Мирсаид Султан-Галиев «Мустафа Субхи и его работа» (1921 г.)
Поистине прав был изрёкший истину о том, что пророки не признаются своей родиной. Глава турецких коммунистов Мустафа Субхи родился в том же городе, где он, истерзанный спровоцированной слепой и фанатичной уличной толпой, был брошен на дно Чёрного моря. Город Трамкаунд был его родиной. Там он родился и рос до юношеского возраста. Отец М.Субхи, провинциальный чиновник, готовил своему сыну карьеру «большого» паши, и М. Субхи попадает в высший правительственный лицей имени султана. Но судьба готовила ему другую карьеру. По окончании университета в Турции т. Субхи едет во Францию и поступает в Париже на юридический факультет. В Париже он знакомится с основами научного социализма. Пробыв в университете два года, т. Субхи возвращается обратно в Турцию и поступает преподавателем политической экономии в Константинопольский высший коммерческо-сельскохозяйственный институт. Во время мировой империалистической войны, когда в неё усилиями партии «Единение и прогресс» была втянута и Турция, Субхи выступает с решительной и широкой общественной критикой турецких милитаристов. Турецкое правительство предъявляет ему обвинение в «англофильстве» и, как государственного преступника, сажает в крепость. И только в начале 1917 года ему удаётся бежать в Россию, куда он попадает к началу Февральской революции. В качестве «военнопленного» он попадает сначала в Сибирь, а затем в Киргизию (гор. Уральск). После Октябрьской революции тов. Субхи приезжает в Москву и предлагает свои услуги только что организованному при Наркомнаце Центральному мусульманскому комиссариату. Это был первый турок, предложивший своё сотрудничество Советской власти.
Работа т. Субхи вместе с большевиками вызывает бешеную ненависть к нему мусульманской националистической интеллигенции и социал-соглашателей, открывших против него дикую травлю на страницах своих газет («Кояш» и «Йолдыз» в Казани и др.). Татарские националисты не могут понять, как это профессор-турок может сотрудничать с большевиками, когда «вся мыслящая Россия» борется против них саботажем. Сочинялись сказки о том, что будто бы тов. Субхи получал десятки миллионов от Советской власти за свою работу в Мусульманском комиссариате и т.п. То был самый мрачный период, когда горсточке смельчаков большевиков и новых мусульманских социалистов приходилось выдерживать героическую борьбу с угаром национального шовинизма мусульманских народностей Советской России. Тов. Субхи поручается ответственная работа - создать и руководить отделом международной пропаганды при Центромускоме. Тов. Субхи удаётся в очень короткое время создать и поставить на ноги её недельный орган социалистической пропаганды для турецких военнопленных под названием «Ени дунья» («Новый мир»). Популяризуя перед турецкими военнопленными основы научного социализма и марксизма и разъясняя им роль и значение Октябрьской революции, газета «Ени дунья» одновременно ведёт усиленную агитацию против буржуазно-националистического правительства Турции, открыто бичуя продажных пашей и их приспешников и призывая бывших эсеров к их свержению и установлению в Турции Советского строя. Газета завоевала громадный авторитет среди турецких военнопленных и в тысячах экземплярах распространялась среди них. Постепенно вокруг «Ени дунья» создаётся небольшое, но твёрдое ядро турецких марксистов.
Заслуга тов. Субхи перед международной социальной революцией в том и состоит, что он за всё время своей работы с коммунистами России вёл последовательную и твёрдую линию создания организованной Коммунистической партии Турции. Эта работа носила у него не интеллигентно-резонёрский и кабинетный характер, а характер живой и кипучей революционной деятельности среди низов пролетариата и на передовых постах борьбы. Мы видим, как т. Субхи, включённый мусульманскими делегатами V Всероссийского съезда Советов в состав коллегии Центромускома, за несколько недель до падения Казани едет туда на созванную Центральным мусульманским социалистическим комитетом конференцию мусульманских социалистическо-коммунистических комитетов и организует прибывших туда социалистов-турок. По его же инициативе и под его руководством организуется отряд из турецких военнопленных для борьбы с чехословаками. В Казани же составляется план созыва в Москве Всероссийской конференции турецких социалистов. Конференция эта созывается в июле месяце того же года. Правда, на ней было не более 25-30 человек, но и этого количества для начала работы было достаточно. Руководимая т. Субхи конференция решает объединить всех турецких социалистов-эмигрантов в одну коммунистическую организацию, приняв за основу программу РКП(б).
