Велопоездки на Псковянское, попытка одиннадцатая, май 2020, окончание - rassoinik de boeuf a la Jämm
предыдущий пост
Вторая ночь также выдалась несколько морозной, но не столь жестокой, как первая. К тому же рядом негромко журчала вполне себе горная речка Люта, что действовало на психику весьма даже убаюкивающе. Утром же, выглянув "в окно", я увидел такую вот картину -
Пока завтракали, по дороге проехали одна или две "буханки" с лесорубами, поприветствовав нас громким бибиканьем, и еще прошел местный житель, гулявший с собакой, спросив - "откуда и куда сплавляетесь"? Во как, оказывается, на Люте бывают даже сплавщики! Гулявший несколько удивился, когда мы ответили ему, что вовсе нет - мы едем на велосипедах! Дело в том, что и велосипеды, и рюкзаки на случай дождя были спрятаны нами под мостом, и с дороги их совсем даже не видно...
Теперь нам надлежало ехать в Творожково - еще один "особо посещаемый объект" моих весенних велопоездок по Лужской Возвышенности. Первый раз я был там давным-давно, с Сергеем, который bokomarus, в совершенно не помню каком году, возможно - в 2013, потом заезжал туда с сыном весной 2014, и с Алексеем - в прошлом, 2019. Там еще по дороге будет село Гаврилова Гора, она же деревня Финевка (в разное время сей населенный пункт имел и разные названия, и разные статусы), где имеется деревянный храм, опять же во имя святителя Николая Мирликийского, он же Санта-Клаус, он же Ноэль-Баба, он же любимый русский святой Николай Угодник. Храм известен с конца 17 века, но конкретна эта версия постройки, очевидно, все же несколько более поздняя.
Деревня Финевка разрушалась несколько раз - и во время "литовского разорения", и во время Великой Отечественной Войны, и во время т.н. "либеральных реформ", так что кладбище при Никольском храме занимает едва ли не большую территорию, чем сам "населенный пункт" в его теперешнем состоянии...
Где-то в Википедии, что ли, я прочитал, что "деревня эта не имеет регулярной планировки улиц". Очень может быть, я не силен в сельской архитектуре, но зато там даже имеется центральная площадь! Ну - судя по указателям на ближайших домах.
Дорога пока что радовала вполне твердым покрытием, но вот подъемы в направлении Творожкова изрядные. Я поднапрягся и из чисто спортивного интереса поднялся в один из них "на педалях", что, при наличии тяжелого велорюкзака с "системой жизнеобеспечения", мне делать не следовало бы. В итоге я потянул порезанное два года назад об лед на зимнем броде ахиллово сухожилие на левой ноге и чуть не запорол весь дальнейший поход. А вот там, внизу, поднимается пешком Алексей.
В Творожкове в этот раз останавливаться смысла не имело - в монастырь не благословляется заходить по причине эпидемии коронавируса, и мы просто еще раз сфотографировали на память красивый пятиглавый Свято-Троицкий собор, не так давно восстановленный практически из руин.
Раньше, давным-давно, еще во время самой первой поездки, в Творожкове имелся некий "магазин" - в своей избушке одна бабушка успешно вела частную торговлю "товарами повседневного спроса", включая и крепкие спиртные напитки. В 2014 году у нее уже осталось только лишь пиво (ну и соки, само собой...), в прошлом году мы к ней вроде как и не заходили, а в этот раз она сказала, что из всего ассортимента - только макароны и хлеб. Даже не и знаю - хорошо это или плохо...
Ехать до точки назначения - большого села Ямм - оставалось километров 50, или чуть больше, но вот с дорогой все было не слишком понятно. Если верить картам, то вполне приличный грейдер пойдет до деревни Домкино, а потом - от деревни Безьва уже до места назначения. Но вот между Домкиным и Безьвой на карте нарисована "ниточка" - проселок. Дело опять же в том, что Домкино - это Стругокрасненский район, а Безьва - уже Гдовский. А что такое "нейтральная полоса" между нашими районами в тамошних лесах и болотах - я хорошо себе представляю.
