Питие определяет сознание
Чтобы никто не догадался, о ком это я тут пишу, и чтобы меня не побили из-за разглашения тайны, все имена-фамилии-места действия и времена года изменены. Рассказ будет от третьего лица. Да. Сразу предупреждаю, что слово «гомосексуалисты», употребляемое мной в тексте, на самом деле в процессе произносилось в своём природном, исконном звучании. А я, если заметили, в последнее время матом ругаюсь мало.
Итак. Коммунальная квартира. Общий туалет, душ и умывальник на несколько хозяев. Помните, в «Место встречи изменить нельзя», Шарапов Жеглова к себе пожить позвал? Ну, примерно то же самое, только без общей кухни. Да и время нынче уже не то, чтобы с соседями на кухнях распивать чаи и беседовать, рассуждая об эре милосердия. Хватает очереди в душ и туалет по утрам, чтобы понять, что эра такая не наступит. По крайней мере, в отдельно взятом месте проживания нескольких семей.
Вполне естественно, что недовольство друг другом меж соседями не может не возникнуть, когда очень хочется справить нужду, а там сидит кто-то с книжкой. Или помыться, а там, в очередной раз за сегодня подмываются, ненасытные. Но недовольство было неактивным и милицию вызывать не приходилось. Да, я знаю, что полиция уже. Но тогда была ещё милиция, потому продолжаю.
В квартире жило несколько семей, и среди них супружеская чета N. Люди они были обычные, в меру обеспеченные, но не богатые, о чем говорит житие в коммунальном раю, а не в адских условиях собственного коттеджа. Оба работали. Супруг был доброжелателен, общителен и словоохотлив. Даже с соседями. Супруга такая же, но только с друзьями. Соседей она тихо ненавидела. И по отдельности и совместно. Но виду не подавала. Отношение к алкоголю у семейства N было не то чтобы абсолютно отрицательным, но не поощрялось. Это вот отступление про спиртосодержащие жидкости нужно для того, чтобы яснее было дальнейшее. Пили они мало, в общем.
Будучи женщиной ответственной и чистоплотной от природы, супруга регулярно наводила в местах общего пользования порядок по собственной инициативе. Хоть муж периодически говорил ей:
- Муся, зачем ты это делаешь так часто? Пусть уже немного всё станет ещё хуже, и может быть, кто-нибудь это заметит.
- Заметят, как же, - в ответ говорила супруга. - А я не хочу жить в свинарнике.
Ну, здесь она была неправа. Не видела Муся настоящих свинарников. По причине принадлежности к полу женскому, она не знала, как живут закоренелые холостяки. И если даже знала до замужества, то уже после того, как к её визиту носки были спрятаны под диван, окурки вынуты из цветочных горшков, а мусор собран в пакет и выброшен с балкона.
Муся сразу, возвертаясь ежедневно опосля трудовой будни домой, начинала выискивать то, что нужно было протереть, пропылесосить или почистить у себя в комнатах. А потом шла делать то же самое и на общую территорию. Её немой укор соседям выражался в особом удовольствии от того, что они видели, как Муся старательно отмывает кафель в душевой или, сгорбив спину, елозит щёткой пылесоса по коврикам на полу, или делает фрикции туалетным ёршиком в жерле унитаза. Она верила, что им станет стыдно.
Муж только пожимал плечами. Он был бОльшим реалистом. Но перечить жене не хотел, радуясь хотя бы тому, что в это время, пока она занимается уборкой, а затем готовкой, никто не мешает ему спокойно проходить миссии в очередной игрушке на персональном, то есть очень личном компьютере. Жизнь текла размеренно и плавно. Соседи иногда не вызывали раздражения. Но вот в один прекрасный вечер…
Муся в тот вечер вернулась с работы поздно. Даже не так. Неприлично, но обоснованно поздно. На работе у неё коллектив женский, и поэтому иногда происходят так называемые девичники. Это явление знакомо всем девочкам и радостно ожидаемо ими, как и мальчишники мужчинами. В тот счастливый день у Муси на работе был девичник. Муж, пользуясь отсутствием жены, играл, как обычно в шутер от первого лица и одновременно слушал музыку. Ему не докучало второе лицо, и он был не менее счастлив, чем оно на девичнике. В качестве фонового сопровождения звучала известная рок опера товарища Вебера «Иисус Христос - суперзвезда».
Переслушайте, господа, я уверяю, это того стоит. Сашка вот вспомнил и полез искать в своих загашниках фильм 73 года. Если получится найти - хорошо, нет - гугль мне в помощь. Но вернёмся к мужу Муси.
Его благостное настроение прервал телефонный звонок. С печалью увидев на экране слово «Любимая», он нежно сказал, нажав на кнопку приёма и поднеся устройство к уху:
- Алло, любимая.
- Йик, - сказала трубка. - Вст-йик-речай меня. Я тут. Йик.
- Иду, милая, - ответил он, быстро выключил игру, оставив рок-оперу «Иисус Христос - Суперзвезда» в оригинальном исполнении, и отправился с ключами к дверям.
В коридоре никого не было. Но слышался шум подъезжающего лифта. Двери открылись, сопровождаемые невнятным бормотанием. Невнятное бормотание, издалека похожее на шелест прибоя в предзакатный час, с криком чаек перед дождём и гудками уходящего навсегда парохода, медленно, но неуклонно надвигалось. В проёме появились первые части тела Муси. Это была часть ноги и часть руки с сумкой, в которой что-то было. Муж поспешил навстречу, забирая сумку из ослабленных рук супруги и затягивая её остальные части тела на этаж.
- А вот и я, - сказала Муся, подумала, и добавила. - Йик.
Полубесчувственное тело было с трудом доставлено в квартиру. Несмотря на коммунальность, обувь оставлять в общей прихожке ещё не боялись. Муся, отвергнув помощь супруга, решила разуться самостоятельно. Решительно пресекая попытки стороннего вмешательства во внутренние дела кроссовок. Дверь в комнату семейства N в этот момент была приоткрыта, и оттуда донеслись чарующие звуки. Ария Магдалины в Божественном исполнении Ивонн Эллиман.
- Йи-ии-к, - сказала Муся, - прибавь зву-йик.
Муж, оставивший попытки оказать непосильную помощь в разувании, послушно подошел к столику и прибавил. Муся замерла в проёме с восторгом, растёкшимся по всему лицу , опираясь о косяки разными частями тела в разные промежутки времени. Казалось даже, что её штормит в такт музыке. Когда ария закончилась, она сняла-таки кроссовки, не расшнуровывая их, и проскользнула в спальню. Иначе как скольжением её движения назвать было нельзя, ибо на шаги это походило ещё меньше. Приземлившись на кровать тем местом, которым она сидит, Муся начала раздеваться.
Музыка уже была совсем другая. Уже Иуда Искариот доказывал первосвященникам, что не будет проклят в веках и в муках совести предавал Учителя. Эта музыка Мусю не вдохновляла. А возможно, она чувствовала в непонятных иностранных фразах всю подлость совершаемого.
- Убавь ты эту гадость (последнее слово не дословно), - сказал она, и добавила по инерции «йик». Но уже как-то неубедительно.
Он убавил. Она почти разделась, с трудом поднялась с кровати и, накинув халат, продефилировала к выходу, прихватив туалетную бумагу, чтобы было понятно, куда и зачем. Супруг тем временем поражался и умилялся заботливости жены, которая купила ему даже в таком состоянии пива, тем самым стремясь восстановить справедливость и скрасить его тоску. Заботливая. Пиво было в пакете, который он принял из её рук при входе. Открыв зашипевшую холодную баночку, он сделал первый глоток, наслаждаясь вкусом напитка.
И вдруг, сквозь музыку, хоть и убавленную, сквозь закрытую дверь в их семейное убежище, домашний очаг и всё прочее, что олицетворяет жилище мужа и жены, до его ушей донеслись какие-то подозрительные звуки. Отставив пиво, он выскочил за дверь и остолбенел. Из туалета, где восседала его законная, доносился монотонный голос, повышающийся с каждым новым повтором одной и той же фразы, как напряжение в Болеро Равеля:
- В туалет ходят одни гомосексуалисты. В туалет ходят одни гомосексуалисты. В туалет ходят…
Нет, возможно, это взыграла обычная щепетильность по отношению к порядку, гигиене и санитарии, может быть, Муся увидела не смытое кем-то содержимое унитаза, использованный презерватив в мусорном ведре или что-то ещё. Наутро она вообще ничего не могла пояснить по причине того, что не помнила. И даже поначалу не верила супругу. Я же говорил, что пили в семействе N мало и редко.
Но дело не в том даже, что узрела она, и что натолкнуло её на художественную декламацию. На протяжении нескольких дней мужчины, проживавшие в квартире, стремились не попасться никому на глаза, идя в туалет. Не хотели, видимо, чтобы их сочли, хм, гомосексуалистами…
Повторяю ещё раз для тех, кто вдруг прочтёт этот рассказ, что любые совпадения случайны, имена, даты, клички, вещи и принадлежности, упомянутые в нём, выдуманы. А событие-таки было. Потому что Сашка никогда не врёт. Он только немножко утрирует.
Итак. Коммунальная квартира. Общий туалет, душ и умывальник на несколько хозяев. Помните, в «Место встречи изменить нельзя», Шарапов Жеглова к себе пожить позвал? Ну, примерно то же самое, только без общей кухни. Да и время нынче уже не то, чтобы с соседями на кухнях распивать чаи и беседовать, рассуждая об эре милосердия. Хватает очереди в душ и туалет по утрам, чтобы понять, что эра такая не наступит. По крайней мере, в отдельно взятом месте проживания нескольких семей.
Вполне естественно, что недовольство друг другом меж соседями не может не возникнуть, когда очень хочется справить нужду, а там сидит кто-то с книжкой. Или помыться, а там, в очередной раз за сегодня подмываются, ненасытные. Но недовольство было неактивным и милицию вызывать не приходилось. Да, я знаю, что полиция уже. Но тогда была ещё милиция, потому продолжаю.
В квартире жило несколько семей, и среди них супружеская чета N. Люди они были обычные, в меру обеспеченные, но не богатые, о чем говорит житие в коммунальном раю, а не в адских условиях собственного коттеджа. Оба работали. Супруг был доброжелателен, общителен и словоохотлив. Даже с соседями. Супруга такая же, но только с друзьями. Соседей она тихо ненавидела. И по отдельности и совместно. Но виду не подавала. Отношение к алкоголю у семейства N было не то чтобы абсолютно отрицательным, но не поощрялось. Это вот отступление про спиртосодержащие жидкости нужно для того, чтобы яснее было дальнейшее. Пили они мало, в общем.
Будучи женщиной ответственной и чистоплотной от природы, супруга регулярно наводила в местах общего пользования порядок по собственной инициативе. Хоть муж периодически говорил ей:
- Муся, зачем ты это делаешь так часто? Пусть уже немного всё станет ещё хуже, и может быть, кто-нибудь это заметит.
- Заметят, как же, - в ответ говорила супруга. - А я не хочу жить в свинарнике.
Ну, здесь она была неправа. Не видела Муся настоящих свинарников. По причине принадлежности к полу женскому, она не знала, как живут закоренелые холостяки. И если даже знала до замужества, то уже после того, как к её визиту носки были спрятаны под диван, окурки вынуты из цветочных горшков, а мусор собран в пакет и выброшен с балкона.
Муся сразу, возвертаясь ежедневно опосля трудовой будни домой, начинала выискивать то, что нужно было протереть, пропылесосить или почистить у себя в комнатах. А потом шла делать то же самое и на общую территорию. Её немой укор соседям выражался в особом удовольствии от того, что они видели, как Муся старательно отмывает кафель в душевой или, сгорбив спину, елозит щёткой пылесоса по коврикам на полу, или делает фрикции туалетным ёршиком в жерле унитаза. Она верила, что им станет стыдно.
Муж только пожимал плечами. Он был бОльшим реалистом. Но перечить жене не хотел, радуясь хотя бы тому, что в это время, пока она занимается уборкой, а затем готовкой, никто не мешает ему спокойно проходить миссии в очередной игрушке на персональном, то есть очень личном компьютере. Жизнь текла размеренно и плавно. Соседи иногда не вызывали раздражения. Но вот в один прекрасный вечер…
Муся в тот вечер вернулась с работы поздно. Даже не так. Неприлично, но обоснованно поздно. На работе у неё коллектив женский, и поэтому иногда происходят так называемые девичники. Это явление знакомо всем девочкам и радостно ожидаемо ими, как и мальчишники мужчинами. В тот счастливый день у Муси на работе был девичник. Муж, пользуясь отсутствием жены, играл, как обычно в шутер от первого лица и одновременно слушал музыку. Ему не докучало второе лицо, и он был не менее счастлив, чем оно на девичнике. В качестве фонового сопровождения звучала известная рок опера товарища Вебера «Иисус Христос - суперзвезда».
Переслушайте, господа, я уверяю, это того стоит. Сашка вот вспомнил и полез искать в своих загашниках фильм 73 года. Если получится найти - хорошо, нет - гугль мне в помощь. Но вернёмся к мужу Муси.
Его благостное настроение прервал телефонный звонок. С печалью увидев на экране слово «Любимая», он нежно сказал, нажав на кнопку приёма и поднеся устройство к уху:
- Алло, любимая.
- Йик, - сказала трубка. - Вст-йик-речай меня. Я тут. Йик.
- Иду, милая, - ответил он, быстро выключил игру, оставив рок-оперу «Иисус Христос - Суперзвезда» в оригинальном исполнении, и отправился с ключами к дверям.
В коридоре никого не было. Но слышался шум подъезжающего лифта. Двери открылись, сопровождаемые невнятным бормотанием. Невнятное бормотание, издалека похожее на шелест прибоя в предзакатный час, с криком чаек перед дождём и гудками уходящего навсегда парохода, медленно, но неуклонно надвигалось. В проёме появились первые части тела Муси. Это была часть ноги и часть руки с сумкой, в которой что-то было. Муж поспешил навстречу, забирая сумку из ослабленных рук супруги и затягивая её остальные части тела на этаж.
- А вот и я, - сказала Муся, подумала, и добавила. - Йик.
Полубесчувственное тело было с трудом доставлено в квартиру. Несмотря на коммунальность, обувь оставлять в общей прихожке ещё не боялись. Муся, отвергнув помощь супруга, решила разуться самостоятельно. Решительно пресекая попытки стороннего вмешательства во внутренние дела кроссовок. Дверь в комнату семейства N в этот момент была приоткрыта, и оттуда донеслись чарующие звуки. Ария Магдалины в Божественном исполнении Ивонн Эллиман.
- Йи-ии-к, - сказала Муся, - прибавь зву-йик.
Муж, оставивший попытки оказать непосильную помощь в разувании, послушно подошел к столику и прибавил. Муся замерла в проёме с восторгом, растёкшимся по всему лицу , опираясь о косяки разными частями тела в разные промежутки времени. Казалось даже, что её штормит в такт музыке. Когда ария закончилась, она сняла-таки кроссовки, не расшнуровывая их, и проскользнула в спальню. Иначе как скольжением её движения назвать было нельзя, ибо на шаги это походило ещё меньше. Приземлившись на кровать тем местом, которым она сидит, Муся начала раздеваться.
Музыка уже была совсем другая. Уже Иуда Искариот доказывал первосвященникам, что не будет проклят в веках и в муках совести предавал Учителя. Эта музыка Мусю не вдохновляла. А возможно, она чувствовала в непонятных иностранных фразах всю подлость совершаемого.
- Убавь ты эту гадость (последнее слово не дословно), - сказал она, и добавила по инерции «йик». Но уже как-то неубедительно.
Он убавил. Она почти разделась, с трудом поднялась с кровати и, накинув халат, продефилировала к выходу, прихватив туалетную бумагу, чтобы было понятно, куда и зачем. Супруг тем временем поражался и умилялся заботливости жены, которая купила ему даже в таком состоянии пива, тем самым стремясь восстановить справедливость и скрасить его тоску. Заботливая. Пиво было в пакете, который он принял из её рук при входе. Открыв зашипевшую холодную баночку, он сделал первый глоток, наслаждаясь вкусом напитка.
И вдруг, сквозь музыку, хоть и убавленную, сквозь закрытую дверь в их семейное убежище, домашний очаг и всё прочее, что олицетворяет жилище мужа и жены, до его ушей донеслись какие-то подозрительные звуки. Отставив пиво, он выскочил за дверь и остолбенел. Из туалета, где восседала его законная, доносился монотонный голос, повышающийся с каждым новым повтором одной и той же фразы, как напряжение в Болеро Равеля:
- В туалет ходят одни гомосексуалисты. В туалет ходят одни гомосексуалисты. В туалет ходят…
Нет, возможно, это взыграла обычная щепетильность по отношению к порядку, гигиене и санитарии, может быть, Муся увидела не смытое кем-то содержимое унитаза, использованный презерватив в мусорном ведре или что-то ещё. Наутро она вообще ничего не могла пояснить по причине того, что не помнила. И даже поначалу не верила супругу. Я же говорил, что пили в семействе N мало и редко.
Но дело не в том даже, что узрела она, и что натолкнуло её на художественную декламацию. На протяжении нескольких дней мужчины, проживавшие в квартире, стремились не попасться никому на глаза, идя в туалет. Не хотели, видимо, чтобы их сочли, хм, гомосексуалистами…
Повторяю ещё раз для тех, кто вдруг прочтёт этот рассказ, что любые совпадения случайны, имена, даты, клички, вещи и принадлежности, упомянутые в нём, выдуманы. А событие-таки было. Потому что Сашка никогда не врёт. Он только немножко утрирует.