Осеннее оШизение или нам в героике не тягаться, нам прозу подавай
Мне, конечно, и думать не стоит о том, чтобы тягаться по эпичности и выразительности слога с sworddemon, но отставать по количеству поэм на душу населения я не намерена, так что вот оно:
Сэл за тридцать, Сэл - Белая Дева. Не по паспорту, по природе. Сэл известно, что всякий боится вдруг увидеть ее у себя на пороге. Сэл по пятницам ходит на танцы: атавизм, но в ее окружении это по-прежнему в моде. Здесь, на танцах, ее не боятся, потому что отсюда она никогда не уводит.
Сэл нечасто танцует - лишний вес, непонятная робость, неловкие жесты. Краковяк, полу-танго-бостон и кадриль - вот и все, что в уменьях у Белой Невесты. Кавалер переборчив пошел, все ему подавай стэп и венские вальсы.
Сэл вчера у метро взяла карточку мастера сальсы. До зимы шесть недель, три занятия выйдут авансом. А потом - боль, постель и немая надежда остаться. Сэл оставила бы, потому что учитель хороший, но природа сильней, и в декабрьский хрустящий, погожий
день она уведет его, крепко обняв у порога
той страны, для которой она проводник и ключарь, путеводный фонарь у дороги...
А пока Сэл стоит и вдыхает осеннюю горечь. На излете октябрь, вечер танцев закончится в полночь. Разбредутся танцоры: к машинам - направо, к маршруткам - налево.
Сэл же - прямо, по мглистой тропе Белой Девы.
Сэл за тридцать, Сэл - Белая Дева. Не по паспорту, по природе. Сэл известно, что всякий боится вдруг увидеть ее у себя на пороге. Сэл по пятницам ходит на танцы: атавизм, но в ее окружении это по-прежнему в моде. Здесь, на танцах, ее не боятся, потому что отсюда она никогда не уводит.
Сэл нечасто танцует - лишний вес, непонятная робость, неловкие жесты. Краковяк, полу-танго-бостон и кадриль - вот и все, что в уменьях у Белой Невесты. Кавалер переборчив пошел, все ему подавай стэп и венские вальсы.
Сэл вчера у метро взяла карточку мастера сальсы. До зимы шесть недель, три занятия выйдут авансом. А потом - боль, постель и немая надежда остаться. Сэл оставила бы, потому что учитель хороший, но природа сильней, и в декабрьский хрустящий, погожий
день она уведет его, крепко обняв у порога
той страны, для которой она проводник и ключарь, путеводный фонарь у дороги...
А пока Сэл стоит и вдыхает осеннюю горечь. На излете октябрь, вечер танцев закончится в полночь. Разбредутся танцоры: к машинам - направо, к маршруткам - налево.
Сэл же - прямо, по мглистой тропе Белой Девы.