О фильме "Живой"
Рецензия была написана осенью 2006года
Благие намерения
Создатели фильма "Живой" позиционируют его, как картину, которая призвана обратить внимание общества на проблему возвращения солдат с Чеченской войны. Об этом сказано в Интернете на специальном сайте, посвященном фильму "Живой". Более того, создатели картины обещают отчислять деньги с каждого проданного билета на фильм в пользу инвалидов войны в Чечне. Подобная акция сразу ставит этот фильм как бы в особое привилегированное положение. История очень молодого человека, который, вернувшись с войны инвалидом, не смог вписаться в мирную жизнь и нелепо погиб, вызывает закономерное чувство сопереживания у всякого нормального человека.
Вместе с тем фильм "Живой" производит довольно странное впечатление.
И дело не в том, что фильм сделан в жанре мистической драмы, когда Кир (Андрей Чадов), главный герой встречается и общается с привидениями своих товарищей, погибших на войне, а том что, авторы кинокартины довольно невнятно рассказали эту историю, не сумели создать цельного произведения.
Вначале фильм выполнен в натуралистических тонах, когда зритель знакомиться с Киром в госпитале, где герой оказался после тяжелого боя, потеряв ногу. Здесь царят грубые нравы среди искалеченных войной молодых парней, кровь, гной, мат. Кажется, что создатели фильма (сценарист И.Порублев, режиссер А.Велединский) стремятся к отражению реальности максимально натуралистично, в жесткой, даже жестокой манере. Такое впечатление подтверждается, когда Кир, выйдя из госпиталя, сталкивается с начфином, который выдает деньги, положенные контрактникам, только за взятки. Не вынеся цинизма ситуации, в сильном алкогольном опьянении Кир убивает начфина (причем сцена убийства дана крайне натуралистично), а вскоре и сам попадает под машину.
Для искушенного зрителя дальнейшие события, когда Кир, очнувшись после автокатастрофы, встречает своих погибших на войне товарищей Никича (М.Лагашкин) и Игоря (В.Епифанцев), которые стали привидениями, ясно, что сам Кир теперь тоже является умершим (такой киноприем после "Шестого чувства" теперь лежит на поверхности).
Дальнейшая история Кира, который приезжает домой к матери, расстается со своей девушкой (на которой он хотел жениться и пошел по контракту на войну, чтобы заработать деньги), совершает поездку в Москву к еще одному однополчанину (А.Робак), оставшемуся в живых, и сумевшему приспособиться к мирной жизни (что крайне Киру не понравилось), встречает молодого священника (Алексей Чадов), проявившего душевный интерес к главному герою - все это происходит уже в иной жизни.
Конечно, этот факт явно открывается зрителю только в самом конце фильма, когда священник читает заупокойную молитву, в которой вместе с остальными упоминается и Кир.
Вся эта часть картины отличается крайней жанровой неопределенностью. Критическое отношение к современной действительности (страну населяют сплошь алкоголики и жлобы), все время затмевается эпизодами, в которых обыгрывается мотив - видят ли окружающие люди Никича и Игоря как призраков или нет. Оказывается, призраков видят дети, музыканты-художники и, опять же, алкоголики. Эти эпизоды, призваны по замыслу авторов, внести комический элемент в фильм, но часто им изменяет чувство меры.
Финал картины решен в патетических тонах - священник читает заупокойную молитву по всем погибшим на войне, а душа Кира встречается с душами Никича и Игоря, и они вместе идут в горы, что должно очевидно символизировать переход в высший мир. И вдруг последними кадрами фильма "Живой" оказываются кадры, где медсестра Ольга (О.Артнгольц) в госпитале закрашивает рисунки на двери туалета и плачет. Если авторы фильма хотели таким образом соединить небесное и земное, то добились прямо противоположного результата. Высокую ноту финала они сорвали, а к реализму или даже натурализму в изображении жизни они не вернулись.
Невнятность формы картины тесно связана с невнятностью ее содержания.
Понятно, что фильм рассказывает о том, что война калечит человека физически и душевно. Однако на эту тему сделано много фильмов во всем мировом кинематографе. Современным кино деятелям необходимо раскрывать эту тему, с какой то новой стороны, а не ограничиваться общими местами. Если бы авторы пошли по пути последовательного натурализма, показали бы особенности именно войны в Чечне, то это был бы именно современный фильм. Однако они на это не решились. Военные эпизоды вообще не дают представления, что собственно случилось в горах с Киром, Никичем, Игорем и Славиком. Всю картину главный герой испытывает чувство вины, но остается неясно - почему.
Кир негативно воспринимает мирную действительность, к которой он вернулся, но кроме начфина, берущего взятки, никакого особенного разоблачения язв современной жизни в фильме нет. Если предположить, что Кир романтик и ему вообще современный мещанский мир не нравиться, то это не так, потому что он пошел на войну добровольно, по контракту за деньгами. Если предположить, что он в этом глубоко ошибся, и в этом его вина, которую он не может простить себе, то это не так, потому что в картине он неоднократно заявляет, что он не жалеет, что воевал за деньги.
Предположим, что негоже гадать об авторских задумках и требовать от создателей фильма "Живой" ясности. Может быть, они хотели создать мистический, иррациональный фильм. Однако при всем желании зритель не ощутит в картине особой мистической атмосферы. Шутки с привидениями слишком банальны, об испорченном патетическом, трогательном финале фильма сказано выше.
Человек, прошедший войну и не нашедший себя в мирной жизни - большая и тягостная тема для кино и искусства.
В настоящее время для нашей страны она, к сожалению, актуальна. И все же, прикосновение к этой теме, само по себе, не делает фильм или книгу настоящим произведением искусства или общественным явлением. Именно потому, что эта тема столь болезненна, прикосновение к ней предполагает очень высокий уровень воплощения.
Пока в нашем современном кинематографе такой уровень не достигнут.