Про памятник
Non nobis, Domine, non nobis, sed tuo nomini da gloriam!
Сразу предупреждаю, что вся нижеизложенная информация есть жуткая тайна, а обладание ей грозит мучительной смертью в страшных судорогах. Так что читаете на свой страх и риск. В общем, если что - я предупредил.
Есть в Москве на склоне Воробьевых гор странный памятник. Первая его странность заключается в малоприметности. Установлен он таким образом, что сверху практически не виден. Да, и поднимаясь от реки, памятник этот не сразу и заметишь среди ветвей деревьев.
Если идти снизу, то в какой-то момент оказываешься на распутье. Человеку, поднимающемуся на площадку монумента предстоит выбор - сделать это с левой или с правой стороны.
И тут уже мы сталкиваемся с первой символикой, которой пропитан этот памятник. Любой, сколь-нибудь знакомый с азами эзотерики, знает, что путь правой руки - это путь эволюции и поступательного развития. В то время, как путь левой руки - путь революционного развития, отрицающего правила и устои. В традиционной религии первый путь - это путь веры в бога, а второй - сатанизм. В индуизме это с одной стороны дакшиначара - с медитацией и асектизмом, с другой стороны вамачара - с употреблением наркотиков, сексуальными практиками и жертвоприношения. Однако, как утверждают эзотерики, оба эти пути ведут к истине, просветлению и нирване.
К нашему памятнику также ведут два пути. Если пойти налево, то это крутая и гладкая дорожка, на которой можно делать, что угодно, но очень легко подскользнуться. Справа к монументу ведут каменные ступени.
Внимательно пересчитайте ступени, когда будете подниматься. Всего их 65. В доктрине Кабалы это число имеет очень важное значение. Шестерка символизирует макромир, а пятерка - микромир. Соединение этих цифр символизирует совершенного человека, которого алхимики называли "Расширяющийся свет", а на письме обычно обозначали анаграммой "L.X.V.". Эти же символы в римском счислении соответствуют числу 65.
Но вернемся к монументу. Он был сооружен в 1978 году скульптором М.Шмаковым и официально посвящен клятве, которую в 1827 году на этом месте принесли юные Герцен и Огарев. Об этом свидетельствует и надпись в камне: «Здесь в 1827 г. юноши А.Герцен и Н.Огарев, ставшие великими революционерами-демократами, дали клятву не щадя жизни бороться с самодержавием».
Правда, прочесть ее не так просто. Да и само событие, согласитесь, странное для увековечивания в камне накануне московской олимпиады. Два четырнадцатилетних пацана оказываются в глухом тогда районе Москвы и дают какую-то невнятную клятву. Вот как это вспоминал сам Герцен:
«Садилось солнце, купола блестели, город стлался на необозримое пространство под горой, свежий ветерок подувал на нас, постояли мы, постояли, оперлись друг на друга и, вдруг, обнявшись, присягнули, в виду всей Москвы, пожертвовать нашей жизнью на избранную нами борьбу».
Здесь же имеется барельеф с изображением двух юношей.
В наше время, конечно, смотрится двусмысленно (я бы даже сказал, недвусмысленно). Но в целомудренном СССР ничего такого не замечали. Хотя и тогда вся эта история с клятвой и памятником в кустах наверняка тоже выглядела странно. Менее странно это начинает выглядеть, если мы взглянем на герб и печать ордена тамплиеров
Два бедных всадника. Настолько бедных, что лошадь у них одна на двоих. Интересно, что даже в фамилиях Герцена и Огарева скрыт смысл. Тамплиеров принято изображать в белом одеянии с красным восьмиконечным крестом по центру груди. Но изначально папа даровал тамплиерам право носить изображение алого креста с левой стороны груди, то есть возле сердца. А сам крест изначально по некоторым свидетельствам изображался не восьмиконечным, а с языками пламени на концах. Горящее сердце - Огарев и Герцен.
Стелла памятника по официальной версии символизирует собой два дерева. Изначально наверху помещались два фонаря, но позднее они были утрачены. Однако, достаточно хоть раз взглянуть на нее, чтобы понять, что ни о каких деревьях речи не идет. Стелла символизирует собой чашу.
Безусловно, это чаша Грааля. А, как известно, именно рыцари Ордена Храма являются хранителями Святого Грааля. По крайней мере, так об этом говорит Вольфрам фон Эшенбах в романе "Парцифаль".
Наружняя волнистая поврхность стеллы символизирует "женский" материальный мир, в который в центре вторгается волевое и упорядоченное мужское начало.
Перед стеллой расположены полукругом десять гранитных камней.
Этот элемент вообще никак не обусловлен официальной логикой монумента. Однако, все меняется, если предположить, что это каменные сиденья для высшего капитула ордена. Как известно, основанный девятью рыцарями в Святой земле в 1119 году орден тамплиеров на протяжении девяти лет оставался в том же количестве. Почему же камней десять? Широкораспротраненная ритуальная практика закрытых коллективов, посвятивших себя служению некой высшей идее, предполагает в своих собраниях одно свободное место для "высшего неизвестного" - того, кому служат собравшиеся люди. Есть также мнение, что десять мест обусловлены Уставом ордена, согласно которому штаб Великого магистра в мирное время состоял из десяти человек: сенешаля; маршала; командора Иерусалимского королевства; командоров Триполи и Антиохии; кастеляна; туркоплье; подмаршала (брат-служитель); гонфалоньера (брат-служитель). Однако, эта версия представляется мне маловероятной.
Интересна и новейшая судьба памятника. В 90-е годы он сильно пострадал от вандалов - был расписан граффити. Однако в 2006 году, по инициативе английского драматурга сэра Тома Стоппарда были организованы реставрационные работы. В этой связи интересна сама фигура Стоппарда. Чешский еврей, вывезенный матерью в детстве в Сингапур, а затем в Индию. В 2000 году получил из рук Елизаветы II британский орден "За заслуги" и рыцарский титул. То есть знатный масон. Его самая известная пьеса "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" содержит аллюзии на тему легенд о Святом Граале.
Итак, что же это за место, скрытое деревьями и кустарником на склоне Воробьевых гор? Назначение его становится понятным, если встать, прислонившись спиной к стелле, обратившись лицом к воображаемому капитулу ордена, восседающему на гранитных скамьях. Акустика сооружения такова, что любое произнесенное в данном положении слово, будь оно сказано даже шепотом, отлично слышно. Случайно такого эффекта добиться вряд ли возможно. Поэтому можно предположить, что в какой-то реальности, существующей рядом с нами, на склоне Воробьевых гор по ночам в свете пылающих факелов сидят полукругом девять рыцарей Ордена Храма, оставив одно место пустым, а перед ними произносит текст присяги неофит: "Non nobis, Domine, non nobis, sed tuo nomini da gloriam!"
P.S. В сотне метров чуть ниже памятника за забором расположен такой же невзрачный и незаметный домик, возле которого всегда дежурят один-два автомобиля. Почти всегда это старенькие неброские немецкие машины.
Мне ненавязчиво намекнули, когда рассказывали всю эту историю, что лучше помалкивать. Так что, если что со мной случится, знаете, кто виноват. Впрочем, вы теперь тоже об этом знаете.