«Пояс золот»: символ власти на Руси до шапки Мономаха и императорской короны.
Рис. 1 На этой византийской эмалевой иконе 12 века Архангел Михаил облечен в воинские доспехи. Платинчатая воинская кремасмата (род юбки, защищающей бедра) держится на поясе, потомке многочисленных воинских поясов от Ассирии до Древних Греции и Рима. Связь с военной силой головных уборов, драгоценных поясов, и таких символов власти, как держава, и скипетр-меч делает их взаимозависимыми и иногда и взаимозаменимыми. Хранилище собора Сан-Марко, Венеция. Фото иконы с обложки выставочного каталога византийского искусства в Британии, 2010 г.
Золотой пояс и корона в Киевской Руси.
Во властный дресс-код Древней Руси входили дорогие пояса, упоминаемые в духовных грамотах (завещаниях), как ценная часть великокняжеского наследства. Когда они приобрели свое значение?
Н. Борисов (заведующий кафедрой истории России истфака МГУ и автор книги «Иван Калита) говорит: «... пояса составляли наиболее ценную часть великокняжеской казны. Им придавалось особое, символическое значение. И в Орде, и в Византии они были в ту пору признаками социального статуса человека, его «визитной карточкой». Материал, из которого сделаны сам пояс и его накладки, количество бляшек и подвесок - все имело определенное значение. На Руси в XIV - XV веках золотой пояс был необходимым знаком княжеского достоинства, а «золотая шапка» и бармы - великокняжеского. Примечательно, что в XVI веке, когда и Орда, и Византия уходят в историю, пояс перестает быть для русских символом верховной власти».
Насчет «золотой шапки», как символа великокняжеской власти в 14-15 вв. есть, однако, немалые сомнения, несмотря на всю авторитетность автора. Да и последняя его фраза куда как странна - мол, уходит Византия, уходит и традиция - да ведь именно византийской видели традицию коронации и помазания первыми в Московском государстве ее освоившие Иван III и Федор Иоаннович соответственно. И иначе и быть не могло - все европейские короны берут свое начало от короны византийских василевсов. Хотя миропомазание началось во Франции, пришло в Византию в XII в, и потом в Россию, будучи освященным византийским опытом.
Корона, конечно, фигурировала еще в символах власти в Киевской Руси. Хотя и тут есть определенное противоречие - изображение 2 видов корон. О короне -стемме Владимира, схематично изображенной на златниках его времени (Рис 2), как вероятном подарке византийского императора, я писал уже как-то, в одном своем очерке . В более простой короне-скиадии изображен был Владимир Мономах на фреске в Софийском соборе (aldanov: Русское кафтанолюбие: история и смысл. - см рис. 3)
.
Рис. 2 Изображение Владимира на сребренике - по всей видимости, в стемме. Об этом говорят и подвески из золота и драгоценных камней на висках, перпендулии.
Рис. 3. Ярослав Мудрый - Реконструкция С.А. Высотского и художника-реставратора Ю.А. Коренюка была проведена по фрагментам фрески в Софийском соборе и ее зарисовке А. ван Вестерфельдом в 1651 году. На голове Ярослава Мудрого явно скиадий, который был утрачен неизвестно когда. Это уже не стемма - обруч с перекрестиями над ним на матерчатой шапочке, и нет никаких барм.
В чем отличияч кесарской короны, скиадия и царской - стаммы? Процитируем О.В. Марееву, написавшей очень полезную и насыщенную информацией работу «Генезис венца как регалии власти» (В кн «Священное тело короля: Ритуалы и мифология власти» / [отв. ред. Н.А. Хачатурян]; Ин-т всеобщ. истории РАН; МГУ. - М.:Наука, 2006, с. 419-429): «В мемуарах Анны Комниной, дочери императора Алексея Комнина, описывается царская стемма, окружающая голову в виде полушария: «...она со всех сторон украшена жемчугом и драгоценными камнями, из которых одни лежат на ней, а другие свешены, потому что на висках справа и слева спускаются нитки жемчуга и камней и ударяются о щеки. Это-то и есть отличие собственно царской одежды. Венцы кесарей только по местам украшаются жемчугом и камнями и сверху не имеют полушария»11. Кроме подвесок, так называемых «катасист», по определению Твайнинга 12, отличительной особенностью стеммы был увенчивающий ее крест. Таким образом, кесарская корона - скиадий отличалась от царской короны - стеммы тем, что не имела дугообразного перекрытия увенчанного крестом и длинных жемчужных подвесок у висков»
Собственно, эти тонкости могут быть объяснены тем, что Владимир копировал на своих монетах стиль изображения императоров - без реальной основы. Да и эволюция короны василевсов в X-XI вв еще продолжалась и крест над короной появился лишь в XII в, а до того стемма и скиадий были более или менее равноправны. Правда, подвеска от стеммы была обнаружена в Чернигове (см ниже). Не разъяли ли первоначальную корону князья-наследники?
