Квест "Мастер и магия: Булгаковская карта" Часть 2-я
Квест был 10 ноября
Начала рассказа вот тут: https://akostra.livejournal.com/1701910.html
Что было в 1-й части. Краткое содержание.
Булгаков наскитавшись в неразберихе революции и гражданской войны в том числе по Грузии, отправляет жену в Москву, а позже приезжает и сам. Напомню, он сам из Киева и в Москве до того момента никогда не был.
Приехал в конце сентября 1921 года. Сначала пожили в общежитии вместе с уборщицей Анисьей, потом такж недолго в гостях у родственников мужа сестры Булгакова Надежды. И вот этот самый муж поехал в Киев к своей Надежде, а свою московскую комнату отдал Булгакову и его жене Татьяне.
Тут же он устроился в Лито (Литературный отдел главполитпросвета наркомпроса). Место примечательно и тем, что рядом в столовой сотрудников ещё и кормили. Картофельным супо и картофельными же котлетами. Но кормили!
Мы остановились на переезде. Квартира точно примечательная.
Курсивом выделен текст, взятый с сайта БГ и из буклета
Проклятая квартира №50
В начале октября 1921 года Михаил Булгаков с женой Татьяной перебрались в коммунальную квартиру № 50 в доме 10 по Большой Садовой улице. В одной из комнат этой квартиры жила его сестра Надежда с мужем Андреем Михайловичем Земским. Земские тогда уехали в Киев, оставив комнату Булгаковым. В этой неуютной квартире Михаил Булгаков с женой Татьяной Лаппа прожили до 1924 года.
В это время доходный дом табачного магната Пигита стал первым в Москве, а может и в стране, домом0рабочей коммуной. Управление, а частично и обслуживание его переходят в руки общественности. И квартиру, и дом Михаил ненавидел. Их с женой должны были прописать там, но неделали этого (Татьяна предподагает, что хотели денег) и получить ордер удалось только при помощи Надежды Константиновны Крупской, которая руководила тогда Главполитпросветом, поэтому Булгаков был её подчинённым.Фото также с сайта БГ
"Во всех 75 квартирах оказался невиданный люд. Пианино умолкли, но граммофоны были живы и часо пели зловещими голосами. ПОперёк гостиных протянулись верёвки, а на них сырое бельё. Примусы шипели по-змеиному, и днём, и ночью плыл по лестницам щиплющий чад. Из всех кронштейнов лампы исчезли, и наступал ежевечерний мрак".
Образ «скверной» коммуналки и дома, «покоем расположенного на Садовой», в течение многих лет преследовал писателя. Его соседи по коммунальной квартире стали прототипами персонажей его произведений: Анна Горячева известна всем читателям главного булгаковского романа, как Аннушка-чума, разлившая масло и погубившая тем самым Мишу Берлоза, типографские рабочие, запойные алкоголики, стали главными героями рассказа «Самогонное озеро». История самого дома 10 описана в рассказе «№ 13. Дом Эльпит-Рабкоммуна», а ненавистная Булгакову квартира № 50 превратилась в «нехорошую» квартиру, где поселился Воланд и его свита в романе «Мастер и Маргарита».
Удивительно, что самый ненавидимый Булгаковым дом стал местом его народного поклонения.
Вход в нехорошую квартиру. Свита расположилась.
Примус - наше всё!
Всё никак толком этот горельефчик не разгляжу... Что-то столько всего намешено...
Ну, и совушки
Булгаковы будут жить в двух квартирах тут - сначала в одной, а потом переедут. Но до того события ещё три года - позже вернёмся.
А рядом-то тоже историческое здание. Как-то не замечала.
А какова была Москва того периода?
Друг Булгакова Валентин Катаев в книге "Алмазный мой венец" так описывал Москву в момент переезда в нее Михаила Булгакова:
Я изучал Москву и навсегда запомнил ее в ту пору, когда еще был пешеходом. Мы все были некогда пешеходами и основательно, по слишком торопясь, вглядывались в окружающий нас мир Города во всех его подробностях. Это была география Столицы, еще так недавно пережившей уличные бои Октябрьской революции.
Два многоэтажных обгоревших дома с зияющими окнами на углу Тверского бульвара и Большой Никитской, сохранившаяся аптека, куда носили раненых, несколько погнутых
трамвайных столбов, пробитых пулями, поцарапанные осколками снарядов стены бывшего Александровского военного училища - здание Реввоенсовета республики,две шестидюймовки во дворе Музея Революции, бывшего Английского клуба, еще так недавно обстреливавшие с Воробьевых гор Кремль, где засели юнкера. Множество стареньких, давно не ремонтируемых церквушек неописуемо прекрасной древнерусской архитектуры, иные со снятыми крестами, как бы обезглавленные. Каждый новый день открывал для пешехода новые подробности города, ставшего центром мировой революции.И вот одна из тех шестидюймовок:
Смеемся, так кк в задании так основательно описано про "шестидюймовку", мол, не перепутайте, точно выберите орудие.. Но там только она одна и стояла!
Орудие шестидюймовое. Образца 1877 года.
с затвором системы де Банжа.
Находилось на вооружении отряда Красной гвардии Лефортова в г. Москве, применялось при обстреле Кремля в октябре 1917 года.
Продолжаем о 1921 годе. С жильем более-менее устаканилось. Теперь о средствах к существованию.
"Как капитан с корабля, я сошёл последним. Дела.. приказал подшить и сдать. Потушил лампу собственноручно и вышел. И немедленно с неба повалил снег. Затем дождь. Затем снег и дождь, а так что-то лепило в лицо со всех сторон. В дни сокращений и такой погоды Москва ужасна. да-с, это было сокращение"
23 ноябяря 1921 года Лито был закрыт. В письме матери в Киев Булгаков пишет, что пытается не опоздать и вовремя перейти на частную службу, потому что только на ней или при торговле можно существовать в Москве. Он предполагает, что конец ноября и декабрь, как раз момент перехода на частные предприятия, будет очень трудным, но рассчитывает он на огромное количество знакомств.
Частной службой становится редакция издания "Торгово-промышленный вестник", помещавшаяся в Третьяковском проезде.
Весь декабрь 1921 года прошёл в напряжении далекой от литературных занятий работы - репортёрской, хроникёрской. Первая и часть второй, третьей и четвёртой полос "Вестника" были отданы объявлениям, которые составляли главную материальную опору газеты. Постоянным отделом газеты была "Торгово-промышленная хроника", которую и вёл Булгаков. В ней печатались кратчайшие информационные заметки - "Деятельность центральной торговой биржи", "Пересмотр промыслового налога" и проч. Информацию эту, как и объявления, приходилось добывать в учреждениях и ведомствах в самых разных концах Москвы.
"Где я только ни был! На Мясницкой сотни раз, на Варварке - в Деловом дворе, на Старой площади - в Центросоюзе, заезжал в Сокольники, швыряло меня и на Девичье поле. Меня гоняло по всей необъятной и странной столице одно желание - найти себе пропитание. И я его находил - правда, скудное, наверное, зыбкое. Находил я его на самых фантастических и скоротечных, как чахотка, должностях, добывая его странными утлыми способами, многие из которых теперь, когда мне полегчало, кажутся уже смешными. Я писал торгово-промышленную хронику в газетку, а по ночам сочинял веселые фельетоны, которые мне самому казались не смешнее зубной боли..."Сестре в Киев он напишет, что завален работой в "Вестнике", питается теперь вполне прилично и в будущее смотрит с некоторым оптимизмом.