Так что "интрига" пока сохранялась...
Продвигаясь зигзагами на запад, дорога постепенно сужалась, покрытие становилось менее твердым, появились глубокие колеи от лесовозной техники. Места становились все менее и менее населенными. Да и вообще уже не помню - были ли там хоть какие-то деревни? Вскоре дорога пошла на горку и мы увидели такой вот указатель. Значит, дорога скоро может и закончиться.
Конечно, мы пошутили про название - "Дом Кино". Хотя практически все, кто катался от Новоселья на верршины Лужской Возвышенности, проезжали деревню и с более гораздо странным и непонятным для русского уха названием - Вейтлус. Оказывается, в Стругокрасненском районе раньше жило около 10 тысяч эстонцев! А Вейтлус - единственная деревня, "с нуля" построенная самими эстонцами и названная ими по эстонски - Võitlus (выйтлус), то есть "битва", очевидно, имелась в виду "битва за урожай", поскольку основана деревня была во время коллективизации и заселена эстонцами с окрестных хуторов - бывшими единоличниками, объединенными в колхоз.
Так вот и самом Домкине тогда жило около семисот эстонских "иммигрантов", на правах "коренных жителей", а это - практически все тогдашнее население этой деревни. Имелись там также школа и кирха. Кирха, впрочем, не выдержала "революционных преобразований", а вот школа просуществовала до глобального разорения во время Войны. Кстати, школа та была - с эстонским языком обучения! Дело в том, что столь ненавистная некоторым "малым" (пардон - малочисленным...) народам Советская Власть в первые десятилетия своего существования проводила политику так называемой "коренизации", что проявлялось как в продвижении на руководящие должности представителей местных национальностей, так и во внедрении языков национальных меньшинств в образование, и, что самое неожиданное - в государственном финансировании изданий на "местных" языках! И в Стругокрасненском районе местные газеты имели страницы на эстонском языке...
Потом "коренизация" как-то не сработала и была свернута, в Войну народ разметало кого куда, в хрущевский период крестьяне махнули в города, разумеется, эстонцы при желании беспрепятственно возвращались на свою историческую родину, ну а оставшиеся весьма быстро "обрусели". И теперь, пожалуй, только на местных кладбищах и можно увидеть эстонские имена и надписи на надгробиях. Но на кладбище в Домкине мы не поехали.
Ну и еще по "эстонской теме". Российский историк и дипломат Сергей Тамби, ныне пресс-атташе Посольства нашей страны в Эстонской Республике, уже несколько лет занимается изучением истории эстонцев в России. Так вот, в свой статье про Стругокрасненский район Сергей Александрович упоминает колхоз "Пунане Селкино", "Красное Селкино" - очевидно, то самое Селкино, где мы были вчера? Тогда становится понятно, откуда там появились столь нехарактерные для Псковской области "мегалитические сооружения". Однако Тамби пишет, что в Селкине проживало в 30-е годы более 300 человек, имелась начальная школа, библиотека и т.д., и т.п. Поначалу мне показалось, что Тамби никогда не был в Селкине, а то бы он поостерегся выступать со столь оптимистическими "показателями". Лично я видел фундаменты всего трех-четырех домов, да и места вокруг столь сложные, что нельзя даже и представить себе, как там могли прокормиться 300 человек! Однако сам Сергей Александрович прислал мне несколько ссылок на документы, согласно которым триста человек там проживало в 1918 году, а в 1928 - уже около двухсот. Причем это не только собственно жители деревни, но и крестьяне с многочисленных соседних хуторов - а я ведь помню, что в той глуши очень часто попадались остатки человеческого жилья, следы возделанных полей и чудом сохранившиеся загадочные фрагменты дорог, ведущие "в никуда". Надо будет как-то попытаться собрать воедино доступные данные и написать что-то вроде "Истории Горы Кочебуж и Окрестностей".