Думается также, что из факта существования киевской короны еще не следует существования и преемственности такой короны в Суздальско-Ростовском, Владимирском и Московском княжествах. Не такова была система власти и ее наследования на Руси, чтобы каждый князь обзавелся своей короной или готов был признать киевскую корону главным символом власти, особенно, после отказа Андрея Боголюбского от киевского стола. Зато сразу вспоминаются драгоценные пояса - у них, как мы уже говорили, есть собственная богатая традиция и символика, о них есть определенные факты и преемственность их можно проследить.
Есть интересная работа - Шевченко Ю.Ю. Черниговская золотая цепь: пояс «в меру Гроба Господня» (реликвия из величайшей пещерной святыни христианского мира). - о символике поясов и ценнейшей черниговской находке - плетеном золотом поясе (рис. 4).
Рис. 4 Это необычный витой золотой пояс (вес 277,3 г., длина 173,6 - 174,2 см). - не воинский, а христианский символ. И у него своя история. Один из ее последних этапов: черниговский пояс был вывернут из земли эскаватором при строительстве, подобран детьми и служил им целую зиму вместо веревки для санок, потом отец из одного мальчиков собирался сделать из него цепь для собаки, да удивился материалу и отнес в музей, где просто ахнули и выкупили драгоценный пояс. Оказалось, что на месте находки был загородный Красный двор черниговского князя, разгромленный, вероятно в 1204 году войсками Рюрика Ростиславича Смоленского, и там было найдено много других ценных предметов. Среди других предметов был обнаружен тут и перпендулий, подвеска византийской императорской короны - стеммы.
Шевченко пишет: «Инсигнии-пояса, составляющие редчайшую находку времен перехода от античности к раннему средневековью (Суджа, Унтерзибенбрунн, Силадьшомьйо), и восходившие к особо почитаемой реликвии - поясу Спасителя (о чем ниже), встречаются в иконографии вплоть до рубежа раннего и высокого средневековья: Это пояс с двумя свободно свисающими концами на эмалевом изображении Константина Мономаха (рис.20) (1042-1078 гг.) и императрицы Зои на золотых пластинах, составляющих стемму (рис.21), подареную этим императором Византии венгерскому государю Андрею I [Моран, 1982, с.252-253, илл.423-424; Лихачева, 1986, с.193], в знак его королевского достоинства. Данная традиция изображения пояса-инсигнии отразилась и в искусстве миниатюры: библейский царь Давид изображен в таком же поясе (рис.22) на «заглавном» листе «Хлудовской Псалтири». Данная деталь в христианском искусстве задана изображениями Распятий. Таков «перевитой» пояс на фигуре Христа с Распятия (рис.23), известного как «Распятие архиепископа Геро» из Кельнского собора (Cathedral of Cologne) в Германии, 975 г.; пояс со свободно опущенными концами на Распятии XII в. (рис.24:1,2) из собрания Национального музея Венгрии (Будапешт). Более выражена в исполнении эта деталь фигуры Христа, как пояс-цепь, - на Распятии 1150-1175 гг. из Рейнских провинций Германии (рис.24:3)». ( тут все ссылки на рисунки - по статье Шевченко)
Добавим к этому перечню одну из древнейших тверских икон конца XIII века (рис. 5)
Рис. 5. Борис и Глеб на тверской иконе конца XIII в. Здесь представлен пояс с двумя свисающими концами.
