К вопросу об исламо-христианском диалоге
Опыт последних лет показывает, что интерес к исламо-христианскому диалогу то появляется, то практически сходит на нет. Сегодня я вижу период роста. В связи с этим хотелось бы поделиться некоторыми соображениями.
В свое время я переводил на русский книгу шейха Яна Далласа (Абдулькадыр ас-Суфи) и написал к ней послесловие, которое как раз и было посвящено указанному вопросу. Идеи, которые я постарался суммировать в своей работе стали плодом достаточно длительной работы с литературой и многочисленных консультаций с уважаемыми представителями обеих конфессий.
Статья получилась достаточно объемной и будет выложена в нескольких постах.
Статья публикуется на правах рукописи; при цитировании прошу ставить ссылку, полную перепечатку прошу согласовать со мной. .
А. Казаков. "Конец диалога"
Спектр книг на русском языке, посвященных Исламу в целом, либо тем или иным его составляющим в последнее время весьма разнообразен. На полках магазинов и в интернете можно найти почти все, начиная от «Истории Ислама» Миллера, заканчивая запрещенной к распространению в России «Книгой Единобожия» Мухаммада ибн Сулеймана ат-Тамими.
Тем не менее, на этом пестром фоне «Понимание Таухида» шейха Абдулькадыра ас-Суфи является, пожалуй, единственным глубоким размышлением об Исламе, принадлежащим перу классически образованного европейца и одновременно наставника (шейха) трех суфийских орденов (тарикатов), история которых восходит по непрерывной линии к Пророку Мохаммеду. Итак, перед нами не просто исследователь, чуждый предмету исследования, подобный немецкому историку Миллеру или французскому философу и востоковеду Анри Корбену. Перед нами также и не арабский автор, далекий от европейской культуры и истории, не понимающий и не знающий фундаментальных основ европейской цивилизации.
В первом случае, мы имеем отстраненное мнение внешнего наблюдателя, которое часто грешит существенно против истины, даже, если автор старается быть непредвзятым. В качестве примера можно привести классический востоковедческий «ляп» - признание Ислама состоящим из двух ветвей, суннитской (ортодоксальной) и шиитской. В самой классической суннитской среде такое мнение вызвало бы удивление, ибо всеми четырьмя правовыми школами суннизма признано, что шиитские ученые мужи не являются верующими мусульманами.
Во втором, мысль автора зачастую не находит отклика у читателя. Я лично не раз был свидетелем того, как имамы крупной московской мечети проводят ознакомительные лекции по Исламу для православных христиан: раз за разом имамы пытаются объяснить своим православным слушателям, что Бог существует, что он Един, что отрицать существование Бога - абсурдно, что Иисус Христос рожден от девы Марии. Подобные лекции, которые суть попытки вломиться в открытую дверь, ничего кроме изумления, переходящего в откровенную скуку у слушателей не вызывают.
В этой связи книга шейха Абдулькадыра не только путеводитель по ортодоксальному Исламскому вероубеждению, но и попытка межконфессионального собеседования на не экуменическом базисе. Поэтому слова шейха «Вы не можете любить Аллаxа и не следовать за Пророком, салла Ллаху ‘алейхи уа салям. Это значит, что у нас не может быть никакого диалога с другими религиями. Нам нечего сказать другим религиям. Если вы любите Аллаxа, то следуйте за Пророком - конец! Это конец нашего диалога, все, отправляйтесь восвояси! Если вы действительно любите Аллаxа, то последуете за Пророком, салла Ллаxу ‘алейхи уа салям» нельзя воспринимать как отказ от беседы. Эти слова постулируют отказ от экуменизма в любой форме, от какого-либо смешения религий. Не зря в предисловии к русскому изданию сам шейх пишет «Христианам, столкнувшимся с Исламом, я хочу сказать, что Ислам не забирает ваше наследие. Мы не отрицаем ранних пророков. Мы не отвергаем Христа. Мы не отворачиваемся от Благословенной Девы Марии. Мы лишь приобщаем последнего благороднейшего посланника - Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха».
Далее мы постараемся проанализировать основные вопросы, которые считаются точками принципиального догматического расхождения между Христианством и Исламом. Некоторые «исследователи» и с христианской и с мусульманской стороны, отталкиваясь от этих точек расхождения в сути учений, доходят до того, что вообще отрицают поклонение христиан и мусульман одному Богу.
Можно выделить четыре таких базовых «точки невозврата»:
1) Христианское учение о Троице и Исламский догмат Единобожия;
2) Христианское учение о богочеловечестве Иисуса Христа;
3) Христианское учение о первородном грехе, и
4) Христианские практики обожения и стяжания благодати.