Как и следовало ожидать, деятельность т. Субхи обращает на себя внимание «недремлющего ока» турецкого правительства. Оно не на шутку обеспокаивается. И мы видим, как московский посол тогдашнего правительства Турции посылает одну за другой ноты Советскому правительству с требованием «на основании Брестского договора» прекращения «большевистской пропаганды» среди турецких военнопленных и закрытия газеты «Ени дунья».
Мы видим дальше, как тот же посол со свойственной восточным дипломатам хитростью начинает добиваться падения «престижа» т. Субхи в глазах Советской власти. Ему удаётся провести на указанную конференцию под видом «социалиста» шпиона-провокатора. Провокация эта вовремя раскрывается, но следы её остаются.
Какой-то боснийский мусульманин, австрийский военнопленный, находившийся на службе у московских татарских националистов, некто Булбулович, неизвестно каким образом пробирается в информационный отдел одного из центральных органов Советской власти и пишет там грязный, провокационный донос на Мусульманский комиссариат и стоявших во главе его работников, включая и т. Субхи.
В настоящее время, когда мы оплакиваем потерю т. Субхи как коммуниста, мы с презрением вспоминаем то, что писали тогда, в 1918 году, под диктовку турецкого паши доносы булбуловичи и тому подобные провокаторы, Но тогда эти доносы, несмотря на ряд внутренних противоречий, всё же сыграли довольно большую роль как в личной жизни, так и в работе т. Субхи.
Долгое время ему приходилось работать в атмосфере недоверия и подозрительного отношения. И это ужасно тяготило его. Тем более и внешние обстоятельства сложились так, что почти все товарищи, знавшие его лично и работавшие вместе с ним, находились на фронтах, а комиссар по делам мусульман т. Мулланур Вахитов был схвачен в Казани чехословаками и расстрелян. В это время т. Субхи был выдвинут в члены Чрезвычайной комиссии по восстановлению разрушенных чехословаками мусульманских пролетарских организаций и борьбе с контрреволюцией среди мусульман Поволжья и Приуралья, но ввиду указанных обстоятельств в первое время не мог принять участия в работе до приезда т. Сталина.
Вторую половину 1918 г. и первую половину 1919 г. т. Субхи проводит в Казани, отдавшись там делу восстановления разрушенной чехословаками Центральной мусульманской научной коллегии, а также принимая деятельное участие в партийной работе среди местных татар и военнопленных. В сентябре 1918 года под его руководством созывается Всероссийская конференция по упрощению татарского правописания и татарского алфавита, давшая ценные практические результаты. Проделан и ряд других серьёзных работ в области постановки социалистического просвещения среди татар. Принимает участие т. Субхи и в работе Центральной мусульманской военной коллегии при Наркомвоене, помогая ей в формировании красноармейских отрядов и частей из турецких военнопленных. Не забывает он работу и среди турецких коммунистов. Устанавливается связь с Москвой и теми городами, где были сконцентрированы турецкие рабочие массы и военнопленные. В последних создаются ячейки турецкой коммунистической организации.