Но в тот момент он ещё не предполагает, что уже в середине января и "Вестник" тоже закроется.
Новый быт
"В конце ноября "Известия" в первый раз вышли с объявлениями, и теперь ими пестрят страницы всех газет и торговых бюллетеней. А самолёты авиационной группы "Ворздушный флот" уже сделали первый опыт разброски объявлений "с аэроплана". Строка такого объявления стоит 15 руб. на новые дензнаки"
В первы егоды в МОскве Булгаковым жилось очень тяжело. "Бывало, что по 3 дня ничего не ели, совсем ничего. Не было ни хлеба, ни картошки. И продавать мне уже было нечего", - так вспоминает эти дни Татьяна.
Москва клокотала новым бытом, гремела трамваями, сверкала витринами возрождающейся тоговли.
"Бог их знает, откуда они берутся, кто их чинит, но их становится всё больше и больше. НА 14 маршрутах уже скрежещут в Москве. Большею частью - ни стать, ни сесть, ни лечь. Бывает, впрочем, и просторно. Вон "Аннушка" заворачивает под часы у Пречистенских ворот.
На Пречистенке было два КП.
И тут Булгаков бывал ещё в 1916 году
Калабуховский дом.
Построенный в 1904 году по проекту архитектора С. Ф. Кулагина дом, стоящий на углу Чистого (до 1922 года Обуховского) переулка и правой стороны Пречистенки, послужил прототипом для «калабуховского дома», в котором разворачивается действие повести Михаила Булгакова «Собачье сердце». До революции здесь жил родной дядя М. А. Булгакова Николай Михайлович Покровский, известный в Москве врач-гинеколог (один из прототипов профессора Преображенского). Его квартира оказалась первым московским пристанищем молодого Булгакова: в 1916 году он приезжал сюда с женой погостить на неделю.
Фото из инета
Продолжая тему "Собачьего сердца"
Михаил Булгаков пишет о том, что видит и хорошо знает. Все его герои живут рядом, поэтому, когда в разговоре у профессора Преображенского упоминают Айседору Дункан важно понимать, что герои произведения говорят о соседке по улице.
Пречистенка, 18
Сам дом не очень впечатлил, но напротив торец Дома ученых. Не видела эту красоту ранее:
Рядом же и ещё кивок в сторону "Собачьего сердца"
КП загадка:
"Вечером потухала каменная пасть, в окне кухни, над белой половинной занавесочкой стояла густая и важная пречистенская ночь с одинокой звездой. В кухне было сыро на полу, кастрюли сияли таинственно и тускло, на столе лежала пожарная фуражка. Шарик лежал на теплой плите, как лев на воротах и, задрав от любопытства одно ухо вверх, глядел, как черноусый и взволнованный человек в широком кожаном поясе за полуприкрытой дверью в комнате Зины и Дарьи Петровны обнимал Дарью Петровну. Лицо у той горело мукой и страстью, все, кроме мертвенного напудренного носа. Щель света лежала на портрете черноусого, и пасхальный розан свисал с него.
- Как демон пристал... - бормотала в полумраке Дарья Петровна - Отстань. Зина сейчас придет. Что ты, чисто тебя тоже омолодили?"
Место работы черноусого. Ростовые фото коллег этого персонажа.
Селфи на фоне.
Ухажор был пожарным. Вот и пожарная часть. Наверняка тут работал:
Ну, и мы
Возвращаемся в 1921 год и нехорошую квартиру на Большой Садовой.
На фоне возрождающегося города особенно остро чувствовал Булгаков свою неустроенность. Как-то один еврей привёз какому-то из пигитских рабочих нелепую будуарную мебель. Булгаков посмотрел, мебель ему понравилась, а ещё она была дешёвой -и, несмотря на то, что она совсем не подходила для их комнаты, он её купил. Вероятно, после нескольких лет скитаний по чужим комнатам, хотелось иметь какие-то свои вещи, которые могли бы невидимой чертой отделить его жизнь от "самогонного быта" за стеной.
Валентин Катаев, приятель Булгакова по работе в "Гудке" в книге "Алмазхный мой венец" вспоминает, что весь их дружеский круг предполагал в Булгакове провинциальное отсутствие вкуса:
"Впоследствии, когда синеглазый прославился и на некоторое время разбогател, наши предположения насчет его провинциализма подтвердились: она надел галстук бабочкой, цветной жилет, ботинки на пуговицах, с прюнелевым верхом и даже, что показалось совершенно невероятным, в один прекрасный день вставил в глаз монокль".
КП Малая Бронная улица, 30/1
Запомнился суперсложными условиями своего взятия.
Нужна была памятная доска, а её аккурат загородили лесами - что-то делалаи на фасаде.
По соседству находится доходный дом Вешнякова на Патриарших (Малая Бронная, 32). По этому адресу проживали знакомые писателя - Иван Павлович и Вера Федоровна Крешковы. К ним Михаил Афанасьевич вместе с первой супругой наведывался, чтобы принять участие в спиритических сеансах. В воспоминаниях его жены и современников проводится параллель между этими встречами и рассказом "Спиритический сеанс", где группа интеллигентов пытается вызнать у потусторонних сил, как долго продержится советская власть.
Просто танина фотография с Патриарших
Типография Утро России
С марта по сентябрь 1922 года Михаил Булгаков сотрудничал с газетой «Рабочий» и за это время опубликовал на ее страницах почти три десятка репортажей, посвященных жизни и труду рабочих.
«Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем» - запись из булгаковского дневника емко описывает начало 1922 года. 1 февраля писателя поразило трагическое известие о смерти матери, Варвары Михайловны. Однако упорство Булгакова в поисках работы было вознаграждено, и в середине февраля он записал: «Вот и не верь приметам! Встретил похороны и… 1) есть какая-то надежда в газете „Рабочий“...» Газета «Рабочий» стала первым опытом работы Булгакова в крупном московском издании - служба репортером давала ему небольшой, но стабильный заработок.
С сентября 1922 года Булгаков перестал публиковаться в «Рабочей газете» - вероятно, это связано с устройством писателя на должность фельетониста в газету «Гудок». С «Рабочей газетой» Булгакова связывала идея романа «Планета-победительница». По устному соглашению с редактором Н. И. Смирновым, писатель получил аванс в размере 50 рублей и должен был предоставить конспект нового романа. В конце июля 1926 года Булгаков вернул деньги и, согласно ответу редакции, мог распоряжаться темой романа «Планета-победительница» по своему усмотрению. М. Чудакова предполагает, что ненаписанный роман мог быть тематически связан с пьесой Булгакова «Адам и Ева».
Гудок имени Бертольда Шварца
В начале апреля 1922 года Михаил Булгаков благодаря своему хорошему знакомому Арону Эрлиху, случайно встреченному на одном из переулков близ Тверской, был зачислен литобработчиком писем рабкоров для четвёртой полосы газеты железнодорожников "Гудок".
В доме 7 по переулку располагалось общежитие и до некоторого момента редакция газеты «Гудок».
Здесь у нас был КП, в котором мы в итоге ошиблись. На кормушке не разглядели ещё одну птичку.
