Вот не отпускает зимняя тематика. В правый глаз из окна активно бьёт наглый по-весеннему лучик солнца, а я снова о холодном. Потому что тогда и в самом деле было дико холодно. Лютый мороз был тогда. В который добрые хозяева даже чужих цепных псов домой затаскивают и одеялами укрывают. А злые хозяева своих продавцов на рынке отправляют стоять.
У мужчин яйца, простите, в задницу, извините, прятались от холода. Вот такой вот был морозяка.
А работал у меня в ту пору грузчиком Ванька цыган. Натуральный такой. Чёрный, шустрый, весёлый. Менты, которые на рынке появлялись с периодичностью завидной, постоянно его тормозили, принимая за нелегала. Они раза два в неделю охоту устраивали на нелегальных гастарбайтеров. Приедут такие, покрутятся по оптовке часок - штук трёх-четырёх перелётных узбеков или таджиков выловят без документов, и за галочкой в отдел. Вот и Ваньку ловили так, но он ко мне сразу вёл, а у меня его паспортные данные. Менты, конечно, разочаровывались. Но отпускали. Впрочем, не о национальной и миграционной политике речь. Мороз, он без сортировки на расы яйца в задницы загоняет.
Итак, холодно было очень. Утром грузчики вывезли продавцам недобрых хозяев разные товары. И ушли. Пообещав к трём часам вернуться. Если позже - можно будет снеговиков застать в палатках, а не продавцов. Ну, к сорока градусам же мороз. Ванька немного опоздал с обеда. Но активно включился в работу. Носился с телегами так, как никогда раньше. Мне казалось, что в камере хранения я вижу только его. Остальные терялись на его фоне. Такое рвение не могло не вызвать интереса у бригадира, который заботится о своей бригаде и её моральном духе. Мало ли, вдруг что-то у Ивана случилось. Ну не может нормальный цыган быть стахановцем.
Когда сумки, баулы, коробки были завезены в камеру, я поинтересовался причиной столь завидного рвения. И вот что поведал Ванька мне, и своим сотоварищам, заставив нас забыть о том, что на улице даже смех замерзает на лету.
- Представляешь, Сань, - говорит он. - Я в обед с одной мадам договорился встретиться. Ну, а чтобы моя не проведала, сказал, мол, на рынке останусь, потому что мороз сильный и продавцы могут начать собираться в любой момент. Типа, ты нескольких грузчиков дежурить оставляешь. Вывезли, я быстренько на трамвай и к мадамке. Ну, понятное дело, секс, потом кекс с чаем, потом снова секс. И, не знаю как, но после кекса с сексом я уснул. Просыпаюсь - время без пятнадцати три. Мне уже пора быть на базаре. Я бегом одеваюсь, выскакиваю, несусь на остановку, еду. Ну, немножко опоздал, видел же.
-Видел-видел, - отвечаю я. - А чего так рьяно за работу-то взялся? На тебя ж непохоже?
- Прикинь, я ж только здесь, когда работать начал, понял, что одеваясь, схватил то, что на глаза попало спросонья. Свитер, брюки, носки. А трико с трусами не увидел… Начал возить только когда, до меня дошло, что от холода там сейчас всё отвалится. Глянул, а он у меня аж посинел весь.
Мы просто упали со смеху, несмотря на весь трагизм ситуации. Но добило не это. Добило то, что сделал дальше Ванька. Он расстегнул ширинку, задрав полы куртки и со словами: «Вот так пришлось спасаться» продемонстрировал надетую на причинное место меховую варежку…