно киваю головой, мол, "да уж, добрый у вас табачок". И, не слыша никаких окриков из-за плеча, также вежливо с полупоклоном и двумя руками возвращаю великую ценность. Только, когда мы уже удаляемся из гостей, трясясь в УАЗе, прошу объяснить, "что это было, Пух". И узнаю следующую романтичную историю. Одной из больших ценностей у степняков является опий, или какая-то из его производных. Закупали его в восьмидесятые в Китае. Закупали весьма дорого, т.е. содержимое табакерки тянуло на несколько овец. Соответственно, хозяин был обязан предложить лучшее детям гостям, а вежливые гости не должны были понимать это буквально и вынюхивать жадными ноздрями хозяйское добро. Опять же, с непривычки, меня бы наверное прилично "торкнуло", так что я тогда понял, что заставило моего очень вежливого коллегу так поволноваться во время церемонии.
Мой коллега из Улан-Батора, тоже журналист. Уже в те времена языком нашего межнационального общения был, в основном, английский, а не русский.
Ваш покорный слуга 1982-м :)
Кстати, опять фотка навеяла тему для микроистории.
Это, как очевидно, колодец в степи. Местные ковбои пригнали на водопой лошадок. А тут как раз мы, на наших двух УАЗах. Знакомиться с этносом. Этнос тоже не теряется, знакомится с залетным иностранцем. Выглядит это так. Люди стоят и медленно, в течение нескольких минут, совершенно бесцеремонно по нашим понятиям "сканируют" тебя глазами сверху донизу. Особое внимание было уделено кроссовкам, обуви в степи невиданной. На мои последующие вопросы, спутник отвечал - они тебя запоминали! Поскольку в степи событий небогато, местные люди жадно впитывают любые детали происходящего. Он рассказал, что они и спустя годы будут помнить, как я выглядел и что на мне было одето. А на ближайшем празднике, когда скотоводы встречаются пару раз в год встречаются с другими скотоводами своего рода в одном месте на несколько недель, они будут обо мне рассказывать. Что, дескать приезжал такой вот, и вот так выглядел.
Много в той поездке было интересного, но часть слайдов куда-то потерялись со временем, увы.
Самым тяжелым для меня испытанием оказалась местная пища. Мой избалованный кашей "Геркулес" и прочими котлетами и куриными ногами организм, не принимал местных изысков, которые объединены одним общим качеством - они жутко жирные. Животный жир у монгол, кажется повсюду. Организм мой начинал протестовать уже при одном виде этих явств. В итоге, пока мы стояли в Улан-Баторе, где я, согласно статусу "имперского гостя" размещался в интуристовской гостинице в центре города, я еще выкручивался из положения, перейдя на питание привезенной с собой в качестве гостинцев сгущенкой с белым хлебом. Но когда мы на несколько дней укатили в степь и холмы... питаться пришлось в многочисленных гостях. Ух... как вспомню, так вздрогну. И ведь всюду была одна и та же история - хозяев нельзя обидеть. Приходилось поглощать все эти изделия местных хозяек, которые выглядели, например, как что-то типа чебурека, где между мясом и тестом пространство заполнял густой белый жир... Помню, как сижу я за таким обедом, уже по внутренним ощущениям позеленевший. И мой коллега мне шепчет, "доедай, доедай, нельзя обижать хозяев". И я хорошо ощущаю, что уже все, край. Наконец, доходит и до моего приятеля. Выждав момент, когда хозяева отлучаются из-за стола, он выхватывает из кармана полиэтиленовый пакет (видать, подозревал, что это может понадобиться), и стремительно закинув в него содержимое моей тарелки, прячет. (Мы потом выбросили содержимое пакета в степи, отъехав на пару сотен километров). Какой искренней улыбкой радости встретил я хозяев, они наверняка подумали, что угощение порадовало гостя. И, наверное, посчитали, что я лишь из вежливости категорически отказался от предложенной добавки.
Но как красива природа Монголии. Мы не заезжали в особые горы, так, добрались лишь до микроперевала, отделявшего долину от бескрайней степи. Но этот перевал был покрыт таким искрящимся снегом, а кое-где и прозрачными ледяными пластами... красиво, как только может быть красива природа, не тронутая человеком.
Вот такие невысокие холмы типичны для монгольского плоскогорья. Красива природа Монголии, но и опасна. Стоило мне на секунду выскочить из зоны контроля моих спутников и рысцой подняться на небольшой холмик, чтобы сделать снимок, как я получил от них нагоняй. "Раздевайся", потребовали они. Вид у меня, наверное, был обескураженный, поэтому они как могли пояснили, что речь идет о клещах, которые воспользовались моей трехминутной экскурсией в их владения. Пришлось раздеваться и клещи действительно нашлись, и хорошо, что не успели на мне устроиться.
Экстремальным был отъезд из этой удивительной страны. Представьте себе здание аэропорта, где нет электронных табло. Вся информация громко и четко объявляется по системе радиотрансляции. На монгольском (а зачем еще как-то?) языке. Если бы не увидел легко узнаваемых соотечественников, так бы и пропустил свой самолет, наверное, рейсы тогда из Москвы в Улан-Батор были раз в неделю.