Св. Эдит Штайн о языке теологии
В своей работе «Пути богопознания» св. Эдит Штайн, комментируя работу Псевдо-Дионисия, до определённого момента довольно точно воспроизводит ход его мысли. Согласно ей, вместе катафатическая и апофатическая теологии дают начало мистической теологии, когда исчерпав свои возможности, они в полной тишине предоставляют дорогу для мистической теологии невыразимого единения. Но вот когда она поясняет, что собой представляют катафатическая и апофатическая теологии, то неожиданно она описывает ходы мысли, предложенные Фомой Аквинским, а не Дионисием. Ниже приведена цитата из перевода её работы на английский язык:
Thus upon completing the ascent, positive and negative theologies give way to mystical theology which in utter stillness enters into union with the Ineffable. The previous theologies represent stages leading up to the summit, first of all indeed as two different ways in which we characterize the Creator when starting from creatures. Although opposed, they do not exclude each other; they complement each other at all stages. Positive theology is based on the parallelism in being between Creator and creature-on the analogia entis [analogy of being] as Thomas expressed it following Aristotle.Negative theology rests on the fact that alongside this similitudo [likeness] lies a major dissimilitudo [greater unlikeness], as Thomas also repeatedly stressed. They come together at the summit of “mystical theology” where God himself unveils his mysteries but at the same time imparts a feeling of their impenetrability.
Что мы тут увидели? Во-первых, позитивная теология - это не просто описание Бога в категориях, присущих тварным сущим. Это «analogia entis» так, как описал её Фома, принимая аристотелевскую концепцию аналогии. Но тогда это же будет уже аналогический язык, а не язык «позитивной теологии»! Аналогический язык не использует термины унивокально, в нём нет прямого приписывания Богу атрибутов, характерных для тварных вещей, но скорее речь о Боге строится через отсылку к тому, что Бог является причиной определённых качеств, которые мы называем благими, и потому мы можем, хотя и с оговоркой, говоря о Боге, приписывать Ему эти атрибуты. Но раз здесь есть элемент метафоры, это уже не чистая катафатика.
Теперь посмотрим, что она называет «негативной теологией». По Дионисию это было бы отрицание применимости к Богу тех атрибутов, которые приписаны ему позитивной теологией. А у Эдит Штайн основанием негативной теологии является «major dissimilitudo», то есть большее неподобие Богу тех свойств, которые ему приписаны. Но это то, что у Фомы обозначено как «via eminentiae», то есть «путь превосхождения» в речи о Боге. Получается, что это опять же не апофатика, а новый способ речи, действительно, довольно близкий к «аналогической речи».
Получается, что говоря о Дионисии и его переходе к мистической теологии (который фактически происходит по причине апории, вызванной отсутствием подходящего для речи о Боге языка), Эдит Штайн внезапно определяет «позитивный путь» как «analogia entis», а «негативный путь» как «via eminentiae», которые друг другу вовсе не противоречат и потому никакой апории тут не возникает! Это довольно странная ситуация, когда вполне рационально разрешающий проблему ход мысли пытаются выдать за логически неразрешимую ситуацию апории, ведущую к молчанию и затем к мистическому единению. Не знаю, понимала ли она сама, что здесь она Фому выдаёт за Псевдо-Дионисия? Аквинат сам часто повторял, что следует «божественному Дионисию», но если в XIII веке было принято отрекаться от собственных богословских новаций, то в веке XX уже надо было смотреть на вещи более историко-критично.