А двор уютный. Такие красивые клёны...
За фото спасибо Тане
Но продолжаем про "Гудок"
В то время в обычном профсоюзном издании работал потрясающий коллектив молодых авторов: Юрий Олеша, работали Валентин Катаев, Илья Ильф и многие другие. Немного поработав литобработчиком писем, Булгаков стал штатным фельетонистом газеты. Главными темами его сатирических заметок были бюрократизм, взяточничество, дефицит товаров, злоупотребление властью, а главными действующими лицами - железнодорожные рабочие, служащие и их незамысловатый быт. Почти все материалы Булгакова выходили в газете под псевдонимами М.Б., М. Булл, Г.П. Ухов, Эмма Б. и др. Газета давала писателю небольшой, но постоянный доход, однако необходимость сочинять фельетоны очень тяготила Булгакова.
Юрий Олеша жил при редакции, в маленькой комнатке с фанерными, тонкими стенками, и говорил о том, что проживает как бы в спичечном коробке. А за стеной, в таком же коробке, жил до переезда в специально построенный для сотрудников газеты дом Илья Ильф.
Его приятель и соавтор Евгений Петров вспоминал:
"Нужно было иметь большое воображение и большой опыт по части ночевок в коридоре у знакомых, чтобы назвать комнатой это ничтожное количество квадратных сантиметров, ограниченных половинкой окна и тремя перегородками из чистейшей фанеры. Там помещался матрац на четырех кирпичах и стул. Потом, когда Ильф женился, ко всему этому был добавлен еще и примус. Четырьмя годами позже мы описали это жилище в романе "Двенадцать стульев" в главе "Общежитие имени монаха Бертольда Шварца".
Илья Ильф же потом будет жить недалеко от Храма Христа Спасителя.
И даже сделает снимки его разрушения.
Фотографии от Бегущего города - они их немного расцветили
"Каждый бог на свой фасон. Меркурий, например, с крылышками на ногах. Он - нэпман и жулик. А мой любимый бог - бог Ремонт, вселившийся в Москву в 1922 году, в переднике, вымазан известкой, от него пахнет махоркой. Он и меня зацепил своей кистью, и до сих пор я храню след божественного прикосновения на своем осеннем пальто, в котором я хожу и зимой. Почему? Ах да, за границей, вероятно, неизвестно, что в Москве существует целый класс, считающий модным ходить зимой в осеннем. К этому классу принадлежит так называемая мыслящая интеллигенция и интеллигенция будущая: рабфаки и проч. Эти последние, впрочем, даже и не в пальто, а в каких-то кургузых куртках. Холодно?..
Вздор. Очень легко можно привыкнуть.
Итак, это было золотой осенью, когда мы с приятелем моим - спецом - выходили из гостиницы. Там зверски орудовал прекрасный бог. Стояли козлы, со стен бежали белые ручьи, вкусно пахло масляной краской.
Тут-то он меня и мазнул.
Спец жадно вдохнул запах краски и гордо сказал:
- Не угодно ли. Погодите, еще годик - не узнаете Москвы. Теперь "мы" (ударение на этом слове) покажем, на что мы способны!
К сожалению, ничего особенного спец показать не успел, так как через неделю после этого стал очередной жертвой "большевистского террора". Именно: его посадили в Бутырки.
За что, совершенно неизвестно.
Жена его говорит по этому поводу что-то невнятное:
- Это безобразие! Ведь расписки нет? Нет? Пусть покажут расписку. Сидоров (или Иванов, не помню) - подлец! Говорит, двадцать миллиардов. Во-первых, пятнадцать!
Расписки, действительно, нету (не идиот же спец, в самом деле!), поэтому спеца скоро выпустят. Но тогда уж он действительно покажет. Набравшись сил в Бутырках.
Но спеца нет, бог Ремонт остался. Может быть, потому, что, сколько бы спецов ни сажали, остается все же неимоверное количество (точная моя статистика: в Москве - 1 000 000, не ме-не-е!), или потому, что можно обойтись и без спецов, но бог неугомонный, прекрасный - штукатур, маляр и каменщик - орудует. И даже теперь он не затих, хоть уже зима и валит мягкий снег."
Михаил Булгаков. "Столица в блокноте".
Ну, и сейчас Бог Ремонта могуч!
Виды вокруг всё того же храма
Танино фото:
Один из первых фельетонов Булгакова был подписан так: "Монолог записал Герасим Петрович Ухов". Следующий появился через две недели и заключался так: "Разговор подслушал Г.П.Ухов", а затем ещё один, подпись у которого была такая: "Документы собрал Г.П.Ухов". Тгда, наконец, кто-то прочитал внимательно.
До меня не сразу дошло, в чём подвох. ГПУ - Государственное политическое управление при НКВД..
"Немало шумели в редакции, - вспоминал в своих ещё в 60-е годы написанных мемуарах о Булгакове заведующий четвертой полосой "Гудка" (Булгаков оставался сотрудником профсоюзного отдела( И.С.Овчинников, - когда в отпечатанном и разосланном номере вдруг был обнаружен свеженький псевдоним Булгакова - Гепеухов".
Газета давала писателю небольшой, но постоянный доход, однако необходимость сочинять фельетоны очень тяготила Булгакова. В 1923 году в своём дневнике он жаловался на свою работу:
"Я каждый день ухожу на службу в этот свой "Гудок" и убиваю в нем совершенно безнадежно свой день"
Булгаков проработал в "Гудке" до конца лета 1926 года.КП12 Большой Кисловский переулок, 4с2
Дом был построен в первой четверти XIX века (впоследствии производилась надстройка и перепланировка здания). С конца XIX века здесь располагалась женская гимназия З. Д. Перепелкиной, затем, с 1906 по 1910 год - женская гимназия М. Т. Брюхоненко. Здесь жил писатель и журналист Леонид Саянский, с которым Булгаков познакомился в начале 1920-х годов.
В октябре 1924 года на литературном вечере у Саянского Булгаков читал свою повесть «Роковые яйца».
В разговоре с М. Чудаковой Татьяна Лаппа вспоминала: «Булгаков познакомился с ним, кажется, в „Гудке“. Потом откуда-то приехала его жена Юля. Они зачастили к нам - и всегда с бутылкой шампанского. Мы тогда редко куда ходили - они почти каждый вечер приходили к нам».
Арон Эрлих вспоминал, что повесть привлекла внушительную аудиторию - вместо обещанных Булгакову семи-восьми человек «большущая комната Саянского была полна гостей, - пожалуй, не меньше полусотни человек уже съехалось: были тут и писатели, и критики, были артисты театров». Изначально Михаил Афанасьевич хотел прочитать всего несколько сцен из повести, однако «попытка оторваться от рукописи и бегло изложить дальнейшее течение сюжета вызвала шумные протесты. Всем хотелось слушать без пропусков». Чтение длилось более трех часов.
В квартире Саянского Михаил Афанасьевич и Татьяна Николаевна встречали новый, 1924-й год: «Отец Саянского был… была за столом жена его, старушка… Других писателей, кроме Саянского и Булгакова, никого не было». Также Татьяна Николаевна вспоминала, что на том вечере они гадали - топили воск и выливали его в миску: «Мне ничего не вышло - пустышка, а ему все кольца выходили. Я даже расстроилась, пришла домой, плакала, говорю: „Вот увидишь, мы разойдемся“. А он: „Ну что ты в эту ерунду веришь!“» Предсказание вскоре сбылось - у Булгакова начался роман с Любовью Белозерской, на которой он женился в 1925 году.
