Про Ройзмана
Как сказал один мой старший и более умный товарищ, "Жалко, что Ройзмана не Федор Замараев зовут - его бы московские почвенники на руках носили". Я в общем по вопросу Рйзмана молчала, но когда уже Веллер "заступился" - я не выдержала. Щас скажу.
Вся риторика и поведение Ройзмана в текущей ситуации такие... исконные. Такие русские, такие державно-народные, что по стилистике приближаются к персонажу Татьене Медведевой, что в Камедивумен проживает:
- Ой люди добрые, поглядите что делается, на Евгения, свет нашего, Ройзмана, богатырушку, злые бояре-холуи опричнину наносят. Да не за просто так, а за то, что он за народ свой заступался, да за правду бился с нечистью бусурманской-наркотической. Заступимся, народ, за богатырушку нашего Ройзмана, соберем подписей поболее, челобитную царю-батюшке отнесем. Пусть хорошие бояре за Ройзмана словечко молвят, авось передумает государь-батюшка, изымет из опалы кровинушку нашего, приструнит своих холуев негодных.
Писано должно быть неприметно капслоком и после каждого предложения по десять восклицательных знаков стоять.
Ну зацените же! Вот и Михаил Брусиловский примерно это и транслирует:
Не, вы не подумайте, Ройзман мне как фигура нравится. Он клевый. Такой человек-глыба, и стихи пишет, и искусство народное собирает, и бедным, больным, убогим помогает, и с нечистью бьется, и слово держит, да вообще красавец-мужчина. Ка персонаж - просто великолепен. Ну, как его не любить?
И феномен Ройзмана мне тоже очень нравится, он по сути демократический - про возникновение инициативы снизу, про самоорганизацию людей, про волонтерскую работу... По сути дела Ройзман - шериф, народно избранный защитник людей. Это же такая милая нуклеарная демократия - первого, кого выбирали в любом захолустье на Диком Западе это шерифа. Правда, дальше эта ситуация в нашем случае не развивается, потому что Ройзман - он именно что защитник людей, а не служитель "закона и порядка", как классический американский шериф. С верой в Закон у Ройзмана как-то не очень.
И мне кажется, это понятно. Он формировался в 90-е, когда с офоциальными законами было плохо, а с почвенным, естественным очень даже хорошо. Вот в них то он, мне кажется, и живет.
Нравственный закон у него внутри есть, но он сугубо пацанский. Из 90-х строго. В этом законе за базар отвечают, вопросы решают с нужными людьми, самому Главному Пацану не перечат, а если случаются терки, то засылают к Главному Пацану тех, кто за тебя может впрячься. Опять-таки верят слову, если слово давал реальный пацан. Ройзман живет в системе, где главным определяющим фактором становится авторитет, умноженный на количество власти у носителя авторитета, и разделенный на степень соответствия "понятиям". Эти вот сложные взаимодействия, судя по всему, и заменяют у нас в стране нормальные законы и нормальные институты всем власть предержащим.
В этом же ,кстати, состоянии пребывает и большая часть населения, поэтому Ройзман попадает в ожидания и, соответственно, востребован.
До поры до времени это все у Евгения прекрасно работало - вопросы решались с помощью нужных связей с авторитетными людьми, система координат "нормальный пацан / не пацан" работала, и все было ок. А сейчас он столкнулся с беспредельщиками. С беспредельщиками в системе координат "по понятий" ничего сделать нельзя. Это еще Вито Карлеоне понял. С беспредельщиками можно бороться только с помощью формальных институтов и законов. Но Ройзман продолжает вести себя в исконной манере - призывает "заступничества" всяких хороших людей и подписи на челобитную Главному Пацану собирает.
И вот меня лично, как субъекта электоральной поддержки, раздирают противоречивые чувства. С одной стороны Ройзман няшный, и он продукт нуклиарной демократии, и на него прут однозначно плохие парни.
А с другой стороны ситуация раздражает - это, блин, не политика, а гой яси какое-то. Вместо апеллирования к нормам и институтам - плачь ярославны, результаты которого конвертируются ни во что иное, как в такое застенчивое давление на пацанов авторитетом. Мне что-то не хочется, чтобы моя поддержко-единица использовалась таким способом.
