"...у нас больше нет для русских вина на продажу".
Это Саакашвили сказал. Четко так сформулировал! Будто у него винзавод какой!
Эх.
Вспомнился стих Евтушенко, о грузинских винах:
"Мукузани" горчащая тяжесть
об истории Грузии скажет.
Ненавязчиво вас пожалевши,
сладость мягкую даст "Оджалеши".
Золотистость осеннего ветра
вам подарит прохладная "Тетра".
В понимании мира "Чхавери"
потайные откроет вам двери.
С ободком лиловатым по краю
"Ахашени" приблизит вас к раю.
В "Цинандали" кислинка хрустальна,
как слезы человеческой тайна.
В "Гурджаани" зеленая легкость,
словно далей грузинских далекость.
Земляничная свежесть рассвета-
молодой "Изабеллы" примета.
Изумрудно "Манави" искрится,
словно перстень грузинской царицы.
Бурдюком отдает еле-еле
и пастушьим костром - "Ркацители".
"Телиани" в себе воплотило
благородную кровь Автандила.
Лгать нельзя с этой самой поры,
если вы свой язык обернули
красным бархатом "Киндзмараули"
или алой парчой "Хванчкары"!
А свои размышленья про "чачу"
я уж лучше куда-нибудь спрячу.
Евгений Евтушенко
И как я в командировку ездил в Грузию, когда Горбачев стал бороться с пьянством - значит, это было в 1985 году. Практически ночью, где то около пяти утра я перся по замерзшей грязи к остановке автобуса на Внуково. Мерзотно, холодно, тьма. Самолет, вылет, и вдруг под нами уже замечательные зеленые горы Кавказа, а вот уже и не зеленые, со снегом на вершине. Садимся в Тбилиси. Еду на автобусе в город. У грузинской девушки, что стоит рядом глаза черные, как солнце, палящие. Красивая!
Высаживаемся на улице Руставели. Теплынь, листва еще на деревьях, в парке старики собрались в стаю и щебечут, как птицы. Человек несет стопку лаваша. Я ем в забегаловке хинкали. Ну, это общепит, хотя и настолько колоритно смотрится повар!
На афишах кинотеатров странный человек в пенсне - это фильм "Покаяние" только начали показывать в Тбилиси. В России уже потом, спустя несколько месяцев. И полно замечательного вина в магазинах - в России с ним покончили, а тут какое хочешь.
В гостинице поселили с еще одним командированным, евреем, он намного старше меня, и, рассказывает, в 60-ых писал стихи, был знаком со многими поэтами, а вот оставил поэзию, инженерит, жизнь так сложилась. Пьем с ним по вечерам грузинское вино- Телиани, Хванчкару, Ахашени, болтаем о стихах и поэтах, - и жизнь кажется сплошной радостью, которую прерывают неприятности только для того, чтобы мы могли ее лучше оценить.
К тому же, вспоминаю, именно тогда я посмотрел спектакль "Буратино" Габриадзе, маленькая нишка в стене, и там - чудеса, Буратино этакий грузинский паренек, по-грузински выпячивает грудь, в большой кепке, ходит, гордый и благородный, обманывается и спасает друзей.
Много всего прекрасного, работа тоже сделана, и в последний день совсем свободен, заехал на Мтацминду, залег в кустах акации на легкую землю и сладко заснул под теплым солнцем. Потом еще музей, на прощание старый Тбилиси, посмотрел напоследок на Куру. На теплых улицах местные богачки ходили уж в дубленках, не терпелось им показать красоту престижного одеяния.
Ну и отлет.
А ведь почти райская земля была тогда Грузия.
