зарисовки
По Сергиеву Посаду, между клумб с матрешками, лавчонок "Париж парфюм" и "Рыба", теток в леопардовых растянутых лосинах и старушек, дышащих на ладан, скользит молодой хлыщ. Как будто он в Гарлеме гуляет - федора набекрень, на шее шелковый шарф небрежно повязан, серый с искрой костюм, узкие брючки, рука в кармане, пиджак перекошен - ну, чисто негр. На его босых бледных ступнях красуются дамские белые, не первой молодости шлёпанцы. У бабушки, наверное, попросил.
Наш сосед, православный поп, репинский по типажу, лет пятидесяти пяти, могучий и румяный, с длинной седой бородой, уже который год строит вручную церковь на своем дачном участке. В одних трусах пилит, рубит, машет молотком, в компании 2-3 молодых таджиков. Потом он надевает облачение, выходит на второй этаж своего огромного дома со срезанной стеной, открывает там дверь, ведущую в пустоту (балкона нет) и стоит, смиренно сложив руки. Молится.
Наш сосед, православный поп, репинский по типажу, лет пятидесяти пяти, могучий и румяный, с длинной седой бородой, уже который год строит вручную церковь на своем дачном участке. В одних трусах пилит, рубит, машет молотком, в компании 2-3 молодых таджиков. Потом он надевает облачение, выходит на второй этаж своего огромного дома со срезанной стеной, открывает там дверь, ведущую в пустоту (балкона нет) и стоит, смиренно сложив руки. Молится.