Вся риторика и поведение Ройзмана в текущей ситуации такие... исконные. Такие русские, такие державно-народные, что по стилистике приближаются к персонажу Татьене Медведевой, что в Камедивумен проживает:
- Ой люди добрые, поглядите что делается, на Евгения, свет нашего, Ройзмана, богатырушку, злые бояре-холуи опричнину наносят. Да не за просто так, а за то, что он за народ свой заступался, да за правду бился с нечистью бусурманской-наркотической. Заступимся, народ, за богатырушку нашего Ройзмана, соберем подписей поболее, челобитную царю-батюшке отнесем. Пусть хорошие бояре за Ройзмана словечко молвят, авось передумает государь-батюшка, изымет из опалы кровинушку нашего, приструнит своих холуев негодных.
Писано должно быть неприметно капслоком и после каждого предложения по десять восклицательных знаков стоять.
Ну зацените же! Вот и Михаил Брусиловский примерно это и транслирует:
Не, вы не подумайте, Ройзман мне как фигура нравится. Он клевый. Такой человек-глыба, и стихи пишет, и искусство народное собирает, и бедным, больным, убогим помогает, и с нечистью бьется, и слово держит, да вообще красавец-мужчина. Ка персонаж - просто великолепен. Ну, как его не любить?
И феномен Ройзмана мне тоже очень нравится, он по сути демократический - про возникновение инициативы снизу, про самоорганизацию людей, про волонтерскую работу... По сути дела Ройзман - шериф, народно избранный защитник людей. Это же такая милая нуклеарная демократия - первого, кого выбирали в любом захолустье на Диком Западе это шерифа. Правда, дальше эта ситуация в нашем случае не развивается, потому что Ройзман - он именно что защитник людей, а не служитель "закона и порядка", как классический американский шериф. С верой в Закон у Ройзмана как-то не очень.
И мне кажется, это понятно. Он формировался в 90-е, когда с офоциальными законами было плохо, а с почвенным, естественным очень даже хорошо. Вот в них то он, мне кажется, и живет.
Нравственный закон у него внутри есть, но он сугубо пацанский. Из 90-х строго. В этом законе за базар отвечают, вопросы решают с нужными людьми, самому Главному Пацану не перечат, а если случаются терки, то засылают к Главному Пацану тех, кто за тебя может впрячься. Опять-таки верят слову, если слово давал реальный пацан. Ройзман живет в системе, где главным определяющим фактором становится авторитет, умноженный на количество власти у носителя авторитета, и разделенный на степень соответствия "понятиям". Эти вот сложные взаимодействия, судя по всему, и заменяют у нас в стране нормальные законы и нормальные институты всем власть предержащим.
В этом же ,кстати, состоянии пребывает и большая часть населения, поэтому Ройзман попадает в ожидания и, соответственно, востребован.
До поры до времени это все у Евгения прекрасно работало - вопросы решались с помощью нужных связей с авторитетными людьми, система координат "нормальный пацан / не пацан" работала, и все было ок. А сейчас он столкнулся с беспредельщиками. С беспредельщиками в системе координат "по понятий" ничего сделать нельзя. Это еще Вито Карлеоне понял. С беспредельщиками можно бороться только с помощью формальных институтов и законов. Но Ройзман продолжает вести себя в исконной манере - призывает "заступничества" всяких хороших людей и подписи на челобитную Главному Пацану собирает.
И вот меня лично, как субъекта электоральной поддержки, раздирают противоречивые чувства. С одной стороны Ройзман няшный, и он продукт нуклиарной демократии, и на него прут однозначно плохие парни.
А с другой стороны ситуация раздражает - это, блин, не политика, а гой яси какое-то. Вместо апеллирования к нормам и институтам - плачь ярославны, результаты которого конвертируются ни во что иное, как в такое застенчивое давление на пацанов авторитетом. Мне что-то не хочется, чтобы моя поддержко-единица использовалась таким способом.