"Первый мужчина"
Так называется спектакль. Именно этой пьесой восемь лет назад в подвале Трехпрудного переулка в Москве открылся Театр.doc. А вчера был сотый показ "Первого мужчины". Собралось очень много зрителей. Невероятно для этого помещения. За пятнадцать минут до начала спектакля уже не хватало дополнительных стульев, а люди всё приходили. Усаживались на пол, облокачивались на стены, занимали уже пространство сцены, и их просили потесниться. Собрались старые поклонники спектакля и новые. Так или иначе, не случайные люди.
Современная афиша спектакля "Первый мужчина"
Почему я об этом рассказываю? Потому что, во-первых, режиссер Настя Тарасова никогда не сподобится это сделать. Она вообще редко кого посвящает в то, что на протяжении двух лет играла в этом спектакле. С самого его начала.
А, во-вторых, это же документальный театр, поэтому как можно о нем не рассказать?
По словам драматурга Елены Исаевой , её пьеса “Первый мужчина” написана не совсем традиционно. Она сделана по методике “Verbatim” в рамках проекта “Документальный театр”. Тема пришла к ней сама. Тогда она звучала, как “Мама и дочка” - взаимоотношения в семье, переходный возраст, самоутверждение и так далее. С этой формулировкой Елена пришла к студентам ВГИКа, преподаватель которых, режиссер Александр Великовский, предложил сотрудничество со своим тогда первым курсом режиссеров документального кино в мастерской Игоря Гелейна. Для них подобная работа была хорошей практикой. При первой же встрече тема трансформировалась, так как возникло предложение заменить “маму” на “папу”, поскольку с папами взаимоотношения в семье исследованы меньше. Три студентки с курса активно подключились к собиранию материала, предполагая, что потом они и будут играть этих “дочек”. Этими студентками были Настя Тарасова ( albatrossdoc), Ольга Стефанова ( ostefanova) и Масако Курита из Японии.
Первый состав спектакля: Настя Тарасова, Масако Курита, Оля Стефанова.
С этим составом и начались репетиции под руководством режиссера Александра Великовского. В небольшом подвальном помещении Театра.doc, где летом душно, а зимой холодно, где всегда темно, нет нормального гардероба и других буфетных прелестей театров, творилось многое. По Настиным рассказам, были и слезы, и истерики на репетициях, и невероятно радостные и счастливые моменты. Тогда они не понимали, для кого репетируют, и зачем им самим это нужно. Так или иначе, это было захватывающе. Жизнь во ВГИКе была одним миром для них, а работа в театре - совсем другим, новым и непременно свободным.
Нужно было как-то оформлять сцену. А что можно было сделать с маленькой черной коробкой? Впрочем, даже черными стены были не всегда. Девчонки рассказывали, что те, кто тогда начинал работу в театре, и выкрашивали стены подвала в черный цвет.
Оля Стефанова обживает пространство сцены. Сейчас стены черные, остальное осталось без изменений.
Позднее пришло неожиданное образное решение сценического пространства для этого спектакля. Его придумала художник Татьяна Спасоломская - нежные бледные цветы на грубых ржавых листах железа, снятых, с крыши старого дома ее папы. Это внесло в документальную структуру некое метафорическое начало.
На вчерашней встрече Татьяна рассказала, что её приятель художник однажды увидел эти «железные картины», и сказал, что это отдельное искусство, заслуживающее большого внимания. В итоге Татьяна развила идею живописи на листах кровельного железа. Она создала больше пятидесяти таких картин и представила их на нескольких художественных выставках, в том числе и в Московском Музее современного искусства.
Плохая репродукция "железных картин" из спектакля "Первый мужчина".
Художник Татьяна Спасоломская.
Так, в мае 2002 года в Теаре.doc пошли первые спектакли. Появились первые зрители. Начали приходить и новые авторы. Площадка была свободной. Главное было жить в мире и согласии друг с другом, делить репетиционное время и следить за сохранностью крошечного «домашнего» театра. Постепенно это место стало завоевывать в глазах зрителей уже серьезное звание - «Театр».
Через какое-то время Масако пришлось вернуться в Японию, а Оля отошла от спектаклей по своим причинам. И нужно было создавать всё сначала, вводить новый состав. Появились актрисы Елена Морозова и Елена Чекмазова. Настя оставалась работать в спектакле.
И это был новый виток. Возможно, еще более напряженный, но все такой же захватывающий. Новые актрисы не щадили режиссера Великовского и наоборот. Репетиции порой затягивались, истерики продолжались, но, когда спектакль возобновил свои показы, зрители опять начали приходить с новой силой.
Мы, студенты операторского факультета, и ребята с других факультетов ВГИКа из нашей же компании, не могли никак уложить у себя в голове, что эта мастерская неигрового кино забыла в этом подозрительном театре?
Студенты-операторы ВГИКа в 2002 году.
И вообще почему мастерская неигрового кино так много времени и сил уделяет актерскому мастерству?..
Кадр из операторского этюда "Иваново детство". Настя Тарасова в роли Вани.
Мы, конечно, часто приходили на Трехпрудный смотреть спектакли и понимали, что это нечто особенное. Документальность текстов и обыденность их подачи актерами, аскетичность мизансцен и скупая обстановка самого театра завораживали и не укладывались в голове. Настю мы знали, как студентку режиссерского факультета и человека, ставящего перед собой цели снимать кино, но тут она становилась девочкой, рассказывающей историю своего болезненного отношения к отцу. Исповедь прямо перед зрителем каждый раз била по мозгам. Жесты, сухие и отточенные, но всегда органичные, давали понять всё о характере её героини. Всё это казалось волшебством. Но всем было ясно, что это временное. Настя и сейчас не очень понимает, как она умудрилась на протяжении двух лет ходить на эти спектакли, как на работу. Такой опыт был первым и единственным в её жизни.
Для неё он закончился в 2004 году. Как-то сами собой спектакли приостановились. Состав разошелся. Настя была этому даже рада, потому что нужно было уже снимать немало учебных работ и уходить с головой в какие-то иные пространства. Александр Великовский уехал во Францию. Да, и всё изменилось...
Новое дыхание старому спектаклю принес еще один состав актеров и зрители, которые хотели смотреть именно «Первого мужчину».
На протяжении жизни московского спектакля "Первый мужчина" в нём участвовало 10 актрис.
Вчера мы смотрели эту обновленную версию спектакля. Многие из тех, кто видел постановку давно, заметили, что нынешние актрисы сохранили ту органику, которая была заложена в постановке изначально. Вплоть до тончайших жестов и мимики. Документальный текст будто проник в души актрис, и они стали его произносить так же, как это делали другие до них. И, вероятно, так же, как произносили его документальные героини, с которыми общалась Елена Исаева при написании этой пьесы.
На юбилейный показ в Москву приехал из Франции режиссер Александр Великовский. Вчера мы узнали, что он поставил эту пьесу и на парижской сцене.
Афиша "Первого мужчины" в Париже
В течение первого месяца спектакль там шел при аншлагах. И вообще французская публика встретила его с большим интересом и поощрением.
Перевела пьесу на французский язык Агата Вуазэн, когда-то приезжавшая в Москву изучать работы Театра.doc. Потом в процессе репетиций актрисы и художник Игорь Битман, который давно живет в Париже, «обрастили» литературный перевод деталями разговорного французского языка. Елена Исаева была на премьере в Париже и, хотя она не знает французский, судя по реакциям людей в зале, она поняла, что перевод удался.
Елена также рассказала, что французские актрисы получили строгое, консервативное воспитание. Одна из семьи швейцарского пастора, другая из ортодоксальной испанской семьи, третья - из мусульманской. Им было непросто создавать на сцене образы героинь "Первого мужчины", но, вероятно, они справились.
Не хотелось бы показаться излишне лиричной, но этот показ вчера оказался таким внезапным уходом в весьма приятное ностальгически-эйфорическое настроение. Сколько деталей и тонкостей прошлого вспомнила наша вчерашняя компания. В основном, это добрые воспоминания, отсылающие каждого из нас к тому моменту жизни, когда мы не имели понятия о том, к чему приведет нас ВГИК, начнем ли мы когда-нибудь снимать кино и что будет, например, в 2010 году?..
Вчера на спектакле также побывали и рассказали об этом:
Kodzujoro, Leonovev, Gemchugina и Postortodoxy.
А всё выдала кинооператор Шаталова
Современная афиша спектакля "Первый мужчина"
Почему я об этом рассказываю? Потому что, во-первых, режиссер Настя Тарасова никогда не сподобится это сделать. Она вообще редко кого посвящает в то, что на протяжении двух лет играла в этом спектакле. С самого его начала.
А, во-вторых, это же документальный театр, поэтому как можно о нем не рассказать?
По словам драматурга Елены Исаевой , её пьеса “Первый мужчина” написана не совсем традиционно. Она сделана по методике “Verbatim” в рамках проекта “Документальный театр”. Тема пришла к ней сама. Тогда она звучала, как “Мама и дочка” - взаимоотношения в семье, переходный возраст, самоутверждение и так далее. С этой формулировкой Елена пришла к студентам ВГИКа, преподаватель которых, режиссер Александр Великовский, предложил сотрудничество со своим тогда первым курсом режиссеров документального кино в мастерской Игоря Гелейна. Для них подобная работа была хорошей практикой. При первой же встрече тема трансформировалась, так как возникло предложение заменить “маму” на “папу”, поскольку с папами взаимоотношения в семье исследованы меньше. Три студентки с курса активно подключились к собиранию материала, предполагая, что потом они и будут играть этих “дочек”. Этими студентками были Настя Тарасова ( albatrossdoc), Ольга Стефанова ( ostefanova) и Масако Курита из Японии.
Первый состав спектакля: Настя Тарасова, Масако Курита, Оля Стефанова.
С этим составом и начались репетиции под руководством режиссера Александра Великовского. В небольшом подвальном помещении Театра.doc, где летом душно, а зимой холодно, где всегда темно, нет нормального гардероба и других буфетных прелестей театров, творилось многое. По Настиным рассказам, были и слезы, и истерики на репетициях, и невероятно радостные и счастливые моменты. Тогда они не понимали, для кого репетируют, и зачем им самим это нужно. Так или иначе, это было захватывающе. Жизнь во ВГИКе была одним миром для них, а работа в театре - совсем другим, новым и непременно свободным.
Нужно было как-то оформлять сцену. А что можно было сделать с маленькой черной коробкой? Впрочем, даже черными стены были не всегда. Девчонки рассказывали, что те, кто тогда начинал работу в театре, и выкрашивали стены подвала в черный цвет.
Оля Стефанова обживает пространство сцены. Сейчас стены черные, остальное осталось без изменений.
Позднее пришло неожиданное образное решение сценического пространства для этого спектакля. Его придумала художник Татьяна Спасоломская - нежные бледные цветы на грубых ржавых листах железа, снятых, с крыши старого дома ее папы. Это внесло в документальную структуру некое метафорическое начало.
На вчерашней встрече Татьяна рассказала, что её приятель художник однажды увидел эти «железные картины», и сказал, что это отдельное искусство, заслуживающее большого внимания. В итоге Татьяна развила идею живописи на листах кровельного железа. Она создала больше пятидесяти таких картин и представила их на нескольких художественных выставках, в том числе и в Московском Музее современного искусства.
Плохая репродукция "железных картин" из спектакля "Первый мужчина".
Художник Татьяна Спасоломская.
Так, в мае 2002 года в Теаре.doc пошли первые спектакли. Появились первые зрители. Начали приходить и новые авторы. Площадка была свободной. Главное было жить в мире и согласии друг с другом, делить репетиционное время и следить за сохранностью крошечного «домашнего» театра. Постепенно это место стало завоевывать в глазах зрителей уже серьезное звание - «Театр».
Через какое-то время Масако пришлось вернуться в Японию, а Оля отошла от спектаклей по своим причинам. И нужно было создавать всё сначала, вводить новый состав. Появились актрисы Елена Морозова и Елена Чекмазова. Настя оставалась работать в спектакле.
И это был новый виток. Возможно, еще более напряженный, но все такой же захватывающий. Новые актрисы не щадили режиссера Великовского и наоборот. Репетиции порой затягивались, истерики продолжались, но, когда спектакль возобновил свои показы, зрители опять начали приходить с новой силой.
Мы, студенты операторского факультета, и ребята с других факультетов ВГИКа из нашей же компании, не могли никак уложить у себя в голове, что эта мастерская неигрового кино забыла в этом подозрительном театре?
Студенты-операторы ВГИКа в 2002 году.
И вообще почему мастерская неигрового кино так много времени и сил уделяет актерскому мастерству?..
Кадр из операторского этюда "Иваново детство". Настя Тарасова в роли Вани.
Мы, конечно, часто приходили на Трехпрудный смотреть спектакли и понимали, что это нечто особенное. Документальность текстов и обыденность их подачи актерами, аскетичность мизансцен и скупая обстановка самого театра завораживали и не укладывались в голове. Настю мы знали, как студентку режиссерского факультета и человека, ставящего перед собой цели снимать кино, но тут она становилась девочкой, рассказывающей историю своего болезненного отношения к отцу. Исповедь прямо перед зрителем каждый раз била по мозгам. Жесты, сухие и отточенные, но всегда органичные, давали понять всё о характере её героини. Всё это казалось волшебством. Но всем было ясно, что это временное. Настя и сейчас не очень понимает, как она умудрилась на протяжении двух лет ходить на эти спектакли, как на работу. Такой опыт был первым и единственным в её жизни.
Для неё он закончился в 2004 году. Как-то сами собой спектакли приостановились. Состав разошелся. Настя была этому даже рада, потому что нужно было уже снимать немало учебных работ и уходить с головой в какие-то иные пространства. Александр Великовский уехал во Францию. Да, и всё изменилось...
Новое дыхание старому спектаклю принес еще один состав актеров и зрители, которые хотели смотреть именно «Первого мужчину».
На протяжении жизни московского спектакля "Первый мужчина" в нём участвовало 10 актрис.
Вчера мы смотрели эту обновленную версию спектакля. Многие из тех, кто видел постановку давно, заметили, что нынешние актрисы сохранили ту органику, которая была заложена в постановке изначально. Вплоть до тончайших жестов и мимики. Документальный текст будто проник в души актрис, и они стали его произносить так же, как это делали другие до них. И, вероятно, так же, как произносили его документальные героини, с которыми общалась Елена Исаева при написании этой пьесы.
На юбилейный показ в Москву приехал из Франции режиссер Александр Великовский. Вчера мы узнали, что он поставил эту пьесу и на парижской сцене.
Афиша "Первого мужчины" в Париже
В течение первого месяца спектакль там шел при аншлагах. И вообще французская публика встретила его с большим интересом и поощрением.
Перевела пьесу на французский язык Агата Вуазэн, когда-то приезжавшая в Москву изучать работы Театра.doc. Потом в процессе репетиций актрисы и художник Игорь Битман, который давно живет в Париже, «обрастили» литературный перевод деталями разговорного французского языка. Елена Исаева была на премьере в Париже и, хотя она не знает французский, судя по реакциям людей в зале, она поняла, что перевод удался.
Елена также рассказала, что французские актрисы получили строгое, консервативное воспитание. Одна из семьи швейцарского пастора, другая из ортодоксальной испанской семьи, третья - из мусульманской. Им было непросто создавать на сцене образы героинь "Первого мужчины", но, вероятно, они справились.
Click to viewНе хотелось бы показаться излишне лиричной, но этот показ вчера оказался таким внезапным уходом в весьма приятное ностальгически-эйфорическое настроение. Сколько деталей и тонкостей прошлого вспомнила наша вчерашняя компания. В основном, это добрые воспоминания, отсылающие каждого из нас к тому моменту жизни, когда мы не имели понятия о том, к чему приведет нас ВГИК, начнем ли мы когда-нибудь снимать кино и что будет, например, в 2010 году?..
Вчера на спектакле также побывали и рассказали об этом:
Kodzujoro, Leonovev, Gemchugina и Postortodoxy.
А всё выдала кинооператор Шаталова