К двадцатилетию катехизации
Оригинал взят у sretenie_portal в К двадцатилетию катехизации
24 ноября, исполнилось ровно 20 лет с тех пор, как священник Иоанн Привалов начал оглашение перед совершением таинств на Заостровском приходе Архангельской епархии.
Перед нами документ того времени - сообщение отца Иоанна на международной научно-практической конференции «Приход в Православной церкви», проходившей в Москве в октябре 1994 года.
Тогда прошёл всего один год. Сейчас к этому году добавилось 19 таких же лет.
***
Свящ. Иоанн Привалов (Архангельск), 1994 г.
Опыт катехизации в сельском приходе
У меня есть совершенно крохотный опыт катехизации в сельском приходе, неудача катехизации в городском и полное отсутствие опыта катехизации в деревенском приходе. Надеюсь, вы понимаете, что “сельский” и “деревенский” - не всегда одно и то же: к примеру, у нас в области расстояние между деревнями может быть 30-40 километров, а иногда и больше, причем это северные дороги, где не всегда и на бронетранспортере проедешь. И поэтому, как проводить катехизацию в таких условиях, я не очень себе представляю.
Наш приход расположен в сельской местности, где до Архангельска 25 минут езды, а до Северодвинска (город-спутник) - 50 минут - час. Это дает свои преимущества. С одной стороны, здесь нет такой текучки, такого конвейера, как в городе, а с другой - всякий желающий может спокойно доехать. Конечно, в плане денежного дохода это плохо (если учитывать большую нужду в реставрации), но в плане работы с людьми - даже очень хорошо.
На приходе я полтора года. Помню первое впечатление. На самую первую литургию собрались бабушки из окрестных деревень. Приняли по-доброму, ласково, но в храме я не увидел ни одного человека моложе 50 лет. И ни одного мужчины. Приход достаточно традиционный. Это чувствуется по храму. В нем шесть престолов. Храм ни разу не закрывался в советское время. Но это значит, что все прихожане находятся в иерархическом соподчинении друг другу. Если к этому добавить отсутствие катехизации на протяжении десятилетий, то можно представить, как трудно в такую среду ввести нового человека. Да и где его взять? Молодежь приезжает только для крещения и венчания. В прошлое лето я никак не мог набраться смелости и решимости, чтобы перекрыть поточное крещение. Ведь мы, священнослужители, страшно запуганы. В печенках сидит этот принцип: “А случись что?!” Я пытался разговаривать со священниками из других храмов. Говорю: “Нам надо обратиться к практике древней церкви - начать серьезно готовить людей к крещению”. А мне отвечают: “Ну ты представь, пришла к тебе какая-нибудь женщина окреститься. Ты ей скажешь, что сегодня не крестишь, а только начнешь готовить. Она пойдет, попадет под машину. Ее нужно отпевать, а отпевать нельзя. На кого ляжет ответственность? - На тебя”. Целое лето я мучился, не мог набраться решимости, хотя и каноны церковные требуют, и ектения об оглашенных каждую службу напоминает. Да и совесть покоя не дает. Только с прошлой осени я ввел обязательное предварительное научение перед крещением. Но этому предшествовал просто вопль к Богу: “Господи, нужно что-то делать, а у меня нет ни навыка, ни сил. Дай ответ!” И ответ был дан, потому что в руки попал журнал “Православная община” с “Возможной системой оглашения”. Рекомендации, данные там, оказались такими гибкими, что их можно использовать в любой местности - городской и сельской, конечно, с какой-то корректировкой. И вот надо вам признаться, чем больше я вижу перемены, происходящие в людях, когда мы с ними встречаемся каждую неделю, тем больше сжимается мое сердце. Потому что я все больше и больше вспоминаю тех 200 человек, которых я крестил летом 1993 г. Ведь никто из них не пришел в Церковь! Мы взяли с них деньги, но не сделали ничего, чтобы помочь им воспринять благодатный дар Вечной Жизни. У меня теперь устойчивое ощущение, что руки мои в крови: сколько я загубил жизней и судеб из-за того, что не подготовил людей к крещению и не дал им возможность воспользоваться шансом, предоставленным Богом!
Мы все - еще советские люди. Привыкли обманывать себя. И поэтому работает такая психология: “крещеные сразу” больше не приходят, так как у них иллюзия выполненного долга. А если человека не крестить тут же, а поставить перед ним перспективу, “дать завтрашнюю радость”, как говорил Макаренко, то человек волей-неволей как-то собирается с силами, идет из воскресенья в воскресенье на встречи, что-то слушает, а потом вдруг открывается - и начинается серьезное общение.
Большая наша трудность связана со взаимоотношениями между бабушками и прибывающей молодежью. Наши бабушки - люди традиционные, они болеют за свой храм. Только благодаря твердости их родителей он не был превращен в электростанцию. Они это помнят и с любовью относятся к нему. Но уже дети их практически в храме не появляются. Почти вся молодежь, которая у нас катехизируется, - не из села. Например, прошлой осенью на катехизацию пришли три человека из местных, а в группе более 20 человек. Сейчас осталась только одна сестра. Поэтому идет неприятие молодых людей, иногда даже очень резкое. Во-первых, они - “молодые”, а во-вторых, - “не наши”. Как здесь быть, я не знаю. У нас по стране ходит миф о народе-богоносце, а на самом деле уровень духовной грамотности в народе очень низкий. Например, на нашем приходе, который ни разу не закрывался, о преподобном Серафиме Саровском знают 3-4 человека. Сейчас в храме продается иконка софринского производства: преподобный Серафим на камешке молится. Ее у нас называют “иконкой дедушки”, так и говорят: “Дайте мне икону с дедушкой”. А казалось бы, более “популярного” святого (кроме Николая Чудотворца) и не найти. Но при этом все мои попытки вовлекать народ в катехизацию воспринимаются как блажь.
Приходскую жизнь осложняет также хорошая, плодородная земля. Вы, наверное, знаете, что люди, живущие в селе, придерживаются не церковного календаря, а земледельческого. А это, в свою очередь, определяет характер и быт людей. Бывает и праздник двунадесятый, а в храме - никого. Погода благоприятная - и все на огороде. Правда, иногда календари совпадают.
Еще мы привыкли говорить: “Традиции! Традиции!” А от прежних традиций осталась лишь память. Прошлым летом произошел один курьезный случай. Все лето меня готовили к сельскому празднику, который называется “Общее богомолье”. Село наше состоит из множества деревень, перетекающих друг в друга. И оказывается, до революции была такая традиция: все летние церковные праздники были поделены между деревнями. Например, на Духов день каждый год ходили в такую-то деревню. Там служили молебен, а потом начиналось народное гулянье. На Петра и Онуфрия Афонских шли уже в другую деревню и делали то же самое. А в одно из последних воскресений июля был праздник всех деревень, который и назывался “Общее богомолье”. Естественно, он начинался с литургии в храме. Вот, пожилые люди мне и говорят, что в этот день храм переполнен. Наступил праздник, а народу нет - лишь считанное количество. После службы я спрашиваю: “А где же люди?” Мне говорят: “Понимаете, у всех понаехали дети из городов, поэтому кто пироги печет, кто стол готовит...” Пришлось мне в следующее воскресенье сказать слово о том, что нам, христианам, важно называть вещи своими именами. Был праздник “Общее богомолье”, но теперь он выродился в “общее застолье”, поэтому и стоит его называть “Общее застолье”, а нам лучше подумать, как его снова превратить в богомолье.
Сейчас у нас заканчивается первый год катехизации взрослых, и он дал очень большие плоды. Начинается новый поток. Но вот как быть с бабушками - я не знаю. Некоторые священники из нашей епархии мне говорят: “Заниматься надо молодежью”. Но мне кажется это неправильным. Заниматься надо каждым человеком, в том числе и бабушками. Ведь они так много недополучили! Только серьезная трудность в том, что они не хотят быть с молодежью. И от этого никуда не денешься. Для меня проблема: как связать молодежь и старшее поколение, чтобы не было раскола?
И в конце я хотел бы сказать несколько слов благодарности о. Георгию и братству “Сретение”. Спасибо вам за ваш опыт и вашу щедрость. Братья и сестры из этого братства, которые приезжали к нам, помогли наладить катехизацию, помогли наладить пение в храме, особенно на вечерних службах, так как бабушки из-за слабого здоровья приходят не на все службы. А этим летом в одной из деревень братчики восстановили крест. Я уже сказал о деревенских праздниках. В каждой деревне до революции была своя деревянная часовня. В центре часовни стоял двухметровый крест. Конечно, к нашему времени это превратилось в груду мусора, которую по суеверным причинам не трогали. У меня сил не было, чтобы что-то изменить, а сельчане только вздыхали... Московская же молодежь (большинство - школьники), не долго думая, восстановила крест. Мне показалось даже, что село “вздрогнуло” от такой готовности сразу браться за дело. Это здорово, потому что в нашем селе вообще к москвичам относятся, как, извините, к болтунам и скандалистам. (Для этого было много оснований в советское время.) И я очень рад, что москвичи из Преображенского братства поколебали такой неприглядный образ.
Теперь над деревней возвышается крест. Рядом валяются дрова, стоят теплицы, бани. Но для меня это знамение надежды, воплощение в материале того, что жизнь в селе начинает воскресать.
Удалось наладить катехизацию - я это чувствую. Конечно, она происходит автономно, своими силами. Но сегодня я хотел бы сказать большое спасибо о. Георгию и всему братству за редкий пример, который вы нам дали, пример удивительной целостности веры и жизни, слова и дела.
Эту тему, возможно, нужно было бы освещать кому-то другому. Она очень важная. Вряд ли я ее донес в том объеме, какого она заслуживает.
О. Георгий Кочетков. Спасибо большое, отец Иоанн. Я думаю, все мы понимаем важность этой темы. Ведь приход - это не только городской приход, приход - это и сельский приход. Ваш опыт пригородного, но все-таки сельского прихода очень, очень важен. Те проблемы, о которых Вы говорите, действительно реальны, они будут возникать во всех случаях, со своими особенностями. Это не только проблемы вашего села, это общие проблемы, а значит, их надо решать общими силами. Дай Бог, чтобы в каждом, не только сельском, но и городском, и столичном приходе были такие священники, как Вы, потому что преодолевать те трудности, с которыми Вы сейчас сталкиваетесь, очень сложно. И дай Бог терпения и Божьей помощи в Вашем деле.
24 ноября, исполнилось ровно 20 лет с тех пор, как священник Иоанн Привалов начал оглашение перед совершением таинств на Заостровском приходе Архангельской епархии.
Перед нами документ того времени - сообщение отца Иоанна на международной научно-практической конференции «Приход в Православной церкви», проходившей в Москве в октябре 1994 года.
Тогда прошёл всего один год. Сейчас к этому году добавилось 19 таких же лет.
***
Свящ. Иоанн Привалов (Архангельск), 1994 г.
Опыт катехизации в сельском приходе
У меня есть совершенно крохотный опыт катехизации в сельском приходе, неудача катехизации в городском и полное отсутствие опыта катехизации в деревенском приходе. Надеюсь, вы понимаете, что “сельский” и “деревенский” - не всегда одно и то же: к примеру, у нас в области расстояние между деревнями может быть 30-40 километров, а иногда и больше, причем это северные дороги, где не всегда и на бронетранспортере проедешь. И поэтому, как проводить катехизацию в таких условиях, я не очень себе представляю.
Наш приход расположен в сельской местности, где до Архангельска 25 минут езды, а до Северодвинска (город-спутник) - 50 минут - час. Это дает свои преимущества. С одной стороны, здесь нет такой текучки, такого конвейера, как в городе, а с другой - всякий желающий может спокойно доехать. Конечно, в плане денежного дохода это плохо (если учитывать большую нужду в реставрации), но в плане работы с людьми - даже очень хорошо.
На приходе я полтора года. Помню первое впечатление. На самую первую литургию собрались бабушки из окрестных деревень. Приняли по-доброму, ласково, но в храме я не увидел ни одного человека моложе 50 лет. И ни одного мужчины. Приход достаточно традиционный. Это чувствуется по храму. В нем шесть престолов. Храм ни разу не закрывался в советское время. Но это значит, что все прихожане находятся в иерархическом соподчинении друг другу. Если к этому добавить отсутствие катехизации на протяжении десятилетий, то можно представить, как трудно в такую среду ввести нового человека. Да и где его взять? Молодежь приезжает только для крещения и венчания. В прошлое лето я никак не мог набраться смелости и решимости, чтобы перекрыть поточное крещение. Ведь мы, священнослужители, страшно запуганы. В печенках сидит этот принцип: “А случись что?!” Я пытался разговаривать со священниками из других храмов. Говорю: “Нам надо обратиться к практике древней церкви - начать серьезно готовить людей к крещению”. А мне отвечают: “Ну ты представь, пришла к тебе какая-нибудь женщина окреститься. Ты ей скажешь, что сегодня не крестишь, а только начнешь готовить. Она пойдет, попадет под машину. Ее нужно отпевать, а отпевать нельзя. На кого ляжет ответственность? - На тебя”. Целое лето я мучился, не мог набраться решимости, хотя и каноны церковные требуют, и ектения об оглашенных каждую службу напоминает. Да и совесть покоя не дает. Только с прошлой осени я ввел обязательное предварительное научение перед крещением. Но этому предшествовал просто вопль к Богу: “Господи, нужно что-то делать, а у меня нет ни навыка, ни сил. Дай ответ!” И ответ был дан, потому что в руки попал журнал “Православная община” с “Возможной системой оглашения”. Рекомендации, данные там, оказались такими гибкими, что их можно использовать в любой местности - городской и сельской, конечно, с какой-то корректировкой. И вот надо вам признаться, чем больше я вижу перемены, происходящие в людях, когда мы с ними встречаемся каждую неделю, тем больше сжимается мое сердце. Потому что я все больше и больше вспоминаю тех 200 человек, которых я крестил летом 1993 г. Ведь никто из них не пришел в Церковь! Мы взяли с них деньги, но не сделали ничего, чтобы помочь им воспринять благодатный дар Вечной Жизни. У меня теперь устойчивое ощущение, что руки мои в крови: сколько я загубил жизней и судеб из-за того, что не подготовил людей к крещению и не дал им возможность воспользоваться шансом, предоставленным Богом!
Мы все - еще советские люди. Привыкли обманывать себя. И поэтому работает такая психология: “крещеные сразу” больше не приходят, так как у них иллюзия выполненного долга. А если человека не крестить тут же, а поставить перед ним перспективу, “дать завтрашнюю радость”, как говорил Макаренко, то человек волей-неволей как-то собирается с силами, идет из воскресенья в воскресенье на встречи, что-то слушает, а потом вдруг открывается - и начинается серьезное общение.
Большая наша трудность связана со взаимоотношениями между бабушками и прибывающей молодежью. Наши бабушки - люди традиционные, они болеют за свой храм. Только благодаря твердости их родителей он не был превращен в электростанцию. Они это помнят и с любовью относятся к нему. Но уже дети их практически в храме не появляются. Почти вся молодежь, которая у нас катехизируется, - не из села. Например, прошлой осенью на катехизацию пришли три человека из местных, а в группе более 20 человек. Сейчас осталась только одна сестра. Поэтому идет неприятие молодых людей, иногда даже очень резкое. Во-первых, они - “молодые”, а во-вторых, - “не наши”. Как здесь быть, я не знаю. У нас по стране ходит миф о народе-богоносце, а на самом деле уровень духовной грамотности в народе очень низкий. Например, на нашем приходе, который ни разу не закрывался, о преподобном Серафиме Саровском знают 3-4 человека. Сейчас в храме продается иконка софринского производства: преподобный Серафим на камешке молится. Ее у нас называют “иконкой дедушки”, так и говорят: “Дайте мне икону с дедушкой”. А казалось бы, более “популярного” святого (кроме Николая Чудотворца) и не найти. Но при этом все мои попытки вовлекать народ в катехизацию воспринимаются как блажь.
Приходскую жизнь осложняет также хорошая, плодородная земля. Вы, наверное, знаете, что люди, живущие в селе, придерживаются не церковного календаря, а земледельческого. А это, в свою очередь, определяет характер и быт людей. Бывает и праздник двунадесятый, а в храме - никого. Погода благоприятная - и все на огороде. Правда, иногда календари совпадают.
Еще мы привыкли говорить: “Традиции! Традиции!” А от прежних традиций осталась лишь память. Прошлым летом произошел один курьезный случай. Все лето меня готовили к сельскому празднику, который называется “Общее богомолье”. Село наше состоит из множества деревень, перетекающих друг в друга. И оказывается, до революции была такая традиция: все летние церковные праздники были поделены между деревнями. Например, на Духов день каждый год ходили в такую-то деревню. Там служили молебен, а потом начиналось народное гулянье. На Петра и Онуфрия Афонских шли уже в другую деревню и делали то же самое. А в одно из последних воскресений июля был праздник всех деревень, который и назывался “Общее богомолье”. Естественно, он начинался с литургии в храме. Вот, пожилые люди мне и говорят, что в этот день храм переполнен. Наступил праздник, а народу нет - лишь считанное количество. После службы я спрашиваю: “А где же люди?” Мне говорят: “Понимаете, у всех понаехали дети из городов, поэтому кто пироги печет, кто стол готовит...” Пришлось мне в следующее воскресенье сказать слово о том, что нам, христианам, важно называть вещи своими именами. Был праздник “Общее богомолье”, но теперь он выродился в “общее застолье”, поэтому и стоит его называть “Общее застолье”, а нам лучше подумать, как его снова превратить в богомолье.
Сейчас у нас заканчивается первый год катехизации взрослых, и он дал очень большие плоды. Начинается новый поток. Но вот как быть с бабушками - я не знаю. Некоторые священники из нашей епархии мне говорят: “Заниматься надо молодежью”. Но мне кажется это неправильным. Заниматься надо каждым человеком, в том числе и бабушками. Ведь они так много недополучили! Только серьезная трудность в том, что они не хотят быть с молодежью. И от этого никуда не денешься. Для меня проблема: как связать молодежь и старшее поколение, чтобы не было раскола?
И в конце я хотел бы сказать несколько слов благодарности о. Георгию и братству “Сретение”. Спасибо вам за ваш опыт и вашу щедрость. Братья и сестры из этого братства, которые приезжали к нам, помогли наладить катехизацию, помогли наладить пение в храме, особенно на вечерних службах, так как бабушки из-за слабого здоровья приходят не на все службы. А этим летом в одной из деревень братчики восстановили крест. Я уже сказал о деревенских праздниках. В каждой деревне до революции была своя деревянная часовня. В центре часовни стоял двухметровый крест. Конечно, к нашему времени это превратилось в груду мусора, которую по суеверным причинам не трогали. У меня сил не было, чтобы что-то изменить, а сельчане только вздыхали... Московская же молодежь (большинство - школьники), не долго думая, восстановила крест. Мне показалось даже, что село “вздрогнуло” от такой готовности сразу браться за дело. Это здорово, потому что в нашем селе вообще к москвичам относятся, как, извините, к болтунам и скандалистам. (Для этого было много оснований в советское время.) И я очень рад, что москвичи из Преображенского братства поколебали такой неприглядный образ.
Теперь над деревней возвышается крест. Рядом валяются дрова, стоят теплицы, бани. Но для меня это знамение надежды, воплощение в материале того, что жизнь в селе начинает воскресать.
Удалось наладить катехизацию - я это чувствую. Конечно, она происходит автономно, своими силами. Но сегодня я хотел бы сказать большое спасибо о. Георгию и всему братству за редкий пример, который вы нам дали, пример удивительной целостности веры и жизни, слова и дела.
Эту тему, возможно, нужно было бы освещать кому-то другому. Она очень важная. Вряд ли я ее донес в том объеме, какого она заслуживает.
О. Георгий Кочетков. Спасибо большое, отец Иоанн. Я думаю, все мы понимаем важность этой темы. Ведь приход - это не только городской приход, приход - это и сельский приход. Ваш опыт пригородного, но все-таки сельского прихода очень, очень важен. Те проблемы, о которых Вы говорите, действительно реальны, они будут возникать во всех случаях, со своими особенностями. Это не только проблемы вашего села, это общие проблемы, а значит, их надо решать общими силами. Дай Бог, чтобы в каждом, не только сельском, но и городском, и столичном приходе были такие священники, как Вы, потому что преодолевать те трудности, с которыми Вы сейчас сталкиваетесь, очень сложно. И дай Бог терпения и Божьей помощи в Вашем деле.