Широко распространено мнение, что в этих вопросах Ислам принципиально и последовательно отвергает христианскую догматику, сформулированную Вселенскими Соборами. Ниже мы постараемся опровергнуть эту точку зрения как поверхностную и не имеющую достаточных оснований, послечего мы постараемся определить, по поводу чего в действительности идет вековой спор между двумя мировыми религиями. Указанные четыре вопроса находятся в сложных взаимосвязях, и поэтому мы не видим возможности четко разделить их в рамках отдельных глав. Кроме того, потребуется встречный анализ христианского и исламского вероубеждения по каждому из указанных вопросов, что является достаточно сложной задачей и требует от читателя определенной подготовки и терпения.
Итак, основной предпосылкой распространенных заблуждений является спор о терминах, заблудившись в котором многие не доходят до анализа сути учения как христиан, так и мусульман. Именно неверное понимание Ислама и Христианства людьми, неадаптированными в терминологии и вероубеждении данных конфессий, людьми целиком внешними, сопряженное с попытками дурного заигрывания несет огромный вред и раскалывает те страны, где представители этих двух общин живут бок о бок. Как писал известнейший исламский ученый ХII века, Абу Хамид аль-Газали, на работы которого мы будем далее часто ссылаться, осудить ересь не выяснив ее суть, все равно, что «кинуть камень в пустоту». К сожалению, исследователи как с той, так и с другой стороны на протяжении многих лет занимались именно разбрасыванием камней.
Действительно, о чем можно говорить, когда люди, считающиеся у христиан экспертами в области Ислама, из века в век повторяют слова первоначальной формулировки 22-го анафематизма Константинопольского Собора 1180 г, которым провозглашается «анафема богу Мухаммеда, о котором он говорит, что он есть бог ολόσφυρος” (цельнокованный)». Восприятие Бога Пророка Мухаммед как «цельногоканного», т.е. трансцендентного, полностью отстраненного и бездействующего божества категорически не соответствует исламской доктрине. Такое восприятие Бога-Творца характерно для многих языческих культов, которые хотя и признают существование Творца, но считают его «уставшим от акта творения», «почившим» и отдаленным настолько, что любые обращения к нему бессмысленны. Примечательно, что большинство арабов времен джахилийи (доисламские времена) действительно воспринимали творца «цельнокованным». Доходило до смешного - шейх Абдулькадыр приводит хадисы, в которых Пророка спрашивают, как громко нужно кричать, чтобы Аллах услышал.
Читая критику Ислама со времен преподобного Максима Грека, зачастую хочется сказать: «покажите мусульман, считающих так, как описывает Максим Грек». К сожалению, многие современные «критики» точно также работают скорее для введения в заблуждение христианской аудитории относительно мусульманского представления о Боге. Фактически, они критикуют доисламские верования арабов. В этом направлении «Понимание Таухида» ставит точку на всякой подобной критике, являя читателям аутентичный Ислам. Ислам, где трансцендентный и неподобный творению Бог одновременно присутствует в любом моменте бытия и находится к человеку «ближе, чем его сонная артерия». Причем шейх не просто постулирует догму, но и разъясняет, насколько это вообще возможно и допустимо, суть учения.
Судя по «критике Ислама», именно подробное учение мусульман об именах и атрибутах Аллаха, пока не донесено до христианского читателя. Для многих откровением является и то, что Иисус в Исламе признается не только одним из пророков, но и имеет уникальный статус Мессии, Христа, признаваемый всеми мусульманами.
В Евангелии от Матфея содержится кредо (исповедание веры) апостола Петра: «Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Матф, 16:11-17).
Слово «Христос» понятно, им указуется не просто один из «помазанников», но Мессия, обещанный царю Давиду. Содержание же слов «сын Бога» породило в первые века христианства массу ересей от докетов, отрицавших бытие Иисуса в физическом теле, до более изощренных монофизитов и монофилитов, постулировавших в разных формах слияние божественного и тварного (человеческого) в Иисусе. Все эти ереси подробно разбиралось на многочисленных соборах. Наиболее опасным уделяли внимание и Вселенские Соборы, которые оставили полное учение о природе Христа. Рискну утверждать, что, если вывести за скобки само слово «сын», подразумевающее некое родство или тождество, вероубеждение суннитов по сути не расходится с сущностным пониманием, изложенным Вселенскими Соборами,. Именно в этом споре отказался участвовать Пророк Мухаммед, не ответив на вопрос делегации Христиан: «Кто же отец Иисуса?». Очевидно по этой же причине и Император Мануил I пришел в негодование относительно анафемы «цельнокованному богу Мухаммада», поскольку, по его мнению, таким образом, подвергался анафеме сам истинный Бог. Император был убежден, что, расходясь во многих вопросах, христиане и мусульманеверуют в одного Бога, и потому требование произнести на Него анафему является кощунством и отречением.
