Измена
She got up now and walked away down the long curving perspective of the beach, crossing the pools of lava slowly, her head bent; and I thought of Nessim's handsome face smiling at her from every mirror in the room. The whole of the scene which we had just enacted was invented in my mind' with a dream-like improbability. It was curious in an objective sort of way to notice how my hands trembled as I lit a cigarette and rose to follow her.
Сейчас же она встала и ушла вниз по длинной изогнутой перспективе пляжа, медленно ступая по лужицам лавы, ее голова потупилась, а я думал о красивом лице Нессима, улыбающемся ей изо всех зеркал комнаты. Вся сцена, которую мы только что описали, была изобретена моим сознанием со всеми мечтоподобными невозможностями. Любопытно было заметить в этой своего рода объективной реальности, как мои руки дрожат, когда я закуривал сигарету и поднимался, чтобы догнать ее.
But when I overtook her and halted her the face she turned to me was that of a sick demon. She was in a towering rage. 'You thought I simply wanted to make love? God! haven't we had enough of that? How is it that you do not know what I feel for once? How is it?' She stamped her foot in the wet sand. It was not merely that a geological fault had opened in the ground upon which we had been treading with such self-confidence. It was as if some long-disused mineshaft in my own character had suddenly fallen in. I recognized that this barren traffic in ideas and feelings had driven a path through towards the denser jungles of the heart; and that here we became bondsmen in the body, possessors of an enigmatic knowledge which could only be passed on - received, deciphered, understood - by those rare complementaries of ours in the world. (How few they were, how seldom one found them!) 'After all' I remember her saying, 'this has nothing to do with sex' which tempted me to laugh though I recognized in the phrase her desperate attempt to dissociate the flesh from the message it carried. I suppose this sort of thing always happens to bankrupts when they fall in love. I saw then what I should have seen long before: namely that our friendship had ripened to a point when we had already become in a way part-owners of each other.
Но когда я догнал и остановил ее, она повернулась, и я увидел лицо больного демона. Она была в ярости. "Ты думал, что я просто хотела заняться любовью? Боже! Разве у нас нет этого в избытке? Как это может быть, что ты не знаешь, что я на самом деле чувствую сейчас? Как?» Она топнула ногой по мокрому песку. Это было не просто ощущение, что тектонические плиты разъехались на поверхности земли, как раз на том месте, по которому мы ступали с такой уверенностью. Это было, как если бы давно заброшенная шахта моего Я внезапно обрушилась. Я понял, что бесплодный поток мыслей и чувств, привел нас в непроходимые джунгли сердца, и здесь мы стали холопами своего тела, владельцами загадочных знаний, которые можно только передать - получить, расшифровать, понять - почти не встречающимися в мире взаимодополнениям нас. (Как мало их было, как редко один мог найти остальных!) 'В конце концов, " - помню ее слова. - " это не имеет ничего общего с сексом ", я с трудом сдерживаю смех, узнавая в этой фразе ее отчаянную попытку отделить плоть от послания, которое та несет в себе. Я полагаю, такого рода вещи всегда случаются с банкротами, когда они влюбляются. Я видел то, что я бы видели задолго до, а именно: наша дружба вызрела до такой степени, когда мы стали владельцами друг от друга.
I think we were both horrified by the thought; for exhausted as we were we could not help but quail before such a relationship. We did not say any more but walked back along the beach to where we had left our clothes, speechless and hand in hand. Justine looked utterly exhausted. We were both dying to get away from each other, in order to examine our own feelings. We did not speak to each other again. We drove into the city and she dropped me at the usual corner near my flat. I snapped the door of the car closed and she drove off without a word or a glance in my direction.
Я думаю, мы оба были в ужасе от мысли о том, что истощенные, подобно нам, люди уже не могут помочь друг другу, а только трусят перед подобными отношениями. Мы больше не разговаривали, а только шли вдоль пляжа туда, где бросили свою одежду, безмолвные рука в руке. Жюстин выглядела совершенно опустошенной. Мы умирали друг от друга, исследуя собственные чувства. Мы опять не говорили друг с другом. Въехали в город и она высадила меня на обычном месте недалеко от квартиры. Я захлопнул дверцу машины, и она уехала, даже не взглянув в мою сторону.
