Не грозят ей смерти острые ножи...
Сегодня я добавлял на своем сайте переводов ссылки на клипы ю-тьюба, соответствующие положенным на музыку стихам Рахели-хамешоререт. Как и в случае с текстами Натана Альтермана, каким-то стихам повезло с музыкой больше (взять хоть такие неоспоримые хиты, как Напев тоски, Встреча, Неужели, Кинерет, Заперт сад...), а каким-то меньше. Это нормально.
Но я сейчас не об этом, а вот о чем.
Свой первый тоненький сборничек под названием "Сафиах" Рахель опубликовала в 1927 году. Второй, "Напротив", появился три года спустя, а еще годом позже Рахель-хамешоререт ушла из жизни, не увидев выхода своего третьего, посмертного сборника. Так вот, если взять самое первое стихотворение самой первой книжки и поставить его рядом с самым последним стихотворением книжки последней, то на мой взгляд, нельзя не испытать весьма определенного чувства. Эти два текста - как две скобки, заключающие в себе все ее творчество, всю ее личность, всю ее жизнь.
Первая скобка, открывающая, поставлена в самом начале прямой и пока еще пустой тропы. Она звучит сознанием собственного родства с миром и обещанием заведомого смирения - что бы ни ждало там, впереди, в немом чернеющем просторе.
Вторая - закрывающая, поставлена словно извне, уже после смерти - как, впрочем, и произошло. Все еще написанная от первого лица, она полна потустороннего знания и обращена к нам, оставшимся.
Вот два этих замечательных текста с сопутствующими клипами. Первая песня - очень точная догадка! - написана и исполняется в форме колыбельной (на фоне даже слышен лепет ребенка). Что логично: ведь речь идет о начале пути.
Второй клип, в исполнении неповторимой Хавы Альберштейн, напоминает реквием.
Два стихотворения, две скобки, и жизнь между ними.
I
Рахель
Настроение (из сборника "Сафиах")
День съежился и потемнел,
в себя ушел.
В смурное золото небес,
в тумана шелк.
И почернел простор полей,
простор немой,
прибавив дальности тропе -
пустой, прямой.
А ты молчишь, моя судьба,
ярмо и кнут.
Все, что назначено, приму,
все, что дадут.
II
Рахель
Мои мертвые (из сборника "Нево")
Лишь они остались у моей межи...
Не грозят им смерти острые ножи.
На чужой дороге, на излете дня
Тихие, родные, окружат меня.
Сладки их объятья, вечно их житьё -
Что навек утратил - то навек твоё.
Но я сейчас не об этом, а вот о чем.
Свой первый тоненький сборничек под названием "Сафиах" Рахель опубликовала в 1927 году. Второй, "Напротив", появился три года спустя, а еще годом позже Рахель-хамешоререт ушла из жизни, не увидев выхода своего третьего, посмертного сборника. Так вот, если взять самое первое стихотворение самой первой книжки и поставить его рядом с самым последним стихотворением книжки последней, то на мой взгляд, нельзя не испытать весьма определенного чувства. Эти два текста - как две скобки, заключающие в себе все ее творчество, всю ее личность, всю ее жизнь.
Первая скобка, открывающая, поставлена в самом начале прямой и пока еще пустой тропы. Она звучит сознанием собственного родства с миром и обещанием заведомого смирения - что бы ни ждало там, впереди, в немом чернеющем просторе.
Вторая - закрывающая, поставлена словно извне, уже после смерти - как, впрочем, и произошло. Все еще написанная от первого лица, она полна потустороннего знания и обращена к нам, оставшимся.
Вот два этих замечательных текста с сопутствующими клипами. Первая песня - очень точная догадка! - написана и исполняется в форме колыбельной (на фоне даже слышен лепет ребенка). Что логично: ведь речь идет о начале пути.
Второй клип, в исполнении неповторимой Хавы Альберштейн, напоминает реквием.
Два стихотворения, две скобки, и жизнь между ними.
I
Рахель
Настроение (из сборника "Сафиах")
День съежился и потемнел,
в себя ушел.
В смурное золото небес,
в тумана шелк.
И почернел простор полей,
простор немой,
прибавив дальности тропе -
пустой, прямой.
А ты молчишь, моя судьба,
ярмо и кнут.
Все, что назначено, приму,
все, что дадут.
Click to viewII
Рахель
Мои мертвые (из сборника "Нево")
Лишь они остались у моей межи...
Не грозят им смерти острые ножи.
На чужой дороге, на излете дня
Тихие, родные, окружат меня.
Сладки их объятья, вечно их житьё -
Что навек утратил - то навек твоё.