Если смотреть достаточно долго - можно услышать, как он сопит у тебя над ухом. В любую погоду. Небольшой, кажется в очках, лет 50, не больше, сморщеный китаец. Интересно, до каких пор можно выплескивать себя от полноты? Мне шепчут, что бесконечно.
Флоренский цитирует Метерлинка "Сокровище смиренных" о дружбе:
"Происходит как бы перестановка жизни. И когда мы встречаем случайно одного из тех, кого мы узнали так, и говорим с ним о падающем снеге или о проходящих женщинах, то есть в каждом из нас что-то, что приветствует друг друга, разсматривает, вопрошает помимо нашего ведома, интересуется случаями и разговаривает о событиях, которые невозможно нам понять."
"Скорбь - главная пища любви; и всякая любовь, которая не питается, хотя бы немного, чистою скорбию, умирает, подобно новорожденному, которого стали бы кормить, как взрослого. Нужно - увы! - чтобы любовь плакала, а весьма часто именно в этот самый момент, когда поднимаются взрыды, цепи любви куются и закаливаются на всю жизнь"
Но и сам говорит о том же, не менее молниеносно. При втором прочтении "Столп" из более бумажного становится все более прекрасным, а кое-где и просто пламенеющим.