Диалектика, метафизика и права человека
Задумываясь, отчего «сталинисты» расходятся со Сталиным в столь многом (и не монисты, а «вульгарные дуалисты»; и не гуманисты), делаю ставку, что ключевое - незнание и неумение диалектики. И в результате непонимание.
Как метафизикам вроде них совместить диктатуру, предполагающую подавление, и ценность каждого человека? Они пасуют перед задачей. И мы можем увидеть, что, соглашаясь с диктатурой и приветствуя ее, над человеческими жизнями они порой глумятся, трагедий не понимают, а то и радуются.
У самого Сталина я такого не обнаружил, а наоборот, часто встречал осуждение подобного пренебрежения людьми.
«Я вспоминаю случай в Сибири, где я был одно время в ссылке. Дело было весной, во время половодья. Человек тридцать ушло на реку ловить лес, унесенный разбушевавшейся громадной рекой. К вечеру вернулись они в деревню, но без одного товарища. На вопрос о том, где же тридцатый, они равнодушно ответили, что тридцатый “остался там”. На мой вопрос: “Как же так, остался?” - они с тем же равнодушием ответили: “Чего ж там еще спрашивать, утонул, стало быть”. И тут же один из них стал торопиться куда-то, заявив, что “надо бы пойти кобылу напоить”. На мой упрек, что они скотину жалеют больше, чем людей, один из них ответил при общем одобрении остальных: “Что ж нам жалеть их, людей-то? Людей мы завсегда сделать можем, а вот кобылу… попробуй-ка сделать кобылу”. Вот вам штрих, может быть, малозначительный, но очень характерный. Мне кажется, что равнодушное отношение некоторых наших руководителей к людям, к кадрам и неумение ценить людей является пережитком того странного отношения людей к людям, которое сказалось в только что рассказанном эпизоде в далекой Сибири». («Речь в Кремлевском дворце на выпуске академиков Красной Армии 4 мая 1935 года»)
Со стороны большинства «сталинистов» не склонен видеть в этом их поведении особенного жестокосердия, а только «интеллектуальную последовательность»: «диктатура пролетариата - это же хорошо? Значит, и ее жертвам нечего плакать, и вовсе никакой трагедии нет в их страданиях и смертях». То, что сам Сталин считал эти действия чем-то плохим, - их метафизический подход не вмещает. В нем нет места представлению о динамике (больше подавления или меньше, большинство угнетает или меньшинство) и цели: продолжая аналогию с «вагонеткой», «строительство коммунизма» - это желание «вагонетку» сломать или так изменить ж/д пути, чтобы ей больше никогда не надо было кого-то давить; ни двух привязанных, ни четырех, а вообще никого. И сочувствие-сострадание к каждому, кого угнетают, - это один из движущих мотивов к тому, чтобы этот новый строй создавать. Уничтожая сочувствие к жертвам, «сталинисты» уничтожают стремление к «высшей стадии коммунистического общества». И, как я неоднократно отмечал, сближаются с Гитлером, который цели преодоления подобного угнетения именно что не ставил, а полагал естественным и «хорошим», что одна группа подавляет другие.
***
Их близнецы, «антисталинисты», им, разумеется, тоже помочь не могут, поскольку являются такими же метафизиками.
Из множества иллюстраций выберу анекдот: «В камере сидели трое - один ругал Бухарина, другой хвалил Бухарина, а третий был сам Бухарин».
Анекдот создает ощущение безнадежности, произвола и волюнтаризма - «лирический герой» чувствует себя бессильным и не понимает, кого хвалить или ругать, думает, что кара производится случайно.
А стоит взглянуть диалектически, исчезает и юмор истории: Бухарин говорил и делал как правильное, с точки зрения комтеории, так и неправильное; хвалить Бухарина и ругать его - это одно и то же, если хвалить за «неправильное», а ругать за «верное».
Хотя, если иметь в виду это их непонимание, то анекдот ярко подчеркивает ужас, усугублявшийся непониманием происходящего и неспособностью понять. А также объясняет, отчего непонимающие полагались на «начетническое» механическое воспроизведение «одобренных» формул и на привычные по эксплуататорскому строю хвалы отдельным людям («главным» и «самым главным»).
***
«Близнецами» же я их называю, поскольку обе эти группы («сталинисты» и «антисталинисты») выражают один эксплуататорский дух. Субъективно первые формулируют его как презрение к человеку от лица «группы» (то есть каких-то таких интересов, которые разделяются многими, и поэтому как принцип ставятся выше человека); а вторые - от лица «лучших людей» (и соответственно иных принципов, ставящихся выше человека).
Объективно же этот дух сохранялся и должен был сохраняться до тех пор, пока, говоря словами Сталина, оставалась армия. Армия для своего существования требовала бюрократического государства, а бюрократическое государство воспроизводило эксплуататорский дух.
Армия же должна была сохраняться до тех пор, пока социалистический (сотрудничающий) строй не победил бы во всем мире - и это одна из причин, почему он часто говорил о необходимости всемирной революции.
***
К «сталинистам» и «антисталинистам» у меня поэтому вопросов нет - их позиции являются выражением эксплуататорских общественных пережитков. Не ясно мне только, почему они оказались именно метафизиками, отчего именно этот взгляд получил столь широкое распространение. Ведь коммунистическая теория давала ответ на это кажущееся противоречие между интересами индивида и группы: наивысшее раскрытие и наибольшую свободу человек может получить только в обществе, поэтому каждый заинтересован в развитии и процветании общества; при этом «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех», и каждый заинтересован в раскрытии каждого.
В исторической ретроспективе катастрофа такого непонимания была не столь велика, как могла быть, поскольку, пусть и не рефлексируя этого, но заимствовали разрешение конфликта у других: к заботе об интересах общества добавили обязательный минимум заботы об интересах индивида - те самые права (свойства) человека - и это позволило в чем-то продвинуться вперед, хотя во многих сферах был откат.
Но к фактическому заимствованию, думаю, разумно добавить и теоретическое осмысление этого разрешения конфликта на конкретном витке спирали развития российского общества.