Бог не бьет вилами, но, небесными силами!
Оригинал взят у a_avvakum в МИХАИЛА АРХАНГЕЛА ЧУДО В СЕЛЕ АНДРИЯШИВКА
НАЧАЛО ЗАКРЫТИЯ АНДРЕЯШИВСКОЙ ЦЕРКВИ
В Андрияшевском сельском клубе, еще старом, вечером в окнах ярко горит свет. Уже провели. Директор Андрияшевской средней школы Скиба, делает объявление, дабы вечером в сельский клуб собрались пенсионеры и он, директор школы, будет пред ними держать интересную речь. Настал вечер, зал полон собравшихся баб, несколько дедов пришли тоже. Слышен приглушенный говор многих голосов. Скиба держит такую речь: «Так как церковь есть вредный пережиток прошлого, ее необходимо закрыть, а для того чтобы вы не скучали, мы для вас будем составлять культурную программу - школьницы и школьники каждое воскресенье будут выступать пред нами, читать вам стихотворенья, петь песни и плясать…» Бабы сидят, молчат, боятся, что либо возразить. Время всевластия советской власти. Трусливо-подобострастно, друг на дружку переглядываются, будто бы уже и согласны. Но, тут в средних рядах поднимается голос, шум, гам, ропот. Чу! Что такое? Это баба Мотрона Гнатова(жена деда Гната с Зацарины), так ее звали у нас на кутку, разошлась(украинск. текст). «Нашо нам здались ваші танцульки і вашi стішки. Нам, старим людям, нужна церква! Не нужні нам ваші танцюльки!!!»
Это был голос словно пророчицы Деборы из Библии, пробудивший остальных баб от атеистического сна оцепенения, сладостного убаюкивания. За ней загудел и поднялся протестом весь зал, все бабы и деды… Ой, что там было, что началось?! Крики, возмущения, слезы, просьбы не трогать, оставить храм… все слилось в один сплошной шум, гам. Голос одной, но, смелой женщины провалил директорский умысел, мирно решить сложный вопрос ликвидации общины.
ЗАКРЫТИЕ ЦЕРКВИ СЕНТЯБРЬ 1962й ГОД
Но, все таки, силы были не равные. В конце концов в Сумах Скиба ездил, ездил и добился своего - закрыть храм. Он говорил в области: храм стоит, видите ли, возле самой школы. Ученики идут на занятия, а на фронтоне церкви красуется, писанная на жести большая икона архангела. Неподобство! Наконец разрешение на ликвидацию храма на верхах было получено, и «низы» активизировались.
Разбор внутренного наполнения храма проводился продумано, с размахом, как форма наглядной атеистической агитации, при собрании школьников и всех желающих поглазеть жителей села.
Повторюсь. Закрытие сельской церкви планировалось в селе Андрияшивка, не так как во многих селах: людей не впустили, замки навесили, да и все. Здесь же не так! Разбор внутреннего убранства храма проводился продумано, с размахом, со всей наглядностью, по всем правилам и канонам научно-атеистической агитации. В нарочитый день, нарочитый час ближе к обеду собравшимся немногочисленным сельским бабам защищать, вернее, оплакивать церковь и выстроенным школьникам. К церкви тогдашний голова колхоза Литовка Кирило Свиридонович(впоследствии ставший головой районного совета), помогавший директору школы закрывать церковь, подогнал подводы. Стали въезжать в церковь лошадьми, а лошади не хотят, харапудятся, храпят, жахаются, упираются… Но, Скиба их силой загоняет. Ой, что там было! В конце концов, Скиба демонстративно заехал в храм парой лошадей, комсомольцы полезли по лестницам на высоту креста иконостаса и зацепили навершие вожжами и веревками. Был дан знак, прозвучала команда, лошади были погнаны к выходу и небольшой сельский иконостас был повергнут всей своей архитектурой наземь. Подобным образом вытаскивали и большие иконные стоячие киоты.
Бабы пророчествовали, утирая слезы вполголоса: «смотрите, как он волок иконостас, так и его будет волочить в День гнева. Смотри, - обращались уже и к нему, - Бог не бьет вилами, но, небесными силами!» Но, кто их, старых, отсталых старушек тогда слушал.
Бригада старшеклассников комсомольцев и пионеров опьяневшая от сладкого хмеля разрушения и вседозволенности стали сбрасывать иконы на подводы, сяк так, так чтобы обязательно разбивались стекла и рамы. Люди ухищрялись забирать маленькие иконы.