Чтобы пресечь недоразумения и кривотолки, сообщу, что эстонские крестьяне переселялись в Стругокрасненский район вполне добровольно еще в середине XIX века...
Но пора вернуться к дороге. Она, как я и предполагал, была "новопроложенной" лесовозной. Но "лесовозность" ее оказалась вполне даже умеренной. Я просто ликовал - если бы все пошло по завалам и топям, как вчера, то даже и не знаю, что бы сказал мой друг Алексей.
Алексею тоже, как мне показалось, понравилось...
Интересно, что я ведь почти в этом самом месте уже побывал несколько лет назад - мы проезжали в паре километров от деревеньки с очень даже запоминающимся названием Жеребятино. Можно было бы туда и заглянуть, но хотелось поскорее выбраться к цивилизации, в Гдовский район.
Дорога через "нейтральную территорию" там проходит по долине реки с названием Еглина. И даже имеется настоящий каньон, почти как в долине реки Обдех в Печорском районе!
Но самые необычный для тех место природный объект - гранитный скальный выход в каньоне Еглины. Если кто-то разбирается в геологии, то пусть как-то пояснит это в комментариях. Дело в том, что у нас в Псковской области больше не имеется выходов магматических пород - только известняк.
Через Еглину мы переправились по весьма ветхому деревянному мосту, причем рядом совсем недавно оборудован брод - очевидно, для лесовозов. Видите поворот направо от моста?
А по самому мосту, как гласит давно уже выгоревший на солнце щит с объявлением, проезд запрещен!
Собственно, это уже и есть деревня Безьва. Поднимаясь, я кинул прощальный взгляд на долину.
Можно было немного расслабиться. До точки назначения - километров 25, дороги теперь имеются, и вот для полного счастья хорошо бы пива попить. Деревня Безьва оказалась, судя по номерам машин, населена беженцами из Санкт-Петербурга, спасающимися от эпидемии коронавируса. На наш вопрос о магазине беженцы отвечали как-то совсем невпопад, и вообще никакого стремления к общению не проявляли. Однако магазин нашелся. На дверях его висел замок, но написанное от руки объявление гласило - "Магазин открыт! Продавец - рядом!" И правда, во дворе соседнего дома за большим столом заседала компания веселых людей, совершенно очевидно - не беженцев! Нам продали четыре баночки пива, и дальше поехалось совсем уж весело.
Места там довольно населенные. Раньше, еще до Войны, это была территория Полновского района Ленинградской области. В 1944, когда учредили Псковскую область, район вошел в ее состав, да вот только село Полна, тогдашний райцентр, было полностью разорено немцами, и центром Полновского района стало село Ямм, станция на железной дороге Полоцк - Псков - Нарва. Впрочем, в 1944 году железной дороги уже и не было - немцы не только взорвали, отступая, все мосты, но даже забрали с собой рельсы. А чуть позже, в пятидесятых годах, решением руководства Псковской области территория Полновского района была присоединена к Гдовскому району и преобразована в Полновский сельсовет в его составе, где и находится до сих пор. Только теперь там не сельсовет, а Полновская волость, однако центр ее по прежнему в селе Ямм.
Село, конечно, не процветает, на там довольно спокойно и чисто. И удивительным образом сохранились деревянные дома довоенной еще постройки.
Теперь надо было покатить куда-нибудь на озеро ночевать. Завтра - 75 км по трассе до Пскова, ничего интересного! А пока что Алексей поручил мне заглянуть в магазин и купить банку зеленых оливок. Я очень удивился - какой-то совсем уж "непоходный" продукт. Но мне было сказано, что по поводу удачного завершения одного из самых сложных и, главное, незнакомого до этого времени участка маршрута на ужин у нас будет приготовлен rassoinik de boeuf a la Jämm - рассольник с говядиной по Яммски.
