Ремарка про богатство Церкви
Вот кстати к разговору про сравнительно недавнее выступление протоиерея Всеволода Чаплина, в котором тот настаивал на необходимости роскоши духовенства.
Пятнадцатое столетие было золотым веком русской религиозности, временем жизни великих святых и основания прославленных монастырей. Оно заканчивается - если не сказать обрывается - появлением Иосифа Волоцкого. Это был новый тип святого, предтеча будущего Московского царства: крепкий хозяйственник, строитель роскошного храма, приверженец религии страха, настаивающий на пытках и казнях даже для раскаявшихся еретиков. Именно авторитет этого святого позволил заглушить голос святого Нила Сорского, призывавшего Церковь отказаться от земельной собственности и богатого убранства храмов.
У Иосифа Волоцкого была своя правда: Церковь действительно не может исполнить миссию социального служения, не имея для того никаких материальных средств. Святой Иосиф в голодные годы кормил в своём монастыре тысячи людей. Ту же функцию перераспределения благ выполняли монастыри и на средневековом Западе. Своя правда есть и в украшении храмов. Для русских всегда был очень важен эстетический аргумент: от князя Владимира до наших дней. Иконы, росписи, купола - всё это формы проповеди.
Примечательно, что сам Иосиф Волоцкий всю жизнь проходил в «худых ризах». В его житии есть эпизод аналогичный эпизоду из жития Сергия Радонежского: к преподобному приходит крестьянин и не может узнать в занятом тяжёлой физической работой, грязно и плохо одетом человеке знаменитого подвижника. Реакция преподобных различна до противоположности, но в данном случае важно не это, а момент личной аскезы: богатство полагается не монаху, а именно Церкви. Здесь есть чёткая грань.
Чаплин вместе с высшими иерархами РПЦ, как мне кажется, её переходит. Не на практике - понятно, что и в пятнадцатом веке не все монахи жили аскетами, - а в теории.
P.S.
Ну и да про то что дескать монахи не могут отказываться от подарков - это ерунда. Сергий Радонежский вот отказывался и ничего.
Пятнадцатое столетие было золотым веком русской религиозности, временем жизни великих святых и основания прославленных монастырей. Оно заканчивается - если не сказать обрывается - появлением Иосифа Волоцкого. Это был новый тип святого, предтеча будущего Московского царства: крепкий хозяйственник, строитель роскошного храма, приверженец религии страха, настаивающий на пытках и казнях даже для раскаявшихся еретиков. Именно авторитет этого святого позволил заглушить голос святого Нила Сорского, призывавшего Церковь отказаться от земельной собственности и богатого убранства храмов.
У Иосифа Волоцкого была своя правда: Церковь действительно не может исполнить миссию социального служения, не имея для того никаких материальных средств. Святой Иосиф в голодные годы кормил в своём монастыре тысячи людей. Ту же функцию перераспределения благ выполняли монастыри и на средневековом Западе. Своя правда есть и в украшении храмов. Для русских всегда был очень важен эстетический аргумент: от князя Владимира до наших дней. Иконы, росписи, купола - всё это формы проповеди.
Примечательно, что сам Иосиф Волоцкий всю жизнь проходил в «худых ризах». В его житии есть эпизод аналогичный эпизоду из жития Сергия Радонежского: к преподобному приходит крестьянин и не может узнать в занятом тяжёлой физической работой, грязно и плохо одетом человеке знаменитого подвижника. Реакция преподобных различна до противоположности, но в данном случае важно не это, а момент личной аскезы: богатство полагается не монаху, а именно Церкви. Здесь есть чёткая грань.
Чаплин вместе с высшими иерархами РПЦ, как мне кажется, её переходит. Не на практике - понятно, что и в пятнадцатом веке не все монахи жили аскетами, - а в теории.
P.S.
Ну и да про то что дескать монахи не могут отказываться от подарков - это ерунда. Сергий Радонежский вот отказывался и ничего.