Фильм Лукресии Мартель «Святая девушка»
Посмотрел «Святую девушку» Лукресии Мартель. Потрясающе цельная работа.
Интересно, а как Мартель договаривается/договаривалась с оператором? Представляются долгие часы разговоров и проб - с постоянным заглядыванием Мартель в окуляр видоискателя. Точнейшая работа, которая уже стала манерой фильмов Мартель: лица, погрудные планы и замытый задний план.
Интересно, что формат кадра всегда стремится как можно подальше от «синефильских» 4:3 (1:33) (в «Болоте» (2001) - 1:85; в «Святой» (2004) - 1:85; в «Женщине без головы» - 1:2,35 (sic!)) - всегда с потрясающим «синефильским» результатом. И такой вытянутый по горизонтали кадр Мартель умудряется использовать на крупных планах весьма изобретательно (возможно, именно потому, что фильм построен на крупных планах, этот «селёдочный» формат не позволяет связать его с панорамными атаками орков или полётами космических кораблей).
Прежде всего - несколько лиц в кадре, притом, что фокусировка осуществляется на каком-то одном из них. Так внимание однозначно делегируется именно этому лицу. Затем - лица «зарезаются». Иногда лица «зарезаны» от средины лба до средины подбородка. Иногда в кадре лишь половина лица - разрез границей кадра идёт хоть по линии вертикальной симметрии, хоть просто отрезает лицо чуть ниже носа (любой оператор начал бы двигать камеру - но у Мартель двигается только ручная камера, камера на штативе неподвижна - никаких тревеллингов с рельс или панорам). Погрудный план разрешается не в средний или общий (общие можно пересчитать на пальцах обеих рук - даже в сцене «находки» на месте аварии, когда девушки бегают в подлеске и слышат выстрелы - стреляющие из ружей подростки перешли в «Святую» из «Болота» - кадры сняты ручной камерой с небольшой глубиной резкости; в этом кадре опознаётся динамическое изменение глубины резко изображаемого пространства - текучее, мягкое, майопическое). Иногда в кадре три лица, расположенные в глубину, а фокус наведен на второе - первое и третье не в фокусе (что интересно, этот перманентный «замыв» заднего плана не вызывает схожих ощущений с работами Гранриё, в которых используется тот же приём - возможно, всё дело в различных цветовых гаммах).
Чтобы «втиснуть» лицо в 1:1,85 Мартель кладёт его щекой на подушку (и вообще чётко угадана тенденция - вытянутый кадр, значит, лежащие люди). Вспоминается сразу же «Сарабанда» Бергмана (формат 1:1,78), как впрочем и отношение Бергмана к лицу, как впрочем и то, что крупные черты лица Марии Альче (Амалия) напоминают лицо Лив Ульман. Короче - потрясающая визуальность/визажность.
Монтаж… монтажный, классический - даже «восьмёрочный» диалог скрадывается удовольствием от ракурса съёмки. Монтаж - небазеновский, съёмка - неуэллсовская. Результат - острооригинальный.
И ни слова не скажу о сценарии и режиссуре, кроме того, что всё замечательно.
(После просмотра захотелось (зачем и нафига?) почитать критику о Мартель, но интерес быстро угас, после того, как я расхохотался, прочитав потрясающее обобщение из работы Елены Плаховой (передаются ли бугагашечки половым путём или на генном уровне?), цитирую: «доктора-отоларинголога Хано, мужчины средних лет, сексуально озабоченного, как многие женатые врачи его возраста» - курсив мой).