Вот такой получился у нас первый весенний поход с тремя ночевками!
Вторая ночь также выдалась несколько морозной, но не столь жестокой, как первая. К тому же рядом негромко журчала вполне себе горная речка Люта, что действовало на психику весьма даже убаюкивающе. Утром же, выглянув "в окно", я увидел такую вот картину -
Пока завтракали, по дороге проехали одна или две "буханки" с лесорубами, поприветствовав нас громким бибиканьем, и еще прошел местный житель, гулявший с собакой, спросив - "откуда и куда сплавляетесь"? Во как, оказывается, на Люте бывают даже сплавщики! Гулявший несколько удивился, когда мы ответили ему, что вовсе нет - мы едем на велосипедах! Дело в том, что и велосипеды, и рюкзаки на случай дождя были спрятаны нами под мостом, и с дороги их совсем даже не видно...
Теперь нам надлежало ехать в Творожково - еще один "особо посещаемый объект" моих весенних велопоездок по Лужской Возвышенности. Первый раз я был там давным-давно, с Сергеем, который bokomarus, в совершенно не помню каком году, возможно - в 2013, потом заезжал туда с сыном весной 2014, и с Алексеем - в прошлом, 2019. Там еще по дороге будет село Гаврилова Гора, она же деревня Финевка (в разное время сей населенный пункт имел и разные названия, и разные статусы), где имеется деревянный храм, опять же во имя святителя Николая Мирликийского, он же Санта-Клаус, он же Ноэль-Баба, он же любимый русский святой Николай Угодник. Храм известен с конца 17 века, но конкретна эта версия постройки, очевидно, все же несколько более поздняя.
Деревня Финевка разрушалась несколько раз - и во время "литовского разорения", и во время Великой Отечественной Войны, и во время т.н. "либеральных реформ", так что кладбище при Никольском храме занимает едва ли не большую территорию, чем сам "населенный пункт" в его теперешнем состоянии...
Где-то в Википедии, что ли, я прочитал, что "деревня эта не имеет регулярной планировки улиц". Очень может быть, я не силен в сельской архитектуре, но зато там даже имеется центральная площадь! Ну - судя по указателям на ближайших домах.
Дорога пока что радовала вполне твердым покрытием, но вот подъемы в направлении Творожкова изрядные. Я поднапрягся и из чисто спортивного интереса поднялся в один из них "на педалях", что, при наличии тяжелого велорюкзака с "системой жизнеобеспечения", мне делать не следовало бы. В итоге я потянул порезанное два года назад об лед на зимнем броде ахиллово сухожилие на левой ноге и чуть не запорол весь дальнейший поход. А вот там, внизу, поднимается пешком Алексей.
В Творожкове в этот раз останавливаться смысла не имело - в монастырь не благословляется заходить по причине эпидемии коронавируса, и мы просто еще раз сфотографировали на память красивый пятиглавый Свято-Троицкий собор, не так давно восстановленный практически из руин.
Раньше, давным-давно, еще во время самой первой поездки, в Творожкове имелся некий "магазин" - в своей избушке одна бабушка успешно вела частную торговлю "товарами повседневного спроса", включая и крепкие спиртные напитки. В 2014 году у нее уже осталось только лишь пиво (ну и соки, само собой...), в прошлом году мы к ней вроде как и не заходили, а в этот раз она сказала, что из всего ассортимента - только макароны и хлеб. Даже не и знаю - хорошо это или плохо...
Ехать до точки назначения - большого села Ямм - оставалось километров 50, или чуть больше, но вот с дорогой все было не слишком понятно. Если верить картам, то вполне приличный грейдер пойдет до деревни Домкино, а потом - от деревни Безьва уже до места назначения. Но вот между Домкиным и Безьвой на карте нарисована "ниточка" - проселок. Дело опять же в том, что Домкино - это Стругокрасненский район, а Безьва - уже Гдовский. А что такое "нейтральная полоса" между нашими районами в тамошних лесах и болотах - я хорошо себе представляю.
