Принуждение к меланхолии
Принуждение к меланхолии
Мысли о непрочитанном
Александр СЕДОВ (с) отзыв / июль 2018 г.
.
Дмитрий Бавильский опубликовал в "Горьком" рецензию на книгу Андреаса Шёнле "Архитектура забвения: руины и историческое сознание в России нового времени" (НЛО, 2018). Уже из названия ясно, что книга английского профессора - не фунт изюма. Выбранный предмет разговора - благодатная почва для интеллектуальных прогулок по нескольким столетиям русской истории вокруг темы "древних руин", так как это понимали русские художники, писатели, кинематографисты и власть. От модного в живописи 18 века мотива старинных развалин до пепелищ царских дворцов в пригородах Ленинграда времён Блокады и после.
.
Вот на последнем пункте я бы и хотел остановиться. В своей рецензии Дмитрий Бавильский цитирует не только автора "Архитектуры забвения", но и множество других культурологов, которые касались данной темы. В частности я запнулся о такой пассаж, посвящённый послевоенному восстановлению:
.
.
«Характерно, что восстановление происходило в Ленинграде гораздо быстрее, чем во Франции, Англии или Германии. В отличие от этих стран, где была принята политика совмещения реконструкции и новых построек в зависимости от обстоятельств каждого отдельного случая, ленинградцы оказывались верны принципу точной факсимильной реконструкции…»
.
Чтобы уже ничто не напоминало ленинградцам, несвоевременно возгордившимся своим городом-героем, ни о страданиях, ни о подвигах, ни тем более об утратах: «государственное принуждение к забыванию» (Лиза Киршенбаум) - один из осевых лейтмотивов «Архитектуры забвения».
.
Признаться, это высказывание напомнило мне один документальный фильм Би-Би-Си о сталинских высотках в Москве: британский журналист заявил в нём, что такие колоссальные сооружения должны были, согласно замыслу Сталина, вызывать у советских граждан чувство подавленности. Хотя, всю жизнь мне представлялось обратное - возывашать и окрылять.
.
Судя по приведенному пассажу, и Лиза Киршенбаум и Андреас Шёнле сходятся на том, что быстрое и в некотором роде массовое/ сплошное восстановление дворцов в Ленинграде было продиктована политикой так называемого "государственного принуждения к забыванию". Не читая их книг, я, кажется, могу легко реконструировать дискурс, на который они опираются: философия травмы / травматического опыта - модное направление мысли последних десятилетий. На первый взгляд нейтральный научный термин "травма" в приложении к государству (советскому), которое принуждает, рождает очевидный контекст: тоталитаризм, стирающий память народа и его отдельных людей.
.
Не могу сказать, как конкретно в рецензируемой книге развивается данная тема дальше, но отчего-то не покидает меня подозрение, что "государственное принуждение к забыванию" не сбалансировано рассказом о том, что помимо "тоталитарного" восстановления было и увековечивание памяти о ленинградской Блокаде. Вспомним хотя бы огромный мемориал на Пискарёвском кладбище и тот факт, что на каждой экскурсии в Царском селе / Пушкине гостям непременно рассказывают о разрушенных во время войны дворцах.
.
И, разумеется, странно ставить Советскому Союзу в укор "тотальное восстановление" после Второй мировой войны - тем более в сравнении, например, с количеством архитектурных утрат в Западной Европе.