Я дом не фотографировала, но рядом интересные граффити
В первые недели 1924 года в доме Бюбрина (Бюро обслуживаня иностранцев) в Денежном переулке был устроен вечер встречи вернувшихся "сменовеховцев".
На вечер, как вспоминала Любовь Белозерская, Булгаков, известный публике фельетонами в берлинской газете "Накануне", пришел вместе с друзьями.
"Передо мною стоял человек лет 30-32-х; волосы светлые, гладко причесанные на косой пробор. Глаза голубые, черты лица неправильные, ноздри глубоко вырезаны; когда говорит, морщит лоб. .. Я долго мучилась, прежде чем сообразила, на кого же все-таки походил Михаил Булгаков. И вдруг меня осенило - на Шаляпина!"
В феврале или в начале марта 1924 года в четвертом сборнике "Недр" вышла в свет "Дьяволиада". Одним из первых в печати отметил повесть развернутым отзывом Евгений Замятин:
"Единственное модерное ископаемое в "Недрах" - "Дьяволиада" Булгакова. У автора, несомненно, есть верный инстинкт в выборе композиционной установки: фантастика, корнями врастающая в быт, быстрая, как в кино, смена картин - одна из тех (немногих
0 формальных рамок, в какие можно уложить наше вчера - 19-й, 20-й год."
Первые оттиски "Дьяволиады" Булгаков подарил своей самой первой московской машинистке, печатавшей ему в долг ("Ирине Сергеевне Раабен в память нашей совместной кропотливой работы за машиной"), и Коморским, так радушно встечавшим его в зимние вечера 1922-1923 годов у себя в Малом Козихинском ("Зине и Володе Коморским в память вечеров на Козихе").
Но жизнь Булгакова в этой обжитой им за двас лишним года части Москвы - Большая Саадовая, Трехпрудный и Малый Козихинский, Патриаршие пруды, - тех мест, что всплывут вскоре в топографии "Мастера и Маргариты", уже шла к концу.
Позже Татьяна поняла, что Булгаков. готовясь к назревавшим в течение этого года переменам в своей жизни, хотел оставить её не среди "самогонного быта" квартиры №50, многократно описанного в его фельетонах, а выделив место в квартире гораздо более тихой, так как сам уже готов был уезжать, чтобы начинать новую жизнь с новой супругой - Любовью Белозерской. Он на ней женится в апреле 1925 года.
Татьяна Николаевна рассказывала об этом так: "Однажды в конце ноября... Миша попил утром чаю, сказал: "Если достану подводу, сегодня от тебя уйду.."
Вот как вспоминает этот период друг Булгакова, писатель и сосед по Патриаршим прудам Юрий Слёзкин: "Через месяц 0два все узнали, что Миша бросил Татьяну Николаевну и сошёлся с Любовью Евгеньевной. С той поры наша дружба пошла врозь. Нужно было и Мише, и Л.Е. начинать "новую жизнь", а следовательно, понадобились новые друзья - не знавшие их прошлого.
На балкончике здания, где располагается музей военной формы сидит Булгаков с котом. В этой усадьбе Васильчиковых в 1920-х годах была гимназия, где сестра писателя НАдехжда Земская (Булгакова) была директором. И как раз в 1924 году "она приютила брата", и он жил какое-то время в здании гимназии. Видимо, это пришлось на окончание отношщений с Татьяной.
Вокруг музея много скульптур. Опять же Гоголь на скамейке, но с ним я уже неоднократно фотографировалась, а вот эту композицию с другой стороны здания не видела.
А мы направляемся к новому адресу Булгакова, куда он переехал со своей второй женой.
Ходили мы по красивым местам. Так что много фотографий, не связанных с Булгаковым
Особняк Листа
1898-1899 гг. построен по проекту Кекушева
Усадьба прмышленников Павловых
1905 года пострйки
https://um.mos.ru/houses/usadba_promyshlennikov_pavlovykh/
Дом с классиками:
Доходный дом Г.Е.Бройдо, Плотников пер., 4
Основным элементом фасадов является проходящий в уровне второго этажа скульптурный фриз с изображением писателей А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, Л.Н.Толстого в античных одеждах, а также Аполлона и муз.
https://architectstyle.livejournal.com/725714.html
Ну, я на бегу с неудобного угла.. Сложно понять, где кто...
Тут вот Гоголь левый лицом к нам?
Хотя вот тут второй третий с конца аккурат перед трубой Пушкин? А за трубой.ю что ближе кнам нос Гоголя?...
О! Бетховен!
Недавно практически благодаря ему выиграла билеты на концерт!
https://vk.com/id41142910?w=wall41142910_3158
А это искомый адрес.Нам-то нужно было посчитать клавиши на тротуаре
Чистый пер., д. 9, стр. 2, кв. 4 - адрес Булгакова в 1924-1926 годах.
В ноябре 1924 года Булгаков с будущей женой Любовью Белозёрской переехали в новую квартиру, которая находилась во второй этаже деревянного флигеля в Обуховом (сейчас - Чистом) переулке.
В квартире во флигеле на втором этаже писатель прожил примерно до середины июня 1926 года. Здесь он начал набрасывать пьесу "Белая гвардия", написал "Зойкину квартиру" для Театра Вахтангова, повесть "Собачье сердце", начал публиковать "Записки юного врача".
"На соседнем доме №7 сейчас красуется мемориальная доска: "Выдающийся русский композитор Сергей Иванович Танеев и видный учёный и общественный деятель Владимир Иванович Танеев в этом доме жили и работали". До чего же невзрачные жилища выбирали себе знаменитые люди."
7 мая 1926 года в этой квартире агенты ОГПУ провели обыск. У Булгакова изъяли три тетради под названием "Мой дневник" и два машинописных экземпляра повести "Собачье сердце". Булгаков не знал, что обычк связан с закрытием журнала "Россия" и высылкой его редактора Исайя Лежнева.
В секретной докладной записке Ягода рекомендовал Молотову для завершения разгрома Устряловско-Лежневской группы сменовеховцев" провести обыски без арестов и по результатам расследования выслать, если будет необходимость, вслед за Лежневым ещё семь человек. Несколько лет подряд Булгаков писал заявления в ОГПУ, председателю Совета народных комиссаров и даже Горькому, требуя вернуть ему изъятые при обыске рукописи.
По свидетельству третьей жены Булгакова Елены Сергеевны, "Собачье сердце" ему вернули только в 1929 году.
О дневниках версии расходятся: по одной - Булгаков сам их уничтожил, как только получил назад (сохранились только несколько ныне опубликованных листов). По другой, дневники писателю так и не вернули, и осталось только несколько страниц, чудом уцелевших при обыске.
После этого изъятия документов Булгаков больше никогда не вел дневников.
Забавно, на другой стороне улицы, аккурат напротив жилья Булгакова мемориальная табличка - Варлам Шаламов...
Жил в этом доме между арестами...
Усадьба Офросимовых
Доходный дом Исакова
Кекушев. 1904-1906 гг
Суриков.
Дамочка какая-то...