Далее Шевченко заходит, как мне кажется, в своих построениях невероятно далеко, давая взаимоисключающие трактовки черниговскому поясу, его происходжению и символике, долго не ведая, на чем же остановиться. Мелькают славяне, кочевники, египетскихе христиане, мастера из Пальмиры, византийские мастера. Останавливается же Шевченко на фантастическом предположении - что пояс соответствует росту Христа и создан по заказу св. равноапостольной свю Елены «Ранняя дата черниговского золотого пояса делает его находкой абсолютно уникальной, поскольку относит эту «меру Гроба Господня» к самым ранним подобным памятникам, принадлежавшим ко времени открытия самого Святого Гроба равноапостольной августой Еленой, или ко времени непосредственно сразу же после этого события. Как богатство псевдоплетения этой золотой цепи, так и ее размеры, не имеющие полных аналогий, ставят саму вещь в круг исключительных и уникальных драгоценностей Византии (IV-V вв.), которые можно с уверенностью считать собственно императорскими; а время исполнения самой вещи «в меру Гроба Господня» свидетельствует о принадлежности этого памятника к немногим из великих святынь Христианского мира.
Когда равноапостольная августа Елена, во время путешествия в Иерусалим (325 г.), открыла величайшую пещерную святыню Христианского мира - Святой Гроб, - по всей видимости, из императорских сокровищ, для изготовления «меры Гроба Господня» была взята, принадлежавшая самой св. Елене, античная цепь - женское поясное украшение. Скорее всего, подобных размеров цепь, была некой реликвией, хранящейся в Трирском собрании, имевшемся у Елены. Эту цепь «подогнали» «в меру Гроба Господня», - как представляется, - по размеру места, где находилось Тело Христа, то есть - по Его росту, что и составило основу традиции таковой «Меры»: до 175 см, или в «4 локтя». Во время такой «подгонки» цепь, как видно, была укорочена, поскольку известны более длинные подобные поясные цепи (Суджа), относящиеся к той же эпохе Великого переселения народов. Полученная длина («до 175 см.») соответствовала росту Тела, накрытого плащаницей, известной теперь под названием Туринской. Этим Покровом было укрыто Тело, как показывают исследования последних лет, ростом около 175 см (а не 185-ти, как считалось ранее), если учесть складки ткани в области шеи [Новелли Джованни, 1998; Джексон Дж. и Р., 2000, c.37. Ср.: Мокрый Марк, 1999]».
При всей красе этой версии, совершенно непонятно, как такая такая реликвия могла попасть в Чернигов, какой силой такую ценнейшую реликвию могло туда перенести.
Но не будем портить украинскую патриотическую песню. А обратимся лучше к московским князьям и их поясам.
Золотой пояс и московские князья.
Рис. 6. Святые Борис и Глеб на псковской иконе XIV века одеты в богатые меховые шапочки, не имеющих, однако, необходимых для всех видов корон золотых обручей. Зато у них парадные воинские наборные пояса, браслеты того же типа и мечи в руках.
Создается впечатление, что уже в 14 веке время главным символом власти у князей Новгорода, Пскова, Москвы, Твери был драгоценный пояс и меч, а головным убором - шлем в военное время и соболья шапочка - в мирное.
Корона же, фактически, отсутствовала в символах власти вплоть до Василия III, если воспринять доказательства О. Мареевой, статью которую я цитировал выше, и С. Богатырева ( С. Н. Богатырев Шапка Мономаха и шлем наследника: Репрезентация власти и династическая политика при Василии III и Иване Грозном).
Проследим к примеру, судьбу двух поясов с жемчугами и драгоценными камнями на протяжении нескольких полонений московских князей.
Иван Калита: ««А при своем животе дал есть сыну своему Семену 4 чепи золоты, 3 поясы золоты… А из золота дал есмь сыну своему ивану 4 чепи золотые, пояс болшии с женчугом, с каменьем, пояс золот с капторгами, пояс сердоличен золотом окован… а из золота дал есмь сыну своему Андрею 4 чепи золоты, пояс золот фрязьский с женчюгом с каменьем, пояс золот с крюком на червчате шолку, пояс золот царевьский… а что моих поясов серебряных, а то раздадят по попьям...» .
