Pinoccio 964, мой Фильм Года
http://www.imdb.com/title/tt0225009/
Сёдзин Фукуи, Япония, 1991
Как узнать настоящего анархиста? Он игнорирует любое национально окрашенное и делает это с удовольствием, всегда, в любой точке мира. В этом его смысл и оправдание. Антиглобалист со своим тухлым томатом глобален совсем как макдональдс-бой в своем козырьке и его искусство, прежде всего, отражает эту глобальность. Сёдзин Фукуи - анархист с невероятными амбициями, это многое обьясняет.
Пиноккио 964 - секс-робот. Робот не азимовский не лемовский и не филлипдиковский. Даже андроиды последнего, несмотря на некоторую специализацию, были совершенными моделями человека, в этом причина их гордости, ненависти и вообще отправная точка для конфликта всей книги. Пиноккио не существует как личность, из всего спектра функций сознания у него полностью включен один только контур восприятия. Это существо: бледный анемичный мужчина с трогательным чубчиком, напоминающий какую-то еду, по сути - комок эпителия, отлично умеющий чувствовать наслаждение и, конечно, боль, преимущественно боль. Пиноккио - идеальный мазохист, его реакции на среду сводятся к легкому подергиванию конечностей и рефлекторному мычанию в ответ на любое внешнее действие. Его главная особенность - он не целый, это нерожденный плод, искусственно выращенный до размеров взрослого организма. Пиноккио - не модель, он - аксолотль человека.
- аксолотль амбистомы.
Можно допустить существование Пиноккио 469, идеального садиста, у которого включен на полную контур действия, но сути это не меняет. У нашего буратино все остальные базовые функции находятся в полу-распаянном состоянии и даже его эрекция, из-за которой и начинает раскручиваться весь миф, - эрекция младенца.
Чувствующая вещь может хоть обчувствоваться, но без эрекции теряет свое прямое значение. О живых людях, как они предъявлены в фильме лучше потом сказать, важно, что именно человеческая невосприимчивость к смыслу вещи (вся восприимчивость в завязке принадлежит 964) отправляет его в путешествие. Пиноккио выбрасывают на улицу.
Даже аксолотль знает, что где-то есть его папа, и у героя еще возникнет желание повидаться с отцом, но мамы у Пиноккио пока нет, а без мамы никак. На последних калориях, полученных от первичного пинка, он валится в ноги к самой подходящей для такого случая кандидатуре - полностью двинутой на голову антиглобалистке (может быть марксистке, или даже маоистке, судя по милитари-стилю) Химико. Тут важно понимать, что "в самом начале" означает скорее зачатие, это наводит на мысли о детях из пробирки и прибавляет фильму анархического гламура.
Что далее? Химико рада и заинтригована, она тащит найденыша через бесконечные сужающиеся катакомбы к себе в нору, утешает как может и, кажется, даже, единственная из людей, проявляет доброту к уродцу. Пинокио не говорит, не знает - кто он и что он, она дает ему имя (читает татуировку). Пиноккио не умеет самостоятельно питаться, она волочет его в супермаркет, не переставая скандировать нараспев: Пи-нок-ки-о! Этим дается толчок к развитию независимого мыслящего тела. Следующая фаза включится автоматически, а внимательный зритель уже может отгадать концовку.
"Отец" - припадочный доктор Каллигари технопанка - узнает о случившемся, впадает в буйство и требует от своих помощников любыми средствами изловить вещь. Здесь он допускает фатальную ошибку: он боится, что Пиноккио перемкнет с плюса на минус, на того самого "П 469", который есть тотальный принцип действия, универсальный солдат, франкенштейн бунтующий. Даже в страшном сне наш папа не может представить того, что кукла начнет трансформироваться в человека под влиянием любви сумасшедшей Химико.
Тем временем "мама" узнает о поисках и где-то в этот же момент Пиноккио пропадает. Найдет она его дома, визжащим, вывернутым наизнанку, в огромном красном нимбе из собственных внутренностей. Утирает сопли, ревет сама, кое-как успокаивает дитя. Но роды уже начались, обратного хода нет. Химико начинает крутить и тошнить чистым белым рисом, по моим прикидкам она выташнивает больше, чем весит сама, пока идет по длинному подземному переходу в торговый центр за аксессуарами для новорожденного - цепью, оцейником и сварочным аппаратом. Человеку гораздо проще перемкнуться с плюса на минус, чем качественно измениться. В отличие от бездомного экс-секс-робота.
Смена блюд: Пиноккио сидит на цепи, прикованный к бетонному блоку, пока к нему приближаются папины охотники с баллоном зарина. Химико с ними, умоляет: "Убейте, убейте его!". Но зарин действует только на роботов, а 964 - человек, этого никто по-прежнему не учитывает. От газа он покрывается белым налетом, тошнит кровью и, да, приобретает титаническую силу. Пинокко начинает стремиться.
Здесь происходит еще одно важное событие, автор этого текста, отец двоих детей, самолично учасвовавший в родах одного из них, перестает считать себя критиком чего бы то ни было, и полностью включается в родовой процесс. Потому что если вы, мальчишки, хотя бы один раз видели потуги, вы никогда их ни с чем не перепутаете.
Наступает утро, спешащие на работу граждане наблюдают удивительное зрелище: голый белый человек со стоящим колом чубчиком и кровавой клоунской улыбкой бежит по улицам, волоча за собой бетонную плиту легко как картонную. Он бежит к папе, это почти последнее, что следует сделать. Отец, некогда предавший, подменивший собой Творца, так до конца и не осознавший - что, собственно, он делает, должен отдать своему сыну то, чем сам не владеет - свой Образ, Дхарму, Силу, словом, Дух. "Я же гений, почему я должен умереть?" Вот потому и должен, что всего лишь гений. Типичный гений, как говорил Дон Хенаро.
Остается разобраться по-существу с суррогатной матерью. Химико исповедуется в ненависти к Пиноккио прямо ему в лицо, и в тот самый момент наконец понимает нечто очень важное. Жалко, что поздно. Сын снимает ее, распухшую от понимания, голову и одевает себе на плечи. Долгий звук спускаемого баллона в полной тишине. Счастливый конец, мир приветствует новое, совершенное, нерожденное дитя. Автор строк утирает слезу. Автор фильма впадает в анабиоз, чтобы через 6 лет снять еще что-нибудь из жизни бунтующих франкенштейнов эпохи Победившего Глобализма.
Серьезно, не знаю - что можно теперь писать и о каком кино после этого всего. Возможно пойму когда сам стану человеком.