Прервусь. Продолжение следует.
Начала рассказа вот тут: https://akostra.livejournal.com/1701910.html
Что было в 1-й части. Краткое содержание.
Булгаков наскитавшись в неразберихе революции и гражданской войны в том числе по Грузии, отправляет жену в Москву, а позже приезжает и сам. Напомню, он сам из Киева и в Москве до того момента никогда не был.
Приехал в конце сентября 1921 года. Сначала пожили в общежитии вместе с уборщицей Анисьей, потом такж недолго в гостях у родственников мужа сестры Булгакова Надежды. И вот этот самый муж поехал в Киев к своей Надежде, а свою московскую комнату отдал Булгакову и его жене Татьяне.
Тут же он устроился в Лито (Литературный отдел главполитпросвета наркомпроса). Место примечательно и тем, что рядом в столовой сотрудников ещё и кормили. Картофельным супо и картофельными же котлетами. Но кормили!
Мы остановились на переезде. Квартира точно примечательная.
Курсивом выделен текст, взятый с сайта БГ и из буклета
Проклятая квартира №50
В начале октября 1921 года Михаил Булгаков с женой Татьяной перебрались в коммунальную квартиру № 50 в доме 10 по Большой Садовой улице. В одной из комнат этой квартиры жила его сестра Надежда с мужем Андреем Михайловичем Земским. Земские тогда уехали в Киев, оставив комнату Булгаковым. В этой неуютной квартире Михаил Булгаков с женой Татьяной Лаппа прожили до 1924 года.
В это время доходный дом табачного магната Пигита стал первым в Москве, а может и в стране, домом0рабочей коммуной. Управление, а частично и обслуживание его переходят в руки общественности. И квартиру, и дом Михаил ненавидел. Их с женой должны были прописать там, но неделали этого (Татьяна предподагает, что хотели денег) и получить ордер удалось только при помощи Надежды Константиновны Крупской, которая руководила тогда Главполитпросветом, поэтому Булгаков был её подчинённым.Фото также с сайта БГ
"Во всех 75 квартирах оказался невиданный люд. Пианино умолкли, но граммофоны были живы и часо пели зловещими голосами. ПОперёк гостиных протянулись верёвки, а на них сырое бельё. Примусы шипели по-змеиному, и днём, и ночью плыл по лестницам щиплющий чад. Из всех кронштейнов лампы исчезли, и наступал ежевечерний мрак".
Образ «скверной» коммуналки и дома, «покоем расположенного на Садовой», в течение многих лет преследовал писателя. Его соседи по коммунальной квартире стали прототипами персонажей его произведений: Анна Горячева известна всем читателям главного булгаковского романа, как Аннушка-чума, разлившая масло и погубившая тем самым Мишу Берлоза, типографские рабочие, запойные алкоголики, стали главными героями рассказа «Самогонное озеро». История самого дома 10 описана в рассказе «№ 13. Дом Эльпит-Рабкоммуна», а ненавистная Булгакову квартира № 50 превратилась в «нехорошую» квартиру, где поселился Воланд и его свита в романе «Мастер и Маргарита».
Удивительно, что самый ненавидимый Булгаковым дом стал местом его народного поклонения.
Вход в нехорошую квартиру. Свита расположилась.
Примус - наше всё!
Всё никак толком этот горельефчик не разгляжу... Что-то столько всего намешено...
Ну, и совушки
Булгаковы будут жить в двух квартирах тут - сначала в одной, а потом переедут. Но до того события ещё три года - позже вернёмся.
А рядом-то тоже историческое здание. Как-то не замечала.
А какова была Москва того периода?
Друг Булгакова Валентин Катаев в книге "Алмазный мой венец" так описывал Москву в момент переезда в нее Михаила Булгакова:
Я изучал Москву и навсегда запомнил ее в ту пору, когда еще был пешеходом. Мы все были некогда пешеходами и основательно, по слишком торопясь, вглядывались в окружающий нас мир Города во всех его подробностях. Это была география Столицы, еще так недавно пережившей уличные бои Октябрьской революции.
Два многоэтажных обгоревших дома с зияющими окнами на углу Тверского бульвара и Большой Никитской, сохранившаяся аптека, куда носили раненых, несколько погнутых
трамвайных столбов, пробитых пулями, поцарапанные осколками снарядов стены бывшего Александровского военного училища - здание Реввоенсовета республики,две шестидюймовки во дворе Музея Революции, бывшего Английского клуба, еще так недавно обстреливавшие с Воробьевых гор Кремль, где засели юнкера. Множество стареньких, давно не ремонтируемых церквушек неописуемо прекрасной древнерусской архитектуры, иные со снятыми крестами, как бы обезглавленные. Каждый новый день открывал для пешехода новые подробности города, ставшего центром мировой революции.И вот одна из тех шестидюймовок:
Смеемся, так кк в задании так основательно описано про "шестидюймовку", мол, не перепутайте, точно выберите орудие.. Но там только она одна и стояла!
Орудие шестидюймовое. Образца 1877 года.
с затвором системы де Банжа.
Находилось на вооружении отряда Красной гвардии Лефортова в г. Москве, применялось при обстреле Кремля в октябре 1917 года.
Продолжаем о 1921 годе. С жильем более-менее устаканилось. Теперь о средствах к существованию.
"Как капитан с корабля, я сошёл последним. Дела.. приказал подшить и сдать. Потушил лампу собственноручно и вышел. И немедленно с неба повалил снег. Затем дождь. Затем снег и дождь, а так что-то лепило в лицо со всех сторон. В дни сокращений и такой погоды Москва ужасна. да-с, это было сокращение"
23 ноябяря 1921 года Лито был закрыт. В письме матери в Киев Булгаков пишет, что пытается не опоздать и вовремя перейти на частную службу, потому что только на ней или при торговле можно существовать в Москве. Он предполагает, что конец ноября и декабрь, как раз момент перехода на частные предприятия, будет очень трудным, но рассчитывает он на огромное количество знакомств.
Частной службой становится редакция издания "Торгово-промышленный вестник", помещавшаяся в Третьяковском проезде.
Весь декабрь 1921 года прошёл в напряжении далекой от литературных занятий работы - репортёрской, хроникёрской. Первая и часть второй, третьей и четвёртой полос "Вестника" были отданы объявлениям, которые составляли главную материальную опору газеты. Постоянным отделом газеты была "Торгово-промышленная хроника", которую и вёл Булгаков. В ней печатались кратчайшие информационные заметки - "Деятельность центральной торговой биржи", "Пересмотр промыслового налога" и проч. Информацию эту, как и объявления, приходилось добывать в учреждениях и ведомствах в самых разных концах Москвы.
"Где я только ни был! На Мясницкой сотни раз, на Варварке - в Деловом дворе, на Старой площади - в Центросоюзе, заезжал в Сокольники, швыряло меня и на Девичье поле. Меня гоняло по всей необъятной и странной столице одно желание - найти себе пропитание. И я его находил - правда, скудное, наверное, зыбкое. Находил я его на самых фантастических и скоротечных, как чахотка, должностях, добывая его странными утлыми способами, многие из которых теперь, когда мне полегчало, кажутся уже смешными. Я писал торгово-промышленную хронику в газетку, а по ночам сочинял веселые фельетоны, которые мне самому казались не смешнее зубной боли..."Сестре в Киев он напишет, что завален работой в "Вестнике", питается теперь вполне прилично и в будущее смотрит с некоторым оптимизмом.
Но в тот момент он ещё не предполагает, что уже в середине января и "Вестник" тоже закроется.
Новый быт
"В конце ноября "Известия" в первый раз вышли с объявлениями, и теперь ими пестрят страницы всех газет и торговых бюллетеней. А самолёты авиационной группы "Ворздушный флот" уже сделали первый опыт разброски объявлений "с аэроплана". Строка такого объявления стоит 15 руб. на новые дензнаки"
В первы егоды в МОскве Булгаковым жилось очень тяжело. "Бывало, что по 3 дня ничего не ели, совсем ничего. Не было ни хлеба, ни картошки. И продавать мне уже было нечего", - так вспоминает эти дни Татьяна.
Москва клокотала новым бытом, гремела трамваями, сверкала витринами возрождающейся тоговли.
"Бог их знает, откуда они берутся, кто их чинит, но их становится всё больше и больше. НА 14 маршрутах уже скрежещут в Москве. Большею частью - ни стать, ни сесть, ни лечь. Бывает, впрочем, и просторно. Вон "Аннушка" заворачивает под часы у Пречистенских ворот.
На Пречистенке было два КП.
И тут Булгаков бывал ещё в 1916 году
Калабуховский дом.
Построенный в 1904 году по проекту архитектора С. Ф. Кулагина дом, стоящий на углу Чистого (до 1922 года Обуховского) переулка и правой стороны Пречистенки, послужил прототипом для «калабуховского дома», в котором разворачивается действие повести Михаила Булгакова «Собачье сердце». До революции здесь жил родной дядя М. А. Булгакова Николай Михайлович Покровский, известный в Москве врач-гинеколог (один из прототипов профессора Преображенского). Его квартира оказалась первым московским пристанищем молодого Булгакова: в 1916 году он приезжал сюда с женой погостить на неделю.
Фото из инета
Продолжая тему "Собачьего сердца"
Михаил Булгаков пишет о том, что видит и хорошо знает. Все его герои живут рядом, поэтому, когда в разговоре у профессора Преображенского упоминают Айседору Дункан важно понимать, что герои произведения говорят о соседке по улице.
Пречистенка, 18
Сам дом не очень впечатлил, но напротив торец Дома ученых. Не видела эту красоту ранее:
Рядом же и ещё кивок в сторону "Собачьего сердца"
КП загадка:
"Вечером потухала каменная пасть, в окне кухни, над белой половинной занавесочкой стояла густая и важная пречистенская ночь с одинокой звездой. В кухне было сыро на полу, кастрюли сияли таинственно и тускло, на столе лежала пожарная фуражка. Шарик лежал на теплой плите, как лев на воротах и, задрав от любопытства одно ухо вверх, глядел, как черноусый и взволнованный человек в широком кожаном поясе за полуприкрытой дверью в комнате Зины и Дарьи Петровны обнимал Дарью Петровну. Лицо у той горело мукой и страстью, все, кроме мертвенного напудренного носа. Щель света лежала на портрете черноусого, и пасхальный розан свисал с него.
- Как демон пристал... - бормотала в полумраке Дарья Петровна - Отстань. Зина сейчас придет. Что ты, чисто тебя тоже омолодили?"
Место работы черноусого. Ростовые фото коллег этого персонажа.
Селфи на фоне.
Ухажор был пожарным. Вот и пожарная часть. Наверняка тут работал:
Ну, и мы
Возвращаемся в 1921 год и нехорошую квартиру на Большой Садовой.
На фоне возрождающегося города особенно остро чувствовал Булгаков свою неустроенность. Как-то один еврей привёз какому-то из пигитских рабочих нелепую будуарную мебель. Булгаков посмотрел, мебель ему понравилась, а ещё она была дешёвой -и, несмотря на то, что она совсем не подходила для их комнаты, он её купил. Вероятно, после нескольких лет скитаний по чужим комнатам, хотелось иметь какие-то свои вещи, которые могли бы невидимой чертой отделить его жизнь от "самогонного быта" за стеной.
Валентин Катаев, приятель Булгакова по работе в "Гудке" в книге "Алмазхный мой венец" вспоминает, что весь их дружеский круг предполагал в Булгакове провинциальное отсутствие вкуса:
"Впоследствии, когда синеглазый прославился и на некоторое время разбогател, наши предположения насчет его провинциализма подтвердились: она надел галстук бабочкой, цветной жилет, ботинки на пуговицах, с прюнелевым верхом и даже, что показалось совершенно невероятным, в один прекрасный день вставил в глаз монокль".
КП Малая Бронная улица, 30/1
Запомнился суперсложными условиями своего взятия.
Нужна была памятная доска, а её аккурат загородили лесами - что-то делалаи на фасаде.
По соседству находится доходный дом Вешнякова на Патриарших (Малая Бронная, 32). По этому адресу проживали знакомые писателя - Иван Павлович и Вера Федоровна Крешковы. К ним Михаил Афанасьевич вместе с первой супругой наведывался, чтобы принять участие в спиритических сеансах. В воспоминаниях его жены и современников проводится параллель между этими встречами и рассказом "Спиритический сеанс", где группа интеллигентов пытается вызнать у потусторонних сил, как долго продержится советская власть.
Просто танина фотография с Патриарших
Типография Утро России
С марта по сентябрь 1922 года Михаил Булгаков сотрудничал с газетой «Рабочий» и за это время опубликовал на ее страницах почти три десятка репортажей, посвященных жизни и труду рабочих.
«Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем» - запись из булгаковского дневника емко описывает начало 1922 года. 1 февраля писателя поразило трагическое известие о смерти матери, Варвары Михайловны. Однако упорство Булгакова в поисках работы было вознаграждено, и в середине февраля он записал: «Вот и не верь приметам! Встретил похороны и… 1) есть какая-то надежда в газете „Рабочий“...» Газета «Рабочий» стала первым опытом работы Булгакова в крупном московском издании - служба репортером давала ему небольшой, но стабильный заработок.
С сентября 1922 года Булгаков перестал публиковаться в «Рабочей газете» - вероятно, это связано с устройством писателя на должность фельетониста в газету «Гудок». С «Рабочей газетой» Булгакова связывала идея романа «Планета-победительница». По устному соглашению с редактором Н. И. Смирновым, писатель получил аванс в размере 50 рублей и должен был предоставить конспект нового романа. В конце июля 1926 года Булгаков вернул деньги и, согласно ответу редакции, мог распоряжаться темой романа «Планета-победительница» по своему усмотрению. М. Чудакова предполагает, что ненаписанный роман мог быть тематически связан с пьесой Булгакова «Адам и Ева».
Гудок имени Бертольда Шварца
В начале апреля 1922 года Михаил Булгаков благодаря своему хорошему знакомому Арону Эрлиху, случайно встреченному на одном из переулков близ Тверской, был зачислен литобработчиком писем рабкоров для четвёртой полосы газеты железнодорожников "Гудок".
В доме 7 по переулку располагалось общежитие и до некоторого момента редакция газеты «Гудок».
Здесь у нас был КП, в котором мы в итоге ошиблись. На кормушке не разглядели ещё одну птичку.