Калита завещает также с одеждой некую золотую шапку, поминая ее даже не на первом месте в списке вещей второго ряда: «А ис порт моих сыну моему Семену: кожух черленыи жемчужьныи, шапка золотая ( по Борисову, автору книги «Иван Калита» - это, вероятно, та самая корона, „шапка Мономаха“, хотя это бездоказательно]. А Ивану, сыну моему: кожух желтая обирь с женчугом и коц [Коць или кочь - накидка, длинный княжеский плащ, в более раннее время - корзно] великий с бармами [Бармы - нагрудные украшения из нанизанных на цепь золотых бляшек]. Андрею, сыну моему: бугаи соболий с наплечки с великим женчугом с каменьем [Бугай - по-монгольски бык. Так называли и непромокаемый плащ из бычьей кожи, который изнутри подбивался мехом], скорлатное портище сажено з бармами [Скорлатное портище сажено - одеяние из французского сукна, унизанное жемчугом]. А что есмь нынеча нарядил 2 кожуха с аламы с женчугом [Алам - серебряная бляха, окаймленная жемчугом], а то есмь дал меншим детем своим, Марьи же Федосьи, ожерельем» (Н. Борисов «Иван Калита»)
Иван II, сын Калиты, поминает в своей духовной также 2 пояса с жемчугом и каменьями: «А се даю сыну своему князю Дмитрию… пояс великии золот с каменьем с женчюги, что мя благословил отець мой князь великий, пояс золот с крюком… а се дал есть сыну своему князю Ивану… пояс золот с каменьем с женчюги, что ми дал брат мой князь великий Семен, пояс золот сточныи» .
То же самое относится к Дмитрию Донскому, который завещает 2 пояса с каменьями, причем жемчуга упоминаются лишь для одного пояса : «сыну моему старишему, князю Василью… пояс золот велики с каменьем без ремени, пояс золот с ременем Макарова дела… а сыну моему князю Юрью, пояс золот новыи с каменьем с жомчюгом без ремени, пояс золот Шышкина дела… а сыну моему, князю Оньдрею… пояс золот старыи новгородский, а сыну моему, князю Петру, пояс золот с каменьем пегии, пояс золот с калитою да с тузлуки… а сыну моему, князю Ивану, пояс золот татаур» .
Василий I, сын Донского, завещал сыну своему Василию «пояс золот с каменьем, что ми дал отец мой, да другий пояс мои на чепех с каменьем, а третий пояс ему же на синем ремени» .
Юрий Дмитриевич, брат Василия, завещает: «пояс золот с каменьем без ремени, чем мя благословил отец мой, князь великий Дмитрий» Он, возможно, служил в этой ветви рода символом претензий на власть. Однако, с этим не были согласны ближние Василия I. И этот пояс послужил поводом для больших «боестолкновений» между сторонниками Василия II и Дмитрия Шемяки. По Википедии «8 февраля 1433 года в Москве состоялась свадьба Василия Васильевича с Марией Ярославной. На свадьбу прибыл князь Дмитрий вместе с братом Василием (Юрий Дмитриевич и Дмитрий Красный отсутствовали). Во время празднования Захарий Кошкин (по другой версии - Пётр Добрынский) «узнал» драгоценный пояс на Василии Юрьевиче: пояс якобы был украден у великого князя Дмитрия Донского во время его свадьбы с Евдокией Дмитриевной и в дальнейшем попал к Василию Косому. Присутствовавшая на торжестве Софья Витовтовнасорвала пояс с Василия Юрьевича.
Далее началась междуусобная война. Таким образом, именно пояс (и его постредством и главный меч в государстве) представлял в это время право на великокняжескую власть.
