Учение об обожении согласно Фоме Аквинскому
Нижеследующая заметка основана на тезисах книги Анны Уильямс Deification in Thomas Aquinas and Gregory Palamas
В Сумме Теологии есть несколько непосредственных размышлений об уподоблении Богу. ST I-II, 62 описывает то, что Отцы Церкви понимали под теозисом и цитирует 2 Петр 1, 4. Здесь разобран вопрос о добродетелях, крайне важный в концепции Суммы Теологии Фомы. Фома даёт в этом артикуле анализ богословских добродетелей, и называет их virtutes theologicae именно потому, что они ведут к Богу, уподобляют Ему. Именно богословские добродетели дают человеку возможность достичь его конечной цели. Три обстоятельства позволяют определить их роль в учении Аквината об обожении: они имеют своим объектом Бога, они вливаются непосредственно Богом, и мы знаем о них потому, что Бог открыл нам это в своём Откровении. Анна Уильямс считает, что в этом артикуле содержится микрокосм Суммы Теологии: сначала рассуждение о познании Бога, затем Бог in se как цель человека, и наконец, средства достижения сверхъестественной цели.
Здесь же Фома устанавливает принципы учения об обожении. Фома говорит, что природа может быть приписана субъекту двумя способами: существенно (essentialiter) или по причастности (participative). Именно последним образом человек может быть причастен божественной природе: в этом и заключается ядро томистской доктрины об обожении и преодолении пропасти между Творцом и творением. Таким образом, согласно учению Фомы, разумное творение может быть названо обладателем божественной природы, но не в том же смысле, в каком ею обладает Бог. Мы действительно можем быть «причастниками божественной природы». Затем в ответе на первое возражение формулируется принцип аналогического отношения - это принцип пропорциональности: «богословские добродетели пропорциональны человеку согласно той Природе, которой он причастен» (secundum naturam participatam).
Ad secundum dicendum quod istae virtutes non dicuntur divinae, sicut quibus Deus sit virtuosus, sed sicut quibus nos efficimur virtuosi a Deo, et in ordine ad Deum. Unde non sunt exemplares, sed exemplatae.
И наконец, Аквинат, отвечая на третье возражение, рассматривает человеческую природу в терминах разума и воли. Здесь мы находим связь учения о Троице с богословской антропологией, то есть мы видим аналогию между структурой Троицы и структурой человеческой личности, основополагающая для учения Фомы о обожении.
Ad tertium dicendum quod ad Deum naturaliter ratio et voluntas ordinatur prout est naturae principium et finis, secundum tamen proportionem naturae. Sed ad ipsum secundum quod est obiectum beatitudinis supernaturalis, ratio et voluntas secundum suam naturam non ordinantur sufficienter.
В Сумме Теологии есть несколько непосредственных размышлений об уподоблении Богу. ST I-II, 62 описывает то, что Отцы Церкви понимали под теозисом и цитирует 2 Петр 1, 4. Здесь разобран вопрос о добродетелях, крайне важный в концепции Суммы Теологии Фомы. Фома даёт в этом артикуле анализ богословских добродетелей, и называет их virtutes theologicae именно потому, что они ведут к Богу, уподобляют Ему. Именно богословские добродетели дают человеку возможность достичь его конечной цели. Три обстоятельства позволяют определить их роль в учении Аквината об обожении: они имеют своим объектом Бога, они вливаются непосредственно Богом, и мы знаем о них потому, что Бог открыл нам это в своём Откровении. Анна Уильямс считает, что в этом артикуле содержится микрокосм Суммы Теологии: сначала рассуждение о познании Бога, затем Бог in se как цель человека, и наконец, средства достижения сверхъестественной цели.
Здесь же Фома устанавливает принципы учения об обожении. Фома говорит, что природа может быть приписана субъекту двумя способами: существенно (essentialiter) или по причастности (participative). Именно последним образом человек может быть причастен божественной природе: в этом и заключается ядро томистской доктрины об обожении и преодолении пропасти между Творцом и творением. Таким образом, согласно учению Фомы, разумное творение может быть названо обладателем божественной природы, но не в том же смысле, в каком ею обладает Бог. Мы действительно можем быть «причастниками божественной природы». Затем в ответе на первое возражение формулируется принцип аналогического отношения - это принцип пропорциональности: «богословские добродетели пропорциональны человеку согласно той Природе, которой он причастен» (secundum naturam participatam).
Ad secundum dicendum quod istae virtutes non dicuntur divinae, sicut quibus Deus sit virtuosus, sed sicut quibus nos efficimur virtuosi a Deo, et in ordine ad Deum. Unde non sunt exemplares, sed exemplatae.
И наконец, Аквинат, отвечая на третье возражение, рассматривает человеческую природу в терминах разума и воли. Здесь мы находим связь учения о Троице с богословской антропологией, то есть мы видим аналогию между структурой Троицы и структурой человеческой личности, основополагающая для учения Фомы о обожении.
Ad tertium dicendum quod ad Deum naturaliter ratio et voluntas ordinatur prout est naturae principium et finis, secundum tamen proportionem naturae. Sed ad ipsum secundum quod est obiectum beatitudinis supernaturalis, ratio et voluntas secundum suam naturam non ordinantur sufficienter.