А двор уютный. Такие красивые клёны...
За фото спасибо Тане
Но продолжаем про "Гудок"
В то время в обычном профсоюзном издании работал потрясающий коллектив молодых авторов: Юрий Олеша, работали Валентин Катаев, Илья Ильф и многие другие. Немного поработав литобработчиком писем, Булгаков стал штатным фельетонистом газеты. Главными темами его сатирических заметок были бюрократизм, взяточничество, дефицит товаров, злоупотребление властью, а главными действующими лицами - железнодорожные рабочие, служащие и их незамысловатый быт. Почти все материалы Булгакова выходили в газете под псевдонимами М.Б., М. Булл, Г.П. Ухов, Эмма Б. и др. Газета давала писателю небольшой, но постоянный доход, однако необходимость сочинять фельетоны очень тяготила Булгакова.
Юрий Олеша жил при редакции, в маленькой комнатке с фанерными, тонкими стенками, и говорил о том, что проживает как бы в спичечном коробке. А за стеной, в таком же коробке, жил до переезда в специально построенный для сотрудников газеты дом Илья Ильф.
Его приятель и соавтор Евгений Петров вспоминал:
"Нужно было иметь большое воображение и большой опыт по части ночевок в коридоре у знакомых, чтобы назвать комнатой это ничтожное количество квадратных сантиметров, ограниченных половинкой окна и тремя перегородками из чистейшей фанеры. Там помещался матрац на четырех кирпичах и стул. Потом, когда Ильф женился, ко всему этому был добавлен еще и примус. Четырьмя годами позже мы описали это жилище в романе "Двенадцать стульев" в главе "Общежитие имени монаха Бертольда Шварца".
Илья Ильф же потом будет жить недалеко от Храма Христа Спасителя.
И даже сделает снимки его разрушения.
Фотографии от Бегущего города - они их немного расцветили
"Каждый бог на свой фасон. Меркурий, например, с крылышками на ногах. Он - нэпман и жулик. А мой любимый бог - бог Ремонт, вселившийся в Москву в 1922 году, в переднике, вымазан известкой, от него пахнет махоркой. Он и меня зацепил своей кистью, и до сих пор я храню след божественного прикосновения на своем осеннем пальто, в котором я хожу и зимой. Почему? Ах да, за границей, вероятно, неизвестно, что в Москве существует целый класс, считающий модным ходить зимой в осеннем. К этому классу принадлежит так называемая мыслящая интеллигенция и интеллигенция будущая: рабфаки и проч. Эти последние, впрочем, даже и не в пальто, а в каких-то кургузых куртках. Холодно?..
Вздор. Очень легко можно привыкнуть.
Итак, это было золотой осенью, когда мы с приятелем моим - спецом - выходили из гостиницы. Там зверски орудовал прекрасный бог. Стояли козлы, со стен бежали белые ручьи, вкусно пахло масляной краской.
Тут-то он меня и мазнул.
Спец жадно вдохнул запах краски и гордо сказал:
- Не угодно ли. Погодите, еще годик - не узнаете Москвы. Теперь "мы" (ударение на этом слове) покажем, на что мы способны!
К сожалению, ничего особенного спец показать не успел, так как через неделю после этого стал очередной жертвой "большевистского террора". Именно: его посадили в Бутырки.
За что, совершенно неизвестно.
Жена его говорит по этому поводу что-то невнятное:
- Это безобразие! Ведь расписки нет? Нет? Пусть покажут расписку. Сидоров (или Иванов, не помню) - подлец! Говорит, двадцать миллиардов. Во-первых, пятнадцать!
Расписки, действительно, нету (не идиот же спец, в самом деле!), поэтому спеца скоро выпустят. Но тогда уж он действительно покажет. Набравшись сил в Бутырках.
Но спеца нет, бог Ремонт остался. Может быть, потому, что, сколько бы спецов ни сажали, остается все же неимоверное количество (точная моя статистика: в Москве - 1 000 000, не ме-не-е!), или потому, что можно обойтись и без спецов, но бог неугомонный, прекрасный - штукатур, маляр и каменщик - орудует. И даже теперь он не затих, хоть уже зима и валит мягкий снег."
Михаил Булгаков. "Столица в блокноте".
Ну, и сейчас Бог Ремонта могуч!
Виды вокруг всё того же храма
Танино фото:
Один из первых фельетонов Булгакова был подписан так: "Монолог записал Герасим Петрович Ухов". Следующий появился через две недели и заключался так: "Разговор подслушал Г.П.Ухов", а затем ещё один, подпись у которого была такая: "Документы собрал Г.П.Ухов". Тгда, наконец, кто-то прочитал внимательно.
До меня не сразу дошло, в чём подвох. ГПУ - Государственное политическое управление при НКВД..
"Немало шумели в редакции, - вспоминал в своих ещё в 60-е годы написанных мемуарах о Булгакове заведующий четвертой полосой "Гудка" (Булгаков оставался сотрудником профсоюзного отдела( И.С.Овчинников, - когда в отпечатанном и разосланном номере вдруг был обнаружен свеженький псевдоним Булгакова - Гепеухов".
Газета давала писателю небольшой, но постоянный доход, однако необходимость сочинять фельетоны очень тяготила Булгакова. В 1923 году в своём дневнике он жаловался на свою работу:
"Я каждый день ухожу на службу в этот свой "Гудок" и убиваю в нем совершенно безнадежно свой день"
Булгаков проработал в "Гудке" до конца лета 1926 года.КП12 Большой Кисловский переулок, 4с2
Дом был построен в первой четверти XIX века (впоследствии производилась надстройка и перепланировка здания). С конца XIX века здесь располагалась женская гимназия З. Д. Перепелкиной, затем, с 1906 по 1910 год - женская гимназия М. Т. Брюхоненко. Здесь жил писатель и журналист Леонид Саянский, с которым Булгаков познакомился в начале 1920-х годов.
В октябре 1924 года на литературном вечере у Саянского Булгаков читал свою повесть «Роковые яйца».
В разговоре с М. Чудаковой Татьяна Лаппа вспоминала: «Булгаков познакомился с ним, кажется, в „Гудке“. Потом откуда-то приехала его жена Юля. Они зачастили к нам - и всегда с бутылкой шампанского. Мы тогда редко куда ходили - они почти каждый вечер приходили к нам».
Арон Эрлих вспоминал, что повесть привлекла внушительную аудиторию - вместо обещанных Булгакову семи-восьми человек «большущая комната Саянского была полна гостей, - пожалуй, не меньше полусотни человек уже съехалось: были тут и писатели, и критики, были артисты театров». Изначально Михаил Афанасьевич хотел прочитать всего несколько сцен из повести, однако «попытка оторваться от рукописи и бегло изложить дальнейшее течение сюжета вызвала шумные протесты. Всем хотелось слушать без пропусков». Чтение длилось более трех часов.
В квартире Саянского Михаил Афанасьевич и Татьяна Николаевна встречали новый, 1924-й год: «Отец Саянского был… была за столом жена его, старушка… Других писателей, кроме Саянского и Булгакова, никого не было». Также Татьяна Николаевна вспоминала, что на том вечере они гадали - топили воск и выливали его в миску: «Мне ничего не вышло - пустышка, а ему все кольца выходили. Я даже расстроилась, пришла домой, плакала, говорю: „Вот увидишь, мы разойдемся“. А он: „Ну что ты в эту ерунду веришь!“» Предсказание вскоре сбылось - у Булгакова начался роман с Любовью Белозерской, на которой он женился в 1925 году.