И так было, фактически, до Василия III - О. Мареева пишет: «Говоря о шапке Мономаха как атрибуте возведения на престол, т.е. основной инсигнии русских государей, начиная с 1498 г. и по 1682 г., когда этот головной убор использовался в церемонии последний раз, следует помнить об исторически сложившемся расхождении реально существующего объекта - «шапки» и ее символического образа - «царского венца». При венчании на великое княжение Дмитрия-внука, несмотря на то что шапке отводится роль регалии, она еще не отождествляется с «царским венцом», ей не предается символического значения. Судя по тексту «венчания» на Дмитрия возлагалась именно «шапка» согласно его титулу наследника престола, в византийской иерархии - кесаря, которому полагалась шапочка-скиадий. О «царском венце» для Дмитрия-внука речь даже не шла. Шапка, использованная в церемонии вокняжения, стала ассоциироваться с «венцом власти» лишь после создания «Сказания о князьях владимирских»33, где ее появление связано с именем императора Константина, снявшего со своей шеи «животворящий крест», а с головы - царский венец. Тот факт, что именно «Сказание» отождествляет безымянную ко времени венчания Дмитрия-внука шапку с Константиновым венцом, подтверждает мысль о том, что легенда о присылке даров появилась в годы правления политического противника Дмитрия - князя Василия, в оправдание его прав на великокняжеский престол. Таким образом, произошло совмещение понятий реально существующей шапки, используемой в церемонии, и легендарного царского венца «с головы императора Константина».
Новгородские золотые пояса и олигархическая республика.
Рис. 7 В Новгороде при раскопках было найдено множество деталей поясов с металлическими деталями, широко использовавшихся тут уже в XI-XII вв. И теперь мы можем представить себе, как примерно выглядели легендарные «золотые пояса» новгородских бояр: примерно так же, но материал - золото.
Для начала просто процитирую с одного форума по истории: «Золотые пояса новгородских «господ» упоминаются в донесении от 1331 года Немецкого двора в Новгороде рижскому магистрату. Причем в документе названо «триста золотых поясов» , то есть, в Новгороде в то время было, по меньшей мере, триста бояр, которые могли себе позволить носить дорогостоящие золотые пояса, равные княжеским».
Насчет равенства поясов - неизвестно. Кто их мог сравнить? Но символически, конечно, это было статусное равенство и новгородские бояре видели себя настоящей властью. И, заметим, они мерялись с князьями именно поясами, возвышаясь, как и они, над народом. У князя был меч, у богатых новгородев деньги, за которые они могли купить себе мечи и меченосителей и власть. Которая позволяла заработать еще больше денег.
Николай Кленов «...в XIV веке «обояривание» - то есть раздача государственных земель Новгорода представителям знати и монастырям - стало едва ли не ведущей чертой экономического развития Новгородчины. В отличие от Московского княжества боярам передавались не пустующие земли, а населенные смердами деревни и села. Поначалу крестьяне этих деревень выплачивали новому вотчиннику прежние подати, но впоследствии подати постепенно увеличивались. В берестяных грамотах содержится много жалоб на действия управляющих, требующих повышенные подати [58].
В этих условиях и происходит в 1416-1417 гг. очередная реформа посадничества (увеличение числа одновременно действующих посадников, более частое обновление степени), связанная с развитием боярской олигархии и выдвижением «Совета Господ», общебоярского органа управления Городом [59]. Именно после этой реформы «регулярные» вечевые собрания «трехсот золотых поясов» окончательно принимают вид заседаний республиканского патрициата, а контррегулярные вечевые собрания, например, 1418 года приводят к масштабным вооруженным столкновениям с множеством жертвы: «беша же мертви аки на рати» [60]. Причем это самое масштабное внутреннее столкновение в новгородской истории одновременно и ближе всего по своему ходу подошло к недостижимому «чисто социальному» конфликту, в котором «сташа чернь с одинои стороны, а с другои боляре» [61].
Короче говоря, «кроме мордобития - никаких чудес». Возьму у Кленова еще и эту сцену - «молящиеся бояре Кузьмины» с иконы «Молящиеся новгородцы» ок 1467 г.
Рис, 8, Заказчики иконы - вероятно, те же бояре. Обратим внимание на хорошие богатые пояса - не только на взрослых мужчинах, но и детишках в белых рубашонках. Это и есть символика власти и ее наследования, закрепляемая и перед Богом.
На этом я закончу свой экскурс. Надеюсь, что основная мысль - возможности различных альтернативных символик власти и демонстрация их реализации в истории России стали немножко более близкими не только мне, искавшим аргументы, но и читавшим меня.