Так что "интрига" пока сохранялась...
Продвигаясь зигзагами на запад, дорога постепенно сужалась, покрытие становилось менее твердым, появились глубокие колеи от лесовозной техники. Места становились все менее и менее населенными. Да и вообще уже не помню - были ли там хоть какие-то деревни? Вскоре дорога пошла на горку и мы увидели такой вот указатель. Значит, дорога скоро может и закончиться.
Конечно, мы пошутили про название - "Дом Кино". Хотя практически все, кто катался от Новоселья на верршины Лужской Возвышенности, проезжали деревню и с более гораздо странным и непонятным для русского уха названием - Вейтлус. Оказывается, в Стругокрасненском районе раньше жило около 10 тысяч эстонцев! А Вейтлус - единственная деревня, "с нуля" построенная самими эстонцами и названная ими по эстонски - Võitlus (выйтлус), то есть "битва", очевидно, имелась в виду "битва за урожай", поскольку основана деревня была во время коллективизации и заселена эстонцами с окрестных хуторов - бывшими единоличниками, объединенными в колхоз.
Так вот и самом Домкине тогда жило около семисот эстонских "иммигрантов", на правах "коренных жителей", а это - практически все тогдашнее население этой деревни. Имелись там также школа и кирха. Кирха, впрочем, не выдержала "революционных преобразований", а вот школа просуществовала до глобального разорения во время Войны. Кстати, школа та была - с эстонским языком обучения! Дело в том, что столь ненавистная некоторым "малым" (пардон - малочисленным...) народам Советская Власть в первые десятилетия своего существования проводила политику так называемой "коренизации", что проявлялось как в продвижении на руководящие должности представителей местных национальностей, так и во внедрении языков национальных меньшинств в образование, и, что самое неожиданное - в государственном финансировании изданий на "местных" языках! И в Стругокрасненском районе местные газеты имели страницы на эстонском языке...
Потом "коренизация" как-то не сработала и была свернута, в Войну народ разметало кого куда, в хрущевский период крестьяне махнули в города, разумеется, эстонцы при желании беспрепятственно возвращались на свою историческую родину, ну а оставшиеся весьма быстро "обрусели". И теперь, пожалуй, только на местных кладбищах и можно увидеть эстонские имена и надписи на надгробиях. Но на кладбище в Домкине мы не поехали.
Ну и еще по "эстонской теме". Российский историк и дипломат Сергей Тамби, ныне пресс-атташе Посольства нашей страны в Эстонской Республике, уже несколько лет занимается изучением истории эстонцев в России. Так вот, в свой статье про Стругокрасненский район Сергей Александрович упоминает колхоз "Пунане Селкино", "Красное Селкино" - очевидно, то самое Селкино, где мы были вчера? Тогда становится понятно, откуда там появились столь нехарактерные для Псковской области "мегалитические сооружения". Однако Тамби пишет, что в Селкине проживало в 30-е годы более 300 человек, имелась начальная школа, библиотека и т.д., и т.п. Поначалу мне показалось, что Тамби никогда не был в Селкине, а то бы он поостерегся выступать со столь оптимистическими "показателями". Лично я видел фундаменты всего трех-четырех домов, да и места вокруг столь сложные, что нельзя даже и представить себе, как там могли прокормиться 300 человек! Однако сам Сергей Александрович прислал мне несколько ссылок на документы, согласно которым триста человек там проживало в 1918 году, а в 1928 - уже около двухсот. Причем это не только собственно жители деревни, но и крестьяне с многочисленных соседних хуторов - а я ведь помню, что в той глуши очень часто попадались остатки человеческого жилья, следы возделанных полей и чудом сохранившиеся загадочные фрагменты дорог, ведущие "в никуда". Надо будет как-то попытаться собрать воедино доступные данные и написать что-то вроде "Истории Горы Кочебуж и Окрестностей".