Я дом не фотографировала, но рядом интересные граффити
В первые недели 1924 года в доме Бюбрина (Бюро обслуживаня иностранцев) в Денежном переулке был устроен вечер встречи вернувшихся "сменовеховцев".
На вечер, как вспоминала Любовь Белозерская, Булгаков, известный публике фельетонами в берлинской газете "Накануне", пришел вместе с друзьями.
"Передо мною стоял человек лет 30-32-х; волосы светлые, гладко причесанные на косой пробор. Глаза голубые, черты лица неправильные, ноздри глубоко вырезаны; когда говорит, морщит лоб. .. Я долго мучилась, прежде чем сообразила, на кого же все-таки походил Михаил Булгаков. И вдруг меня осенило - на Шаляпина!"
В феврале или в начале марта 1924 года в четвертом сборнике "Недр" вышла в свет "Дьяволиада". Одним из первых в печати отметил повесть развернутым отзывом Евгений Замятин:
"Единственное модерное ископаемое в "Недрах" - "Дьяволиада" Булгакова. У автора, несомненно, есть верный инстинкт в выборе композиционной установки: фантастика, корнями врастающая в быт, быстрая, как в кино, смена картин - одна из тех (немногих
0 формальных рамок, в какие можно уложить наше вчера - 19-й, 20-й год."
Первые оттиски "Дьяволиады" Булгаков подарил своей самой первой московской машинистке, печатавшей ему в долг ("Ирине Сергеевне Раабен в память нашей совместной кропотливой работы за машиной"), и Коморским, так радушно встечавшим его в зимние вечера 1922-1923 годов у себя в Малом Козихинском ("Зине и Володе Коморским в память вечеров на Козихе").
Но жизнь Булгакова в этой обжитой им за двас лишним года части Москвы - Большая Саадовая, Трехпрудный и Малый Козихинский, Патриаршие пруды, - тех мест, что всплывут вскоре в топографии "Мастера и Маргариты", уже шла к концу.
Позже Татьяна поняла, что Булгаков. готовясь к назревавшим в течение этого года переменам в своей жизни, хотел оставить её не среди "самогонного быта" квартиры №50, многократно описанного в его фельетонах, а выделив место в квартире гораздо более тихой, так как сам уже готов был уезжать, чтобы начинать новую жизнь с новой супругой - Любовью Белозерской. Он на ней женится в апреле 1925 года.
Татьяна Николаевна рассказывала об этом так: "Однажды в конце ноября... Миша попил утром чаю, сказал: "Если достану подводу, сегодня от тебя уйду.."
Вот как вспоминает этот период друг Булгакова, писатель и сосед по Патриаршим прудам Юрий Слёзкин: "Через месяц 0два все узнали, что Миша бросил Татьяну Николаевну и сошёлся с Любовью Евгеньевной. С той поры наша дружба пошла врозь. Нужно было и Мише, и Л.Е. начинать "новую жизнь", а следовательно, понадобились новые друзья - не знавшие их прошлого.
На балкончике здания, где располагается музей военной формы сидит Булгаков с котом. В этой усадьбе Васильчиковых в 1920-х годах была гимназия, где сестра писателя НАдехжда Земская (Булгакова) была директором. И как раз в 1924 году "она приютила брата", и он жил какое-то время в здании гимназии. Видимо, это пришлось на окончание отношщений с Татьяной.
Вокруг музея много скульптур. Опять же Гоголь на скамейке, но с ним я уже неоднократно фотографировалась, а вот эту композицию с другой стороны здания не видела.
А мы направляемся к новому адресу Булгакова, куда он переехал со своей второй женой.
Ходили мы по красивым местам. Так что много фотографий, не связанных с Булгаковым
Особняк Листа
1898-1899 гг. построен по проекту Кекушева
Усадьба прмышленников Павловых
1905 года пострйки
https://um.mos.ru/houses/usadba_promyshlennikov_pavlovykh/
Дом с классиками:
Доходный дом Г.Е.Бройдо, Плотников пер., 4
Основным элементом фасадов является проходящий в уровне второго этажа скульптурный фриз с изображением писателей А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя, Л.Н.Толстого в античных одеждах, а также Аполлона и муз.
https://architectstyle.livejournal.com/725714.html
Ну, я на бегу с неудобного угла.. Сложно понять, где кто...
Тут вот Гоголь левый лицом к нам?
Хотя вот тут второй третий с конца аккурат перед трубой Пушкин? А за трубой.ю что ближе кнам нос Гоголя?...
О! Бетховен!
Недавно практически благодаря ему выиграла билеты на концерт!
https://vk.com/id41142910?w=wall41142910_3158
А это искомый адрес.Нам-то нужно было посчитать клавиши на тротуаре
Чистый пер., д. 9, стр. 2, кв. 4 - адрес Булгакова в 1924-1926 годах.
В ноябре 1924 года Булгаков с будущей женой Любовью Белозёрской переехали в новую квартиру, которая находилась во второй этаже деревянного флигеля в Обуховом (сейчас - Чистом) переулке.
В квартире во флигеле на втором этаже писатель прожил примерно до середины июня 1926 года. Здесь он начал набрасывать пьесу "Белая гвардия", написал "Зойкину квартиру" для Театра Вахтангова, повесть "Собачье сердце", начал публиковать "Записки юного врача".
"На соседнем доме №7 сейчас красуется мемориальная доска: "Выдающийся русский композитор Сергей Иванович Танеев и видный учёный и общественный деятель Владимир Иванович Танеев в этом доме жили и работали". До чего же невзрачные жилища выбирали себе знаменитые люди."
7 мая 1926 года в этой квартире агенты ОГПУ провели обыск. У Булгакова изъяли три тетради под названием "Мой дневник" и два машинописных экземпляра повести "Собачье сердце". Булгаков не знал, что обычк связан с закрытием журнала "Россия" и высылкой его редактора Исайя Лежнева.
В секретной докладной записке Ягода рекомендовал Молотову для завершения разгрома Устряловско-Лежневской группы сменовеховцев" провести обыски без арестов и по результатам расследования выслать, если будет необходимость, вслед за Лежневым ещё семь человек. Несколько лет подряд Булгаков писал заявления в ОГПУ, председателю Совета народных комиссаров и даже Горькому, требуя вернуть ему изъятые при обыске рукописи.
По свидетельству третьей жены Булгакова Елены Сергеевны, "Собачье сердце" ему вернули только в 1929 году.
О дневниках версии расходятся: по одной - Булгаков сам их уничтожил, как только получил назад (сохранились только несколько ныне опубликованных листов). По другой, дневники писателю так и не вернули, и осталось только несколько страниц, чудом уцелевших при обыске.
После этого изъятия документов Булгаков больше никогда не вел дневников.
Забавно, на другой стороне улицы, аккурат напротив жилья Булгакова мемориальная табличка - Варлам Шаламов...
Жил в этом доме между арестами...
Усадьба Офросимовых
Доходный дом Исакова
Кекушев. 1904-1906 гг
Суриков.
Дамочка какая-то...
Прервусь. Продолжение следует.