По секрету всему свету
- Ты кто?
Признаюсь, сначала я опешил от вопроса. Мы стояли лицом к лицу. Наши носы разделяла дистанция, наверное, менее 5 сантиметров. Еще секунду назад я сидел, никого не трогал, починяя примус, снимая самолеты через удивительно чистое стекло на втором этаже DME. Вероятно, это стекло помыли буквально накануне. И обернулся я еще до того, как прозвучал этот странный вопрос. Обернулся от ощущения, что совсем близко стоит человек, буквально дыша мне в затылок.
Я обернулся. Женщина, очевидно, весьма преклонных лет, смотрела на меня немигающим взглядом и спрашивала кто я. Ответ, который пришел в голову, наверное, прозвучал несколько глупо.
- Я? Человек...
Следующий вопрос изумил меня еще сильнее:
- Зачем фотографируешь?
Я как-то незаметно привык к тому, что даже в наших непростых реалиях сотрудники МВД и служб безопасности аэропортов давно не реагируют на человека с камерой в руках, снимающего перрон сквозь стекло. А здесь... Подкралась - по другому это сближение назвать нельзя - бабушка, и спрашивает меня, зачем я фотографирую самолеты... Мне это снится? На некоторое время воцарилось молчание. Я не понимал что происходит. Когда, наконец, удивление чуток ушло, уступив место простому непониманию, я осторожно поинтересовался, а с какой целью леди интересуется моей персоной? Однако, вопросы продолжали поступать несколько быстрее, чем я успевал соображать.
- Зачем фотографируешь самолеты? Ты что, не знаешь, что здесь нельзя фотографировать? Это аэропорт. Тут ВСЕ СЕКРЕТНО.
01. Нет, я не записал нашу беседу на диктофон. Примерно также, наверное, невозможно записать на видеопленку сон. Казалось, что все это какой-то мираж. А кому придет в голову снимать на видео или записывать на диктофон мираж?
Бабушка продолжала стоять и не думала уходить. Более того, она потребовала у меня... Документы! Я же вел себя как тряпка, потому что не знал, как в данной ситуации можно себя еще вести. Я выслушал предложение показать документы, потом услышал, как женщина призывает на помощь окружающих.
- Товарищи, вы только посмотрите. Он самолеты фотографирует. Засветите ему пленку! Зачем фотографируешь? Ты чего молчишь?
Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. ©
02. Впрочем, граждане-пассажиры вели себя довольно аморфно. Кто-то нехотя оторвал взