К 20-летию со дня назначения отца Иоанна Привалова настоятелем Свято-Сретенского храма с. Заостровья
27 апреля 1993 года отец Иоанн Привалов был назначен настоятелем Заостровского Свято-Сретенского прихода Архангельской епархии.
11 января 2013 года после клеветнической кампании, организованной в "лучших советских традициях", отец Иоанн с настоятельства был снят.
Мало кто знает сейчас, что представлял собой традиционный сельский приход в 1993 году и какие проблемы пришлось решать новому настоятелю - молодому священнику Иоанну Привалову.
Вспоминая о выборе своего пути, отец Иоанн говорил: "Я уж не помню формулировок своей молитвы, но просил о том, чтобы Господь собирал через меня рассеянных чад Божьих воедино, чтобы возрождалось древнее оглашение, чтобы быть мне священником и традиционным и современным, чтобы быть мне наследником всего лучшего, что было в опыте ХХ века, чтобы через меня Господь совершал покаяние и возвращал всех нас к вере отцов".
Предлагаем фрагменты выступления о. Иоанна на Международной научно-практической конференции «Приход в Православии» (Москва, октябрь 1994 года)
Никогда не думал, что, связав себя с Церковью, я обрету не рабство, а свободу, мир с Богом и его людьми. Никогда прежде я не испытывал такого мира и внутренней тишины, как сейчас.
На приходе я полтора года. Помню первое впечатление. На самую первую литургию собрались бабушки из окрестных деревень. Приняли по-доброму, ласково, но в храме я не увидел ни одного человека моложе 50 лет. И ни одного мужчины. Приход достаточно традиционный. Это чувствуется по храму. В нем шесть престолов. Храм ни разу не закрывался в советское время. Но это значит, что все прихожане находятся в иерархическом соподчинении друг другу. Если к этому добавить отсутствие катехизации на протяжении десятилетий, то можно представить, как трудно в такую среду ввести нового человека. Да и где его взять? Молодежь приезжает только для крещения и венчания.
В прошлое лето я никак не мог набраться смелости и решимости, чтобы перекрыть поточное крещение. Целое лето я мучился, не мог набраться решимости, хотя и каноны церковные требуют, и ектения об оглашенных каждую службу напоминает. Да и совесть покоя не дает. Только с прошлой осени я ввел обязательное предварительное научение перед крещением. Но этому предшествовал просто вопль к Богу: “Господи, нужно что-то делать, а у меня нет ни навыка, ни сил. Дай ответ!” И ответ был дан, потому что в руки попал журнал “Православная община” с “Возможной системой оглашения”. Рекомендации, данные там, оказались такими гибкими, что их можно использовать в любой местности - городской и сельской, конечно, с какой-то корректировкой. И вот надо вам признаться, чем больше я вижу перемены, происходящие в людях, когда мы с ними встречаемся каждую неделю, тем больше сжимается мое сердце. Потому что я все больше и больше вспоминаю тех 200 человек, которых я крестил летом 1993 г. Ведь никто из них не пришел в Церковь! Мы взяли с них деньги, но не сделали ничего, чтобы помочь им воспринять благодатный дар Вечной Жизни.
Мы все - еще советские люди. Привыкли обманывать себя. И поэтому работает такая психология: “крещеные сразу” больше не приходят, так как у них иллюзия выполненного долга. А если человека не крестить тут же, а поставить перед ним перспективу, “дать завтрашнюю радость”, как говорил Макаренко, то человек волей-неволей как-то собирается с силами, идет из воскресенья в воскресенье на встречи, что-то слушает, а потом вдруг открывается - и начинается серьезное общение.
Большая наша трудность связана со взаимоотношениями между бабушками и прибывающей молодежью. Наши бабушки - люди традиционные, они болеют за свой храм. Только благодаря твердости их родителей он не был превращен в электростанцию. Они это помнят и с любовью относятся к нему. Но уже дети их практически в храме не появляются. Почти вся молодежь, которая у нас катехизируется, - не из села. Поэтому идет неприятие молодых людей, иногда даже очень резкое. Во-первых, они - “молодые”, а во-вторых, - “не наши”. Как здесь быть, я не знаю.
У нас по стране ходит миф о народе-богоносце, а на самом деле уровень духовной грамотности в народе очень низкий. Например, на нашем приходе, о преподобном Серафиме Саровском знают 3-4 человека. Сейчас в храме продается иконка софринского производства: преподобный Серафим на камешке молится. Ее у нас называют “иконкой дедушки”, так и говорят: “Дайте мне икону с дедушкой”. А казалось бы, более “популярного” святого (кроме Николая Чудотворца) и не найти. Но при этом все мои попытки вовлекать народ в катехизацию воспринимаются как блажь.
Вы, наверное, знаете, что люди, живущие в селе, придерживаются не церковного календаря, а земледельческого. А это, в свою очередь, определяет характер и быт людей. Бывает и праздник двунадесятый, а в храме - никого. Погода благоприятная - и все на огороде.
Еще мы привыкли говорить: “Традиции! Традиции!” А от прежних традиций осталась лишь память. Прошлым летом произошел один курьезный случай. Все лето меня готовили к сельскому празднику, который называется “Общее богомолье”. До революции была такая традиция: все летние церковные праздники были поделены между деревнями. А в одно из последних воскресений июля был праздник всех деревень, который и назывался “Общее богомолье”. Естественно, он начинался с литургии в храме. Вот, пожилые люди мне и говорят, что в этот день храм переполнен. Наступил праздник, а народу нет - лишь считанное количество. После службы я спрашиваю: “А где же люди?” Мне говорят: “Понимаете, у всех понаехали дети из городов, поэтому кто пироги печет, кто стол готовит...” Пришлось мне в следующее воскресенье сказать слово о том, что нам, христианам, важно называть вещи своими именами. Был праздник “Общее богомолье”, но теперь он выродился в “общее застолье”, поэтому и стоит его называть “Общее застолье”, а нам лучше подумать, как его снова превратить в богомолье.
Сейчас у нас заканчивается первый год катехизации взрослых, и он дал очень большие плоды. Начинается новый поток. Но вот как быть с бабушками - я не знаю. Некоторые священники из нашей епархии мне говорят: “Заниматься надо молодежью”. Но мне кажется это неправильным. Заниматься надо каждым человеком, в том числе и бабушками. Ведь они так много недополучили!
Я хотел бы сказать несколько слов благодарности о. Георгию и братству “Сретение”. Спасибо вам за ваш опыт и вашу щедрость. Братья и сестры из этого братства, которые приезжали к нам, помогли наладить катехизацию, помогли наладить пение в храме. А этим летом в одной из деревень братчики восстановили крест. Я уже сказал о деревенских праздниках. В каждой деревне до революции была своя деревянная часовня. В центре часовни стоял двухметровый крест. Конечно, к нашему времени это превратилось в груду мусора, которую по суеверным причинам не трогали. Московская же молодежь (большинство - школьники), не долго думая, восстановила крест. Мне показалось даже, что село “вздрогнуло” от такой готовности сразу браться за дело. Теперь над деревней возвышается крест. Рядом валяются дрова, стоят теплицы, бани. Но для меня это знамение надежды, воплощение в материале того, что жизнь в селе начинает воскресать.
Удалось наладить катехизацию - я это чувствую. Конечно, она происходит автономно, своими силами. Но сегодня я хотел бы сказать большое спасибо о. Георгию и всему братству за редкий пример, который вы нам дали, пример удивительной целостности веры и жизни, слова и дела.
*** *** ***
Мы благодарны Богу, что все эти годы батюшка был с нами. Отец Иоанн всегда нам говорил: "Желаю, чтобы каждый из нас узнал, увидел, догадался, что рядом с нами присутствует тайный и чудный Друг - Воскресший Христос. Его кротость, смирение, деликатность необыкновенны. Но если мы обратим на Него внимание, то Он сделает все, чтобы в нас началась такая жизнь, которую мы ищем с тех пор, как себя помним".
Источник