Дичь и глушь. Бывалино
Я живу на самой границе давнего Дикого Поля, в том месте, где где кочевничьи степи упирались в славянские леса.
Мой небольшой город на семи холмах стоит в окружении пустеющих сёл. Я замечал, что люди, которые никогда не были в обезлюдевшей сельской местности, как-то неправильно её себе представляют. Буквально от ровных аккуратных рядов брошенных хаток с мебелью - заходи и живи - до каких-то мутантских осклизлых сараюшек, где последние каннибалы в алкогольном угаре доедают друг дружку под белый шум зомбирующего телевизора.
Конечно, второе ничего подобного.
Некоторые думают, что такие сёла можно возродить или заселить. Они, наверное, тоже там никогда не были.
На самом деле сёла пустеют, потому что в них просто кончаются люди. Что, впрочем, не мешает мне любить лазить по подобным местам.
Итак, Бывалино. Некогда большое село теперь полностью покинуто, хотя официально и не ликвидировано. В 1954 году его население достигало 250 человек, не считая практически слившегося с ним потом Алеева, где жило немногим меньше.
В войну, после победного боя с карателями-мадярами у села Весёлое, в Бывалино какое-то время дислоцировалось знаменитое партизанское соединение под командованием С.А. Ковпака.
К началу двухтысячных в тех краях оставалось около 25 человек. Теперь там никого не встретишь, хотя, наверное, кто-то в селе ещё прописан, потому что оно по бумагам существует, и даже избирательный участок там каждый раз упорно указывают. Как будто если сделать вид, что село жилое, то там, глядишь, заведётся человек-другой.
И поселится, скажем, здесь:
На самом деле это административные здания. Окраина.
Бывшая контора или магазин. Ещё в селе была кирпичная школа, но её уже нет и следа.
Сейчас уже даже этих останков нет.
Село стоит на холмах, разрезанных промоинами.
На самом дальнем холме тоже виднеются одинокие домики. Дальше - лес.
Озеро. Можно добраться и до старой дамбы, где бетонные плиты на склонах летом полностью покрывает плющ.
Весна. Дно глубокой промоины поверх прошлогодних листьев затянуто высохшей грязью, и она придаёт пейзажу какую-то спокойную однотонность.
Типичный брошенный дом в брошенном селе. Никаких мутантов, никаких перспектив. И крыши тоже нет.
А здесь ещё почти есть.
Интерьер.
Двор летом. То ли в этом, то ли в соседнем доме зимой на крыльце была лёжка зайца.
Конец крайней улицы.
Где-то дальше давным-давно стояли мельницы. Теперь и следа не осталось.
Раньше здесь было уличное освещение.
Закат.
Тот самый домик на самом дальнем холме. Темнеет, и я не могу сфотографировать вид оттуда. Остаётся только догадываться, как здорово на этом отшибе было жить.
Над нами пролетают три больших хищных птицы, но их я тоже уже сфотографировать не могу. Пора домой.
До следующего раза и другого села.
Мой небольшой город на семи холмах стоит в окружении пустеющих сёл. Я замечал, что люди, которые никогда не были в обезлюдевшей сельской местности, как-то неправильно её себе представляют. Буквально от ровных аккуратных рядов брошенных хаток с мебелью - заходи и живи - до каких-то мутантских осклизлых сараюшек, где последние каннибалы в алкогольном угаре доедают друг дружку под белый шум зомбирующего телевизора.
Конечно, второе ничего подобного.
Некоторые думают, что такие сёла можно возродить или заселить. Они, наверное, тоже там никогда не были.
На самом деле сёла пустеют, потому что в них просто кончаются люди. Что, впрочем, не мешает мне любить лазить по подобным местам.
Итак, Бывалино. Некогда большое село теперь полностью покинуто, хотя официально и не ликвидировано. В 1954 году его население достигало 250 человек, не считая практически слившегося с ним потом Алеева, где жило немногим меньше.
В войну, после победного боя с карателями-мадярами у села Весёлое, в Бывалино какое-то время дислоцировалось знаменитое партизанское соединение под командованием С.А. Ковпака.
К началу двухтысячных в тех краях оставалось около 25 человек. Теперь там никого не встретишь, хотя, наверное, кто-то в селе ещё прописан, потому что оно по бумагам существует, и даже избирательный участок там каждый раз упорно указывают. Как будто если сделать вид, что село жилое, то там, глядишь, заведётся человек-другой.
И поселится, скажем, здесь:
На самом деле это административные здания. Окраина.
Бывшая контора или магазин. Ещё в селе была кирпичная школа, но её уже нет и следа.
Сейчас уже даже этих останков нет.
Село стоит на холмах, разрезанных промоинами.
На самом дальнем холме тоже виднеются одинокие домики. Дальше - лес.
Озеро. Можно добраться и до старой дамбы, где бетонные плиты на склонах летом полностью покрывает плющ.
Весна. Дно глубокой промоины поверх прошлогодних листьев затянуто высохшей грязью, и она придаёт пейзажу какую-то спокойную однотонность.
Типичный брошенный дом в брошенном селе. Никаких мутантов, никаких перспектив. И крыши тоже нет.
А здесь ещё почти есть.
Интерьер.
Двор летом. То ли в этом, то ли в соседнем доме зимой на крыльце была лёжка зайца.
Конец крайней улицы.
Где-то дальше давным-давно стояли мельницы. Теперь и следа не осталось.
Раньше здесь было уличное освещение.
Закат.
Тот самый домик на самом дальнем холме. Темнеет, и я не могу сфотографировать вид оттуда. Остаётся только догадываться, как здорово на этом отшибе было жить.
Над нами пролетают три больших хищных птицы, но их я тоже уже сфотографировать не могу. Пора домой.
До следующего раза и другого села.