В свое время я переводил на русский книгу шейха Яна Далласа (Абдулькадыр ас-Суфи) и написал к ней послесловие, которое как раз и было посвящено указанному вопросу. Идеи, которые я постарался суммировать в своей работе стали плодом достаточно длительной работы с литературой и многочисленных консультаций с уважаемыми представителями обеих конфессий.
Статья получилась достаточно объемной и будет выложена в нескольких постах.
Статья публикуется на правах рукописи; при цитировании прошу ставить ссылку, полную перепечатку прошу согласовать со мной. .
А. Казаков. "Конец диалога"
Спектр книг на русском языке, посвященных Исламу в целом, либо тем или иным его составляющим в последнее время весьма разнообразен. На полках магазинов и в интернете можно найти почти все, начиная от «Истории Ислама» Миллера, заканчивая запрещенной к распространению в России «Книгой Единобожия» Мухаммада ибн Сулеймана ат-Тамими.
Тем не менее, на этом пестром фоне «Понимание Таухида» шейха Абдулькадыра ас-Суфи является, пожалуй, единственным глубоким размышлением об Исламе, принадлежащим перу классически образованного европейца и одновременно наставника (шейха) трех суфийских орденов (тарикатов), история которых восходит по непрерывной линии к Пророку Мохаммеду. Итак, перед нами не просто исследователь, чуждый предмету исследования, подобный немецкому историку Миллеру или французскому философу и востоковеду Анри Корбену. Перед нами также и не арабский автор, далекий от европейской культуры и истории, не понимающий и не знающий фундаментальных основ европейской цивилизации.
В первом случае, мы имеем отстраненное мнение внешнего наблюдателя, которое часто грешит существенно против истины, даже, если автор старается быть непредвзятым. В качестве примера можно привести классический востоковедческий «ляп» - признание Ислама состоящим из двух ветвей, суннитской (ортодоксальной) и шиитской. В самой классической суннитской среде такое мнение вызвало бы удивление, ибо всеми четырьмя правовыми школами суннизма признано, что шиитские ученые мужи не являются верующими мусульманами.
Во втором, мысль автора зачастую не находит отклика у читателя. Я лично не раз был свидетелем того, как имамы крупной московской мечети проводят ознакомительные лекции по Исламу для православных христиан: раз за разом имамы пытаются объяснить своим православным слушателям, что Бог существует, что он Един, что отрицать существование Бога - абсурдно, что Иисус Христос рожден от девы Марии. Подобные лекции, которые суть попытки вломиться в открытую дверь, ничего кроме изумления, переходящего в откровенную скуку у слушателей не вызывают.
В этой связи книга шейха Абдулькадыра не только путеводитель по ортодоксальному Исламскому вероубеждению, но и попытка межконфессионального собеседования на не экуменическом базисе. Поэтому слова шейха «Вы не можете любить Аллаxа и не следовать за Пророком, салла Ллаху ‘алейхи уа салям. Это значит, что у нас не может быть никакого диалога с другими религиями. Нам нечего сказать другим религиям. Если вы любите Аллаxа, то следуйте за Пророком - конец! Это конец нашего диалога, все, отправляйтесь восвояси! Если вы действительно любите Аллаxа, то последуете за Пророком, салла Ллаxу ‘алейхи уа салям» нельзя воспринимать как отказ от беседы. Эти слова постулируют отказ от экуменизма в любой форме, от какого-либо смешения религий. Не зря в предисловии к русскому изданию сам шейх пишет «Христианам, столкнувшимся с Исламом, я хочу сказать, что Ислам не забирает ваше наследие. Мы не отрицаем ранних пророков. Мы не отвергаем Христа. Мы не отворачиваемся от Благословенной Девы Марии. Мы лишь приобщаем последнего благороднейшего посланника - Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха».
Далее мы постараемся проанализировать основные вопросы, которые считаются точками принципиального догматического расхождения между Христианством и Исламом. Некоторые «исследователи» и с христианской и с мусульманской стороны, отталкиваясь от этих точек расхождения в сути учений, доходят до того, что вообще отрицают поклонение христиан и мусульман одному Богу.
Можно выделить четыре таких базовых «точки невозврата»:
1) Христианское учение о Троице и Исламский догмат Единобожия;
2) Христианское учение о богочеловечестве Иисуса Христа;
3) Христианское учение о первородном грехе, и
4) Христианские практики обожения и стяжания благодати.
