Iudaica rossica
Тема еврейства проявляется в русской словесности иной раз в довольно неожиданном контексте, отсюда филологические сложности. Ладно еще, евреи пишут между собой о своих еврейских делах, малопонятных для стороннего наблюдателя, так ведь этим дело не ограничивается: еврейские реалии, термины, цитаты можно встретить в книгах, предназначенных для широкой публики. И где искать им объяснения?
Давно когда-то я читал Лескова и набрел на странноватый рассказ про некого раввина. Повествование было напичкано еврейскими реалиями и словечками, а в конце тома этот рассказ, как и все прочие, сопровождался издательскими комментариями. И вот чего там только не было! Из яркого: герой берет свиток Торы и держит его за «эц хаим», примечание же объясняет, что «Эц хаим» - это каббалистический трактат XVI века. Читатель, может, и чувствует какую-то странность, но ведь кто знает, чего там у евреев бывает? Может и вправду под свиток Торы каббалистические трактаты подкладывают? Ясно, что комментатор как мог поискал, что-то даже нашел, на том и успокоился. Вот и в википедии есть статья о лурианской каббале, другого «эц хаим» там нет (впрочем, в статье о свитке Торы упомянуты «ацей хаим» - древки свитка, но это ж надо знать, где искать, а потом еще надо догадаться, что «ацей хаим» и есть множественно число от «эц хаим»).
Вообще же, в эпоху интернета все становится проще, к еврейской энциклопедии, например, можно обратиться, не выходя из дома. Но вопросы, не разрешаемые простой словарной справкой остаются серьезной проблемой.
Вспомнилось все это после недавнего разговора с mitrius’ом. Оказывается ведь, даже с библейскими цитатами сложности нешуточные. Речь шла о концовке «Тяжелого песка» Анатолия Рыбакова, где приводится еврейское «Веникойси, домом лой никойси», что автор объясняет как «Все прощается, пролившим невинную кровь не простится никогда». Хорошо, конечно, что нынче можно в живом же журнале выйти к массам, спросить, что это за иврит за такой. Массы, как водится, норовят сказать, что иврит тут так себе, у нас в Израиле много лучше, но во всяком случае находится библейский источник, Йоэль 4:21. В русском синодальном переводе это Иоиль 3:21, а звучит это как «Я смою кровь их, которую не смыл еще», что с толкованием Рыбакова отнюдь не схоже. И вот так у людей остается ощущение, что речь о собственной высосанной из пальца придумке Рыбакова. На деле же единственный его огрех относится к произношению («никойси» вместо «никейси» - вероятно, гиперкорректная попытка избежать литвакского -эй- вместо -ой- где надо и не надо), значение же стиха он передает совершенно адекватно еврейской традиции. Но как не-гебраисту найти это самое традиционное еврейское толкование? По части библейских текстов вот уже много веков нет ничего более традиционного, нежели Раши, знаменитый экзегет Шломо Ицхаки. Сегодня его комментарий полностью доступен и в английском переводе у хабадников. Так, обсуждавшийся стих толкуется там: «Even if I cleanse them of other sins in their hands, and of the evils they have done to Me, I will not cleanse them of the blood of the children of Judah». Стоит добавить, что это прочтение нимало не грешит и против грамматики (грамматические неувязки возникали лишь при гипотетической конъектуре, дающей так-таки «никойси», о чем Рыбаков, очевидно, и подумать не мог).
Давно когда-то я читал Лескова и набрел на странноватый рассказ про некого раввина. Повествование было напичкано еврейскими реалиями и словечками, а в конце тома этот рассказ, как и все прочие, сопровождался издательскими комментариями. И вот чего там только не было! Из яркого: герой берет свиток Торы и держит его за «эц хаим», примечание же объясняет, что «Эц хаим» - это каббалистический трактат XVI века. Читатель, может, и чувствует какую-то странность, но ведь кто знает, чего там у евреев бывает? Может и вправду под свиток Торы каббалистические трактаты подкладывают? Ясно, что комментатор как мог поискал, что-то даже нашел, на том и успокоился. Вот и в википедии есть статья о лурианской каббале, другого «эц хаим» там нет (впрочем, в статье о свитке Торы упомянуты «ацей хаим» - древки свитка, но это ж надо знать, где искать, а потом еще надо догадаться, что «ацей хаим» и есть множественно число от «эц хаим»).
Вообще же, в эпоху интернета все становится проще, к еврейской энциклопедии, например, можно обратиться, не выходя из дома. Но вопросы, не разрешаемые простой словарной справкой остаются серьезной проблемой.
Вспомнилось все это после недавнего разговора с mitrius’ом. Оказывается ведь, даже с библейскими цитатами сложности нешуточные. Речь шла о концовке «Тяжелого песка» Анатолия Рыбакова, где приводится еврейское «Веникойси, домом лой никойси», что автор объясняет как «Все прощается, пролившим невинную кровь не простится никогда». Хорошо, конечно, что нынче можно в живом же журнале выйти к массам, спросить, что это за иврит за такой. Массы, как водится, норовят сказать, что иврит тут так себе, у нас в Израиле много лучше, но во всяком случае находится библейский источник, Йоэль 4:21. В русском синодальном переводе это Иоиль 3:21, а звучит это как «Я смою кровь их, которую не смыл еще», что с толкованием Рыбакова отнюдь не схоже. И вот так у людей остается ощущение, что речь о собственной высосанной из пальца придумке Рыбакова. На деле же единственный его огрех относится к произношению («никойси» вместо «никейси» - вероятно, гиперкорректная попытка избежать литвакского -эй- вместо -ой- где надо и не надо), значение же стиха он передает совершенно адекватно еврейской традиции. Но как не-гебраисту найти это самое традиционное еврейское толкование? По части библейских текстов вот уже много веков нет ничего более традиционного, нежели Раши, знаменитый экзегет Шломо Ицхаки. Сегодня его комментарий полностью доступен и в английском переводе у хабадников. Так, обсуждавшийся стих толкуется там: «Even if I cleanse them of other sins in their hands, and of the evils they have done to Me, I will not cleanse them of the blood of the children of Judah». Стоит добавить, что это прочтение нимало не грешит и против грамматики (грамматические неувязки возникали лишь при гипотетической конъектуре, дающей так-таки «никойси», о чем Рыбаков, очевидно, и подумать не мог).