Она смотрит на меня высоким, совершенным в своей красоте лбом, и лицо ее выражает мягкость и спокойствие.
- В выходные мы поедем в Новгород, вокруг Параскевы Пятницы три раза ходить. Ты с нами?
Около 15-и лет назад она сбежала из монастыря, в котором провела несколько лет своей жизни. И обстоятельства побега этого содержали весь яркий авантюрный колорит, сопровождаясь самыми захватывающими приключениями с перелезанием через бетонный забор в ночи и в рясе, заручившись поддержкой нескольких добрых подруг-послушниц, с вокзалами-поездами, с долгожданной дорогой в любимый город.
Осенью 2012-го мы вместе ездили в её монастырь смотреть. Несколько лет подряд после ее ночной диверсии вход туда был закрыт для нее. Матушка игуменья не пускала ее на порог. Но потом все забылось, она была прощена, и в наш приезд все были ей рады.
Нас пригласили в трапезную и угощали монастырской едой. Была картошка с маслом и луком, квашеная капуста и сельдь. Ложки. Я не люблю пользоваться ложками с тем, для чего я обычно беру в руки вилку и нож, а еще не выношу масла, поэтому почти ничего не ела. Но говорят, что было вкусно.
А потом нас просили спеть. И мы пели канты про агницу, про «воскресенье рано солнышко взошло», еще что-то пели. Монахини в черных рясах и платках пели для нас тоже.
Ее старые знакомые тоже были там, они ласково улыбались нам, с диким голодным любопытством расспрашивали нас о наших делах, о нашей жизни, о нас. Они слушали, и их стеклянные глаза отражали нас. Они яростно внимали каждому слову, им было интересно. Им были интересны мы. Мы. Это единственный раз в жизни, когда я встречала людей, которым интересны другие в такой жуткой степени. Они сами - чистый лист. Стопка чистых листов.
И в ней что-то есть такое.
Разве кто-то другой умеет так мечтать!
________
Фото сделано во время нашей прогулки по тому самому монастырю