Широко распространено мнение, что в этих вопросах Ислам принципиально и последовательно отвергает христианскую догматику, сформулированную Вселенскими Соборами. Ниже мы постараемся опровергнуть эту точку зрения как поверхностную и не имеющую достаточных оснований, послечего мы постараемся определить, по поводу чего в действительности идет вековой спор между двумя мировыми религиями. Указанные четыре вопроса находятся в сложных взаимосвязях, и поэтому мы не видим возможности четко разделить их в рамках отдельных глав. Кроме того, потребуется встречный анализ христианского и исламского вероубеждения по каждому из указанных вопросов, что является достаточно сложной задачей и требует от читателя определенной подготовки и терпения.
Итак, основной предпосылкой распространенных заблуждений является спор о терминах, заблудившись в котором многие не доходят до анализа сути учения как христиан, так и мусульман. Именно неверное понимание Ислама и Христианства людьми, неадаптированными в терминологии и вероубеждении данных конфессий, людьми целиком внешними, сопряженное с попытками дурного заигрывания несет огромный вред и раскалывает те страны, где представители этих двух общин живут бок о бок. Как писал известнейший исламский ученый ХII века, Абу Хамид аль-Газали, на работы которого мы будем далее часто ссылаться, осудить ересь не выяснив ее суть, все равно, что «кинуть камень в пустоту». К сожалению, исследователи как с той, так и с другой стороны на протяжении многих лет занимались именно разбрасыванием камней.
Действительно, о чем можно говорить, когда люди, считающиеся у христиан экспертами в области Ислама, из века в век повторяют слова первоначальной формулировки 22-го анафематизма Константинопольского Собора 1180 г, которым провозглашается «анафема богу Мухаммеда, о котором он говорит, что он есть бог ολόσφυρος” (цельнокованный)». Восприятие Бога Пророка Мухаммед как «цельногоканного», т.е. трансцендентного, полностью отстраненного и бездействующего божества категорически не соответствует исламской доктрине. Такое восприятие Бога-Творца характерно для многих языческих культов, которые хотя и признают существование Творца, но считают его «уставшим от акта творения», «почившим» и отдаленным настолько, что любые обращения к нему бессмысленны. Примечательно, что большинство арабов времен джахилийи (доисламские времена) действительно воспринимали творца «цельнокованным». Доходило до смешного - шейх Абдулькадыр приводит хадисы, в которых Пророка спрашивают, как громко нужно кричать, чтобы Аллах услышал.
Читая критику Ислама со времен преподобного Максима Грека, зачастую хочется сказать: «покажите мусульман, считающих так, как описывает Максим Грек». К сожалению, многие современные «критики» точно также работают скорее для введения в заблуждение христианской аудитории относительно мусульманского представления о Боге. Фактически, они критикуют доисламские верования арабов. В этом направлении «Понимание Таухида» ставит точку на всякой подобной критике, являя читателям аутентичный Ислам. Ислам, где трансцендентный и неподобный творению Бог одновременно присутствует в любом моменте бытия и находится к человеку «ближе, чем его сонная артерия». Причем шейх не просто постулирует догму, но и разъясняет, насколько это вообще возможно и допустимо, суть учения.
Судя по «критике Ислама», именно подробное учение мусульман об именах и атрибутах Аллаха, пока не донесено до христианского читателя. Для многих откровением является и то, что Иисус в Исламе признается не только одним из пророков, но и имеет уникальный статус Мессии, Христа, признаваемый всеми мусульманами.
В Евангелии от Матфея содержится кредо (исповедание веры) апостола Петра: «Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Матф, 16:11-17).
Слово «Христос» понятно, им указуется не просто один из «помазанников», но Мессия, обещанный царю Давиду. Содержание же слов «сын Бога» породило в первые века христианства массу ересей от докетов, отрицавших бытие Иисуса в физическом теле, до более изощренных монофизитов и монофилитов, постулировавших в разных формах слияние божественного и тварного (человеческого) в Иисусе. Все эти ереси подробно разбиралось на многочисленных соборах. Наиболее опасным уделяли внимание и Вселенские Соборы, которые оставили полное учение о природе Христа. Рискну утверждать, что, если вывести за скобки само слово «сын», подразумевающее некое родство или тождество, вероубеждение суннитов по сути не расходится с сущностным пониманием, изложенным Вселенскими Соборами,. Именно в этом споре отказался участвовать Пророк Мухаммед, не ответив на вопрос делегации Христиан: «Кто же отец Иисуса?». Очевидно по этой же причине и Император Мануил I пришел в негодование относительно анафемы «цельнокованному богу Мухаммада», поскольку, по его мнению, таким образом, подвергался анафеме сам истинный Бог. Император был убежден, что, расходясь во многих вопросах, христиане и мусульманеверуют в одного Бога, и потому требование произнести на Него анафему является кощунством и отречением.