Деятельное участие принимает тов. Субхи в «интернациональных митингах», устроенных Наркоминделом осенью 1918 г. в городах Москве, Петрограде и др. В марте 1919 года принимает участие в 1-м организационном конгрессе III, Коммунистического Интернационала. После занятия Крыма советскими войсками едет туда для работы от Коминтерна. Работа в Крыму, среди татар, отшатнувшихся от Советской власти после столкновений 1918 года, требовала умелого подхода к ней. Подход этот товарищем М. Субхи был найден. Состоя членом областкома РКП(б) и председателем татарского бюро при нём, а также редактором перенесённой в Симферополь «Ени дунья», тов. Субхи целиком отдаётся работе и в сравнительно короткое время завоёвывает широкий авторитет как в партийных кругах, так и среди населения. Организованный по инициативе т-ща Субхи из крымских татар и турецких рабочих восточный интернациональный отряд сражается против высадившегося десанта генерала Слащова, прикрывая собою отступление наших. Не забывает он там и партийную работу для Турции. Несмотря на сравнительно короткое пребывание своё в Крыму, ему удаётся послать в Константинополь и другие города Турции несколько десятков коммунистов, явившихся первыми кадрами коммунистического отряда Турции. Результаты работы тов. Субхи в Крыму сказались потом, во время Врангеля. Все его мобилизации, объявленные в Крыму среди татар, провалились.
Английская контрразведка, в свою очередь, чрезвычайно заинтересовалась личностью тов. Субхи. Не успели белые занять Крым, как во все его концы были посланы шпики для поимки М. Субхи. Очевидно, думали, что он остался в Крыму для подпольной работы. После усиленных розысков М. Субхи «был найден и повешен». Так, по крайней мере, заявили в одно время белогвардейские газеты Крыма. Между тем тов. Субхи в это время уже находился в 12-й армии, окружённой под Киевом петлюровско-деникинскими отрядами, и вместе с её героями пробивался сквозь тесное кольцо белогвардейских штыков к своим. Тов. Субхи отправляется потом в Туркестан с намерением пробиться через Афганистан и Персию в Турцию для подпольной работы. По дороге в Туркестан, в ожидании прорыва дутовско-колчаковского фронта, некоторое время работает в Самаре, в политотделе Туркфронта. В Туркестане т. Субхи работает до весны 1920 года, когда с провозглашением Советской власти в Азербайджане едет в Баку. Как в Туркестане, так и в Баку его работа отличается большим многообразием и плодотворностью. В Ташкенте он стоит во главе бюро интернациональной пропаганды при крайкоме партии и организует турецких, персидских, афганских, бухарских и индусских коммунистов. Принимает он одновременно деятельное участие в партийной работе среди местного туземного населения: сартов, таджиков, туркменов и т.д.
С переходом в Баку тов. Субхи посвящает себя почти исключительно турецкой работе, не теряя, однако, связи с коммунистическими организациями других восточных стран. Здесь он находит сфабрикованную под руководством и при ближайшем участии «иттихадистов» (передовых слоёв турецкой буржуазно-националистической партии «Единение и прогресс») «Коммунистическую партию Турции». Иттихадистам тов. Субхи заявляет: «Прочь руки от пролетарского дела!..», а их лжекоммунистическую партию распускает.
В дальнейшем перед т. Субхи встаёт громадной сложности вопрос об объединении и централизации всех работавших в Турции подпольных коммунистических групп и организаций, а также вопрос выяснения взаимоотношений с левыми турецкими социалистическими партиями. Необходимо было определить своё отношение и ко всё развивающемуся в Анатолии национально-освободительному движению. Создаётся Центральное «Бюро турецких коммунистических организаций». Устанавливается связь со всеми существующими в Константинополе и Анатолии коммунистическими группами. В середине сентября в Баку созывается конгресс коммунистических организаций Турции. Конгресс принимает решение об объединении и централизации всех коммунистических групп Турции в единую Турецкую коммунистическую партию. Председателем ЦК партии избирается т. Субхи. В коммунистическую партию вливается признавшая платформу III, Коммунистического Интернационала лево-социалистическая партия «Чефче». Переходят в ТКП и члены Турецкой партии социал-демократов. Руководимый т-м Субхи ЦК ТКП за время его работы в Баку проделывает колоссальную организационную работу. Организуются отделы ЦК во всех крупных пунктах Анатолии и в оккупированных Антантой частях Турции. Создаются секции и ячейки и в различных городах Кавказа и Юга России, где имелись турецкие военнопленные и рабочие. Для подготовки агитаторов были организованы политкурсы с широкой программой. Из военнопленных в Баку был организован коммунистический полк, отправленный потом в Анатолию. Особенно усиленно была развита издательская работа. Большая работа была проделана также по вовлечению в партийную работу молодёжи и женщин. Потеря такой фигуры, как М. Субхи, нанесла чувствительный удар коммунистическому движению Турции. В его лице Турецкая коммунистическая партия лишилась своего вождя и руководителя, прошедшего четырехлетнюю практику социалистической революции в Советской России и детально изучившего её последовательное развитие и многообразные проявления во всех восточных её окраинах, начиная от Татарии и кончая Закавказьем.