Чтобы пресечь недоразумения и кривотолки, сообщу, что эстонские крестьяне переселялись в Стругокрасненский район вполне добровольно еще в середине XIX века...
Но пора вернуться к дороге. Она, как я и предполагал, была "новопроложенной" лесовозной. Но "лесовозность" ее оказалась вполне даже умеренной. Я просто ликовал - если бы все пошло по завалам и топям, как вчера, то даже и не знаю, что бы сказал мой друг Алексей.
Алексею тоже, как мне показалось, понравилось...
Интересно, что я ведь почти в этом самом месте уже побывал несколько лет назад - мы проезжали в паре километров от деревеньки с очень даже запоминающимся названием Жеребятино. Можно было бы туда и заглянуть, но хотелось поскорее выбраться к цивилизации, в Гдовский район.
Дорога через "нейтральную территорию" там проходит по долине реки с названием Еглина. И даже имеется настоящий каньон, почти как в долине реки Обдех в Печорском районе!
Но самые необычный для тех место природный объект - гранитный скальный выход в каньоне Еглины. Если кто-то разбирается в геологии, то пусть как-то пояснит это в комментариях. Дело в том, что у нас в Псковской области больше не имеется выходов магматических пород - только известняк.
Через Еглину мы переправились по весьма ветхому деревянному мосту, причем рядом совсем недавно оборудован брод - очевидно, для лесовозов. Видите поворот направо от моста?
А по самому мосту, как гласит давно уже выгоревший на солнце щит с объявлением, проезд запрещен!
Собственно, это уже и есть деревня Безьва. Поднимаясь, я кинул прощальный взгляд на долину.
Можно было немного расслабиться. До точки назначения - километров 25, дороги теперь имеются, и вот для полного счастья хорошо бы пива попить. Деревня Безьва оказалась, судя по номерам машин, населена беженцами из Санкт-Петербурга, спасающимися от эпидемии коронавируса. На наш вопрос о магазине беженцы отвечали как-то совсем невпопад, и вообще никакого стремления к общению не проявляли. Однако магазин нашелся. На дверях его висел замок, но написанное от руки объявление гласило - "Магазин открыт! Продавец - рядом!" И правда, во дворе соседнего дома за большим столом заседала компания веселых людей, совершенно очевидно - не беженцев! Нам продали четыре баночки пива, и дальше поехалось совсем уж весело.
Места там довольно населенные. Раньше, еще до Войны, это была территория Полновского района Ленинградской области. В 1944, когда учредили Псковскую область, район вошел в ее состав, да вот только село Полна, тогдашний райцентр, было полностью разорено немцами, и центром Полновского района стало село Ямм, станция на железной дороге Полоцк - Псков - Нарва. Впрочем, в 1944 году железной дороги уже и не было - немцы не только взорвали, отступая, все мосты, но даже забрали с собой рельсы. А чуть позже, в пятидесятых годах, решением руководства Псковской области территория Полновского района была присоединена к Гдовскому району и преобразована в Полновский сельсовет в его составе, где и находится до сих пор. Только теперь там не сельсовет, а Полновская волость, однако центр ее по прежнему в селе Ямм.
Село, конечно, не процветает, на там довольно спокойно и чисто. И удивительным образом сохранились деревянные дома довоенной еще постройки.
Теперь надо было покатить куда-нибудь на озеро ночевать. Завтра - 75 км по трассе до Пскова, ничего интересного! А пока что Алексей поручил мне заглянуть в магазин и купить банку зеленых оливок. Я очень удивился - какой-то совсем уж "непоходный" продукт. Но мне было сказано, что по поводу удачного завершения одного из самых сложных и, главное, незнакомого до этого времени участка маршрута на ужин у нас будет приготовлен rassoinik de boeuf a la Jämm - рассольник с говядиной по Яммски.
Вот такой получился у нас первый весенний поход с тремя ночевками!