(Здесь, конечно, должна быть фотография Евы Даррелл, но я не могу подключить сканер, а в интернете ее нет.)
Сейчас же она встала и ушла вниз по длинной изогнутой перспективе пляжа, медленно ступая по лужицам лавы, ее голова потупилась, а я думал о красивом лице Нессима, улыбающемся ей изо всех зеркал комнаты. Вся сцена, которую мы только что описали, была изобретена моим сознанием со всеми мечтоподобными невозможностями. Любопытно было заметить в этой своего рода объективной реальности, как мои руки дрожат, когда я закуривал сигарету и поднимался, чтобы догнать ее.
But when I overtook her and halted her the face she turned to me was that of a sick demon. She was in a towering rage. 'You thought I simply wanted to make love? God! haven't we had enough of that? How is it that you do not know what I feel for once? How is it?' She stamped her foot in the wet sand. It was not merely that a geological fault had opened in the ground upon which we had been treading with such self-confidence. It was as if some long-disused mineshaft in my own character had suddenly fallen in. I recognized that this barren traffic in ideas and feelings had driven a path through towards the denser jungles of the heart; and that here we became bondsmen in the body, possessors of an enigmatic knowledge which could only be passed on - received, deciphered, understood - by those rare complementaries of ours in the world. (How few they were, how seldom one found them!) 'After all' I remember her saying, 'this has nothing to do with sex' which tempted me to laugh though I recognized in the phrase her desperate attempt to dissociate the flesh from the message it carried. I suppose this sort of thing always happens to bankrupts when they fall in love. I saw then what I should have seen long before: namely that our friendship had ripened to a point when we had already become in a way part-owners of each other.
Но когда я догнал и остановил ее, она повернулась, и я увидел лицо больного демона. Она была в ярости. "Ты думал, что я просто хотела заняться любовью? Боже! Разве у нас нет этого в избытке? Как это может быть, что ты не знаешь, что я на самом деле чувствую сейчас? Как?» Она топнула ногой по мокрому песку. Это было не просто ощущение, что тектонические плиты разъехались на поверхности земли, как раз на том месте, по которому мы ступали с такой уверенностью. Это было, как если бы давно заброшенная шахта моего Я внезапно обрушилась. Я понял, что бесплодный поток мыслей и чувств, привел нас в непроходимые джунгли сердца, и здесь мы стали холопами своего тела, владельцами загадочных знаний, которые можно только передать - получить, расшифровать, понять - почти не встречающимися в мире взаимодополнениям нас. (Как мало их было, как редко один мог найти остальных!) 'В конце концов, " - помню ее слова. - " это не имеет ничего общего с сексом ", я с трудом сдерживаю смех, узнавая в этой фразе ее отчаянную попытку отделить плоть от послания, которое та несет в себе. Я полагаю, такого рода вещи всегда случаются с банкротами, когда они влюбляются. Я видел то, что я бы видели задолго до, а именно: наша дружба вызрела до такой степени, когда мы стали владельцами друг от друга.
I think we were both horrified by the thought; for exhausted as we were we could not help but quail before such a relationship. We did not say any more but walked back along the beach to where we had left our clothes, speechless and hand in hand. Justine looked utterly exhausted. We were both dying to get away from each other, in order to examine our own feelings. We did not speak to each other again. We drove into the city and she dropped me at the usual corner near my flat. I snapped the door of the car closed and she drove off without a word or a glance in my direction.
Я думаю, мы оба были в ужасе от мысли о том, что истощенные, подобно нам, люди уже не могут помочь друг другу, а только трусят перед подобными отношениями. Мы больше не разговаривали, а только шли вдоль пляжа туда, где бросили свою одежду, безмолвные рука в руке. Жюстин выглядела совершенно опустошенной. Мы умирали друг от друга, исследуя собственные чувства. Мы опять не говорили друг с другом. Въехали в город и она высадила меня на обычном месте недалеко от квартиры. Я захлопнул дверцу машины, и она уехала, даже не взглянув в мою сторону.
(Здесь, конечно, должна быть фотография Евы Даррелл, но я не могу подключить сканер, а в интернете ее нет.)