Покойному было всего лишь 34-35 лет.
М. Субхи был слишком силён и энергичен, чтобы его политические противники не обратили на него своего внимания. Убийцы знали, с кем они имеют дело...
Спи же спокойно в своей безвестной могиле, безвременно погибший боец революции!.. Начатое тобою дело довершат живые...
(Султан-Галиев М. Избранные труды. 1998 г. Стр. 335-339).
Работа т. Субхи вместе с большевиками вызывает бешеную ненависть к нему мусульманской националистической интеллигенции и социал-соглашателей, открывших против него дикую травлю на страницах своих газет («Кояш» и «Йолдыз» в Казани и др.). Татарские националисты не могут понять, как это профессор-турок может сотрудничать с большевиками, когда «вся мыслящая Россия» борется против них саботажем. Сочинялись сказки о том, что будто бы тов. Субхи получал десятки миллионов от Советской власти за свою работу в Мусульманском комиссариате и т.п. То был самый мрачный период, когда горсточке смельчаков большевиков и новых мусульманских социалистов приходилось выдерживать героическую борьбу с угаром национального шовинизма мусульманских народностей Советской России. Тов. Субхи поручается ответственная работа - создать и руководить отделом международной пропаганды при Центромускоме. Тов. Субхи удаётся в очень короткое время создать и поставить на ноги её недельный орган социалистической пропаганды для турецких военнопленных под названием «Ени дунья» («Новый мир»). Популяризуя перед турецкими военнопленными основы научного социализма и марксизма и разъясняя им роль и значение Октябрьской революции, газета «Ени дунья» одновременно ведёт усиленную агитацию против буржуазно-националистического правительства Турции, открыто бичуя продажных пашей и их приспешников и призывая бывших эсеров к их свержению и установлению в Турции Советского строя. Газета завоевала громадный авторитет среди турецких военнопленных и в тысячах экземплярах распространялась среди них. Постепенно вокруг «Ени дунья» создаётся небольшое, но твёрдое ядро турецких марксистов.
Заслуга тов. Субхи перед международной социальной революцией в том и состоит, что он за всё время своей работы с коммунистами России вёл последовательную и твёрдую линию создания организованной Коммунистической партии Турции. Эта работа носила у него не интеллигентно-резонёрский и кабинетный характер, а характер живой и кипучей революционной деятельности среди низов пролетариата и на передовых постах борьбы. Мы видим, как т. Субхи, включённый мусульманскими делегатами V Всероссийского съезда Советов в состав коллегии Центромускома, за несколько недель до падения Казани едет туда на созванную Центральным мусульманским социалистическим комитетом конференцию мусульманских социалистическо-коммунистических комитетов и организует прибывших туда социалистов-турок. По его же инициативе и под его руководством организуется отряд из турецких военнопленных для борьбы с чехословаками. В Казани же составляется план созыва в Москве Всероссийской конференции турецких социалистов. Конференция эта созывается в июле месяце того же года. Правда, на ней было не более 25-30 человек, но и этого количества для начала работы было достаточно. Руководимая т. Субхи конференция решает объединить всех турецких социалистов-эмигрантов в одну коммунистическую организацию, приняв за основу программу РКП(б).
Как и следовало ожидать, деятельность т. Субхи обращает на себя внимание «недремлющего ока» турецкого правительства. Оно не на шутку обеспокаивается. И мы видим, как московский посол тогдашнего правительства Турции посылает одну за другой ноты Советскому правительству с требованием «на основании Брестского договора» прекращения «большевистской пропаганды» среди турецких военнопленных и закрытия газеты «Ени дунья».
Мы видим дальше, как тот же посол со свойственной восточным дипломатам хитростью начинает добиваться падения «престижа» т. Субхи в глазах Советской власти. Ему удаётся провести на указанную конференцию под видом «социалиста» шпиона-провокатора. Провокация эта вовремя раскрывается, но следы её остаются.
Какой-то боснийский мусульманин, австрийский военнопленный, находившийся на службе у московских татарских националистов, некто Булбулович, неизвестно каким образом пробирается в информационный отдел одного из центральных органов Советской власти и пишет там грязный, провокационный донос на Мусульманский комиссариат и стоявших во главе его работников, включая и т. Субхи.
В настоящее время, когда мы оплакиваем потерю т. Субхи как коммуниста, мы с презрением вспоминаем то, что писали тогда, в 1918 году, под диктовку турецкого паши доносы булбуловичи и тому подобные провокаторы, Но тогда эти доносы, несмотря на ряд внутренних противоречий, всё же сыграли довольно большую роль как в личной жизни, так и в работе т. Субхи.
Долгое время ему приходилось работать в атмосфере недоверия и подозрительного отношения. И это ужасно тяготило его. Тем более и внешние обстоятельства сложились так, что почти все товарищи, знавшие его лично и работавшие вместе с ним, находились на фронтах, а комиссар по делам мусульман т. Мулланур Вахитов был схвачен в Казани чехословаками и расстрелян. В это время т. Субхи был выдвинут в члены Чрезвычайной комиссии по восстановлению разрушенных чехословаками мусульманских пролетарских организаций и борьбе с контрреволюцией среди мусульман Поволжья и Приуралья, но ввиду указанных обстоятельств в первое время не мог принять участия в работе до приезда т. Сталина.
Вторую половину 1918 г. и первую половину 1919 г. т. Субхи проводит в Казани, отдавшись там делу восстановления разрушенной чехословаками Центральной мусульманской научной коллегии, а также принимая деятельное участие в партийной работе среди местных татар и военнопленных. В сентябре 1918 года под его руководством созывается Всероссийская конференция по упрощению татарского правописания и татарского алфавита, давшая ценные практические результаты. Проделан и ряд других серьёзных работ в области постановки социалистического просвещения среди татар. Принимает участие т. Субхи и в работе Центральной мусульманской военной коллегии при Наркомвоене, помогая ей в формировании красноармейских отрядов и частей из турецких военнопленных. Не забывает он работу и среди турецких коммунистов. Устанавливается связь с Москвой и теми городами, где были сконцентрированы турецкие рабочие массы и военнопленные. В последних создаются ячейки турецкой коммунистической организации.
Деятельное участие принимает тов. Субхи в «интернациональных митингах», устроенных Наркоминделом осенью 1918 г. в городах Москве, Петрограде и др. В марте 1919 года принимает участие в 1-м организационном конгрессе III, Коммунистического Интернационала. После занятия Крыма советскими войсками едет туда для работы от Коминтерна. Работа в Крыму, среди татар, отшатнувшихся от Советской власти после столкновений 1918 года, требовала умелого подхода к ней. Подход этот товарищем М. Субхи был найден. Состоя членом областкома РКП(б) и председателем татарского бюро при нём, а также редактором перенесённой в Симферополь «Ени дунья», тов. Субхи целиком отдаётся работе и в сравнительно короткое время завоёвывает широкий авторитет как в партийных кругах, так и среди населения. Организованный по инициативе т-ща Субхи из крымских татар и турецких рабочих восточный интернациональный отряд сражается против высадившегося десанта генерала Слащова, прикрывая собою отступление наших. Не забывает он там и партийную работу для Турции. Несмотря на сравнительно короткое пребывание своё в Крыму, ему удаётся послать в Константинополь и другие города Турции несколько десятков коммунистов, явившихся первыми кадрами коммунистического отряда Турции. Результаты работы тов. Субхи в Крыму сказались потом, во время Врангеля. Все его мобилизации, объявленные в Крыму среди татар, провалились.
Английская контрразведка, в свою очередь, чрезвычайно заинтересовалась личностью тов. Субхи. Не успели белые занять Крым, как во все его концы были посланы шпики для поимки М. Субхи. Очевидно, думали, что он остался в Крыму для подпольной работы. После усиленных розысков М. Субхи «был найден и повешен». Так, по крайней мере, заявили в одно время белогвардейские газеты Крыма. Между тем тов. Субхи в это время уже находился в 12-й армии, окружённой под Киевом петлюровско-деникинскими отрядами, и вместе с её героями пробивался сквозь тесное кольцо белогвардейских штыков к своим. Тов. Субхи отправляется потом в Туркестан с намерением пробиться через Афганистан и Персию в Турцию для подпольной работы. По дороге в Туркестан, в ожидании прорыва дутовско-колчаковского фронта, некоторое время работает в Самаре, в политотделе Туркфронта. В Туркестане т. Субхи работает до весны 1920 года, когда с провозглашением Советской власти в Азербайджане едет в Баку. Как в Туркестане, так и в Баку его работа отличается большим многообразием и плодотворностью. В Ташкенте он стоит во главе бюро интернациональной пропаганды при крайкоме партии и организует турецких, персидских, афганских, бухарских и индусских коммунистов. Принимает он одновременно деятельное участие в партийной работе среди местного туземного населения: сартов, таджиков, туркменов и т.д.
С переходом в Баку тов. Субхи посвящает себя почти исключительно турецкой работе, не теряя, однако, связи с коммунистическими организациями других восточных стран. Здесь он находит сфабрикованную под руководством и при ближайшем участии «иттихадистов» (передовых слоёв турецкой буржуазно-националистической партии «Единение и прогресс») «Коммунистическую партию Турции». Иттихадистам тов. Субхи заявляет: «Прочь руки от пролетарского дела!..», а их лжекоммунистическую партию распускает.
В дальнейшем перед т. Субхи встаёт громадной сложности вопрос об объединении и централизации всех работавших в Турции подпольных коммунистических групп и организаций, а также вопрос выяснения взаимоотношений с левыми турецкими социалистическими партиями. Необходимо было определить своё отношение и ко всё развивающемуся в Анатолии национально-освободительному движению. Создаётся Центральное «Бюро турецких коммунистических организаций». Устанавливается связь со всеми существующими в Константинополе и Анатолии коммунистическими группами. В середине сентября в Баку созывается конгресс коммунистических организаций Турции. Конгресс принимает решение об объединении и централизации всех коммунистических групп Турции в единую Турецкую коммунистическую партию. Председателем ЦК партии избирается т. Субхи. В коммунистическую партию вливается признавшая платформу III, Коммунистического Интернационала лево-социалистическая партия «Чефче». Переходят в ТКП и члены Турецкой партии социал-демократов. Руководимый т-м Субхи ЦК ТКП за время его работы в Баку проделывает колоссальную организационную работу. Организуются отделы ЦК во всех крупных пунктах Анатолии и в оккупированных Антантой частях Турции. Создаются секции и ячейки и в различных городах Кавказа и Юга России, где имелись турецкие военнопленные и рабочие. Для подготовки агитаторов были организованы политкурсы с широкой программой. Из военнопленных в Баку был организован коммунистический полк, отправленный потом в Анатолию. Особенно усиленно была развита издательская работа. Большая работа была проделана также по вовлечению в партийную работу молодёжи и женщин. Потеря такой фигуры, как М. Субхи, нанесла чувствительный удар коммунистическому движению Турции. В его лице Турецкая коммунистическая партия лишилась своего вождя и руководителя, прошедшего четырехлетнюю практику социалистической революции в Советской России и детально изучившего её последовательное развитие и многообразные проявления во всех восточных её окраинах, начиная от Татарии и кончая Закавказьем.
Покойному было всего лишь 34-35 лет.
М. Субхи был слишком силён и энергичен, чтобы его политические противники не обратили на него своего внимания. Убийцы знали, с кем они имеют дело...
Спи же спокойно в своей безвестной могиле, безвременно погибший боец революции!.. Начатое тобою дело довершат живые...
(Султан-Галиев М. Избранные труды. 1998 г. Стр. 335-339).