БАБА МАРИЯ ШОЛУДЬЧИХА И ЕЕ ПОКРОВА СПАСЕННАЯ
В Андрияшевской церкви стояла очень красивая украинская Покрова, в большом киоте, вся ажурно убрана внутри фольгой. Баба Мария Шолудьчиха смотрит острым глазом на уже разбираемую церковь. Вдруг, движок-прыжок, ухватила образ, и бежать с ним из церкви. Как после вспоминала она: «В тот момент я была прудка, як дика горна коза». Скиба погнался за ней. Она вскочила в улочку, что ведет на Шингуры(улица села) и бежать. Директор за ней. Она видит, что погоня не отстает, а он молодой, догонит, за углом прыгнула в заросли дерезы и бурьянов и затаилась. Скиба пробежал мимо, побежал дальше, аж на Шингуры. Через пару минут возвращается с мрачным видом неудачи. Не догнал, не поймал. Баба Мария высидела в бурьянах час, боялась, чтобы не возвратился обратно для контроля и уже потом принесла спасенную икону-сокровище домой, к себе в хату на Горбы, где жила. Прошло четыре года после закрытия церкви. И казалось бы ничего, Бога нет, так как атеист безбожник жил, торжествовал и здравствовал и некому было его наказывать.
СКИБА ПОПАДАЕТ ПОД ПОЕЗД
Ан, нет! Но, грозен, грозен лик архангела. Вот, директор школы Скиба едет в Перекоповку, соседнее село на своем новеньком автомобиле «Волга». По тем временам это был последний писк и свист высоты советского автомобилестроения. Красивый, с мчащемся оленем на капоте, часами на панели управления. На подъездах к Перекоповке ему необходимо было переезжать глухой железнодорожный переезд. И надобно такому случиться, въехав на переезд, машина вдруг заглохла. А поезд приближается. Дает гудки тревоги. Он выскочил из машины и начал ее толкать с путей. Дед под путями выпасал коз, подбежал, стал ему помогать. Толкают вдвоем. Бесполезно. Не поддается. Скиба в отчаянии вскочил в салон, стал повторно заводить через зажигание. Не идет. Выскочил, стал заводным ключом оживлять мотор. Опять не получилось. Машинист поезда уже и себе отчаянно и беспрерывно сигналит. В крайнем отчаянии не зная, что делать, Скиба метнулся в середину. Дед кричит ему: «куда ты убегай, уже близко!» Не послушался. Третий раз как вскочил в машину, как взялся за газ, так его поезд уже там и накрыл.
Удар!!! Воздух, носимый крыльями ветра, спрессовано выстрелил, будто взорвался. И во всех зеркалах отразился, архангел, что не появился, только огненный меч блеснул. И небо смотрелось, бездонно гляделось в обломки пустых разбитых зеркал, и в грудах безбожник зарезан лежал! (Легенда, красивая народная легенда, в позднейших рассказах и преданиях донесла до наших дней ту подробность, что машинист паровоза во время удара во всех зеркалах увидел отражение огневидного архангела. Но, повторюсь, это всего лишь красивая легенда, не более. Если он там и появился, то его увидеть было невозможно. Ведь ангелы - духи)
Перекоповцы, сельчане один за другим стали сходиться смотреть на аварию. Их взору открывалась жуткая сцена. От удара мотор автомобиля валялся отдельно под путями, колеса тоже раскатились кое куда, как попало. Сам кузов салона смятый, искореженный, находился ближе под путями. Паровоз, зацепив его, протащил, проволок еще метров десять, пятнадцать. Движение на несколько часов было приостановлено, пока из района приехали милиция и все подобающие в таких авариях службы и комиссии. Стали собирать останки. Говорили, что куски тела, мясо приходилось выковыривать из колес паровоза(тогда, в 1967м, еще не тепловозы, но паровозы были в употреблении). Сбылось дословно пророчество верующих сельских баб: как ты тащил иконостас, так тебя будет тащить… и действительно протащило.
Затем были пышные, торжественные похороны. Их я уже видел и был, так сказать, их участником, вернее - свидетелем. Я ходил в второй класс, когда все это случилось. Нас учеников собирали и водили смотреть на директора. Была видна только голова целая, но с побитыми гематомами, а так все остальное в труне лежало сложенное в мешок и было почти невидно… Стали выносить через двери, а труна застряла не вынесут. Стали выносить через окно дома. Вся толпа селян так и ахнула: недобрый знак, что бы умерших в окно выносить.
Жена Скибы тоже учительница, уже на улице, когда уже труну с телом ставили на кузов автомобиля все кричала, причитая: «О, Боже! Ой, Боже!..» Бабы Андрияшивские помня закрытие, вострили: «Чего же она призывает Бога? Тут, надобно призывать партию и причитая кричать: о, Ленин, о, партия!.. так, так… кому служили, тех и призывайте в трудный час, может они помогут! Чего ж они Бога теперь призывают?»
НАЧАЛО ЗАКРЫТИЯ АНДРЕЯШИВСКОЙ ЦЕРКВИ
В Андрияшевском сельском клубе, еще старом, вечером в окнах ярко горит свет. Уже провели. Директор Андрияшевской средней школы Скиба, делает объявление, дабы вечером в сельский клуб собрались пенсионеры и он, директор школы, будет пред ними держать интересную речь. Настал вечер, зал полон собравшихся баб, несколько дедов пришли тоже. Слышен приглушенный говор многих голосов. Скиба держит такую речь: «Так как церковь есть вредный пережиток прошлого, ее необходимо закрыть, а для того чтобы вы не скучали, мы для вас будем составлять культурную программу - школьницы и школьники каждое воскресенье будут выступать пред нами, читать вам стихотворенья, петь песни и плясать…» Бабы сидят, молчат, боятся, что либо возразить. Время всевластия советской власти. Трусливо-подобострастно, друг на дружку переглядываются, будто бы уже и согласны. Но, тут в средних рядах поднимается голос, шум, гам, ропот. Чу! Что такое? Это баба Мотрона Гнатова(жена деда Гната с Зацарины), так ее звали у нас на кутку, разошлась(украинск. текст). «Нашо нам здались ваші танцульки і вашi стішки. Нам, старим людям, нужна церква! Не нужні нам ваші танцюльки!!!»
Это был голос словно пророчицы Деборы из Библии, пробудивший остальных баб от атеистического сна оцепенения, сладостного убаюкивания. За ней загудел и поднялся протестом весь зал, все бабы и деды… Ой, что там было, что началось?! Крики, возмущения, слезы, просьбы не трогать, оставить храм… все слилось в один сплошной шум, гам. Голос одной, но, смелой женщины провалил директорский умысел, мирно решить сложный вопрос ликвидации общины.
ЗАКРЫТИЕ ЦЕРКВИ СЕНТЯБРЬ 1962й ГОД
Но, все таки, силы были не равные. В конце концов в Сумах Скиба ездил, ездил и добился своего - закрыть храм. Он говорил в области: храм стоит, видите ли, возле самой школы. Ученики идут на занятия, а на фронтоне церкви красуется, писанная на жести большая икона архангела. Неподобство! Наконец разрешение на ликвидацию храма на верхах было получено, и «низы» активизировались.
Разбор внутренного наполнения храма проводился продумано, с размахом, как форма наглядной атеистической агитации, при собрании школьников и всех желающих поглазеть жителей села.
Повторюсь. Закрытие сельской церкви планировалось в селе Андрияшивка, не так как во многих селах: людей не впустили, замки навесили, да и все. Здесь же не так! Разбор внутреннего убранства храма проводился продумано, с размахом, со всей наглядностью, по всем правилам и канонам научно-атеистической агитации. В нарочитый день, нарочитый час ближе к обеду собравшимся немногочисленным сельским бабам защищать, вернее, оплакивать церковь и выстроенным школьникам. К церкви тогдашний голова колхоза Литовка Кирило Свиридонович(впоследствии ставший головой районного совета), помогавший директору школы закрывать церковь, подогнал подводы. Стали въезжать в церковь лошадьми, а лошади не хотят, харапудятся, храпят, жахаются, упираются… Но, Скиба их силой загоняет. Ой, что там было! В конце концов, Скиба демонстративно заехал в храм парой лошадей, комсомольцы полезли по лестницам на высоту креста иконостаса и зацепили навершие вожжами и веревками. Был дан знак, прозвучала команда, лошади были погнаны к выходу и небольшой сельский иконостас был повергнут всей своей архитектурой наземь. Подобным образом вытаскивали и большие иконные стоячие киоты.
Бабы пророчествовали, утирая слезы вполголоса: «смотрите, как он волок иконостас, так и его будет волочить в День гнева. Смотри, - обращались уже и к нему, - Бог не бьет вилами, но, небесными силами!» Но, кто их, старых, отсталых старушек тогда слушал.
Бригада старшеклассников комсомольцев и пионеров опьяневшая от сладкого хмеля разрушения и вседозволенности стали сбрасывать иконы на подводы, сяк так, так чтобы обязательно разбивались стекла и рамы. Люди ухищрялись забирать маленькие иконы.
БАБА МАРИЯ ШОЛУДЬЧИХА И ЕЕ ПОКРОВА СПАСЕННАЯ
В Андрияшевской церкви стояла очень красивая украинская Покрова, в большом киоте, вся ажурно убрана внутри фольгой. Баба Мария Шолудьчиха смотрит острым глазом на уже разбираемую церковь. Вдруг, движок-прыжок, ухватила образ, и бежать с ним из церкви. Как после вспоминала она: «В тот момент я была прудка, як дика горна коза». Скиба погнался за ней. Она вскочила в улочку, что ведет на Шингуры(улица села) и бежать. Директор за ней. Она видит, что погоня не отстает, а он молодой, догонит, за углом прыгнула в заросли дерезы и бурьянов и затаилась. Скиба пробежал мимо, побежал дальше, аж на Шингуры. Через пару минут возвращается с мрачным видом неудачи. Не догнал, не поймал. Баба Мария высидела в бурьянах час, боялась, чтобы не возвратился обратно для контроля и уже потом принесла спасенную икону-сокровище домой, к себе в хату на Горбы, где жила. Прошло четыре года после закрытия церкви. И казалось бы ничего, Бога нет, так как атеист безбожник жил, торжествовал и здравствовал и некому было его наказывать.
СКИБА ПОПАДАЕТ ПОД ПОЕЗД
Ан, нет! Но, грозен, грозен лик архангела. Вот, директор школы Скиба едет в Перекоповку, соседнее село на своем новеньком автомобиле «Волга». По тем временам это был последний писк и свист высоты советского автомобилестроения. Красивый, с мчащемся оленем на капоте, часами на панели управления. На подъездах к Перекоповке ему необходимо было переезжать глухой железнодорожный переезд. И надобно такому случиться, въехав на переезд, машина вдруг заглохла. А поезд приближается. Дает гудки тревоги. Он выскочил из машины и начал ее толкать с путей. Дед под путями выпасал коз, подбежал, стал ему помогать. Толкают вдвоем. Бесполезно. Не поддается. Скиба в отчаянии вскочил в салон, стал повторно заводить через зажигание. Не идет. Выскочил, стал заводным ключом оживлять мотор. Опять не получилось. Машинист поезда уже и себе отчаянно и беспрерывно сигналит. В крайнем отчаянии не зная, что делать, Скиба метнулся в середину. Дед кричит ему: «куда ты убегай, уже близко!» Не послушался. Третий раз как вскочил в машину, как взялся за газ, так его поезд уже там и накрыл.
Удар!!! Воздух, носимый крыльями ветра, спрессовано выстрелил, будто взорвался. И во всех зеркалах отразился, архангел, что не появился, только огненный меч блеснул. И небо смотрелось, бездонно гляделось в обломки пустых разбитых зеркал, и в грудах безбожник зарезан лежал! (Легенда, красивая народная легенда, в позднейших рассказах и преданиях донесла до наших дней ту подробность, что машинист паровоза во время удара во всех зеркалах увидел отражение огневидного архангела. Но, повторюсь, это всего лишь красивая легенда, не более. Если он там и появился, то его увидеть было невозможно. Ведь ангелы - духи)
Перекоповцы, сельчане один за другим стали сходиться смотреть на аварию. Их взору открывалась жуткая сцена. От удара мотор автомобиля валялся отдельно под путями, колеса тоже раскатились кое куда, как попало. Сам кузов салона смятый, искореженный, находился ближе под путями. Паровоз, зацепив его, протащил, проволок еще метров десять, пятнадцать. Движение на несколько часов было приостановлено, пока из района приехали милиция и все подобающие в таких авариях службы и комиссии. Стали собирать останки. Говорили, что куски тела, мясо приходилось выковыривать из колес паровоза(тогда, в 1967м, еще не тепловозы, но паровозы были в употреблении). Сбылось дословно пророчество верующих сельских баб: как ты тащил иконостас, так тебя будет тащить… и действительно протащило.
Затем были пышные, торжественные похороны. Их я уже видел и был, так сказать, их участником, вернее - свидетелем. Я ходил в второй класс, когда все это случилось. Нас учеников собирали и водили смотреть на директора. Была видна только голова целая, но с побитыми гематомами, а так все остальное в труне лежало сложенное в мешок и было почти невидно… Стали выносить через двери, а труна застряла не вынесут. Стали выносить через окно дома. Вся толпа селян так и ахнула: недобрый знак, что бы умерших в окно выносить.
Жена Скибы тоже учительница, уже на улице, когда уже труну с телом ставили на кузов автомобиля все кричала, причитая: «О, Боже! Ой, Боже!..» Бабы Андрияшивские помня закрытие, вострили: «Чего же она призывает Бога? Тут, надобно призывать партию и причитая кричать: о, Ленин, о, партия!.. так, так… кому служили, тех и призывайте в трудный час, может они помогут! Чего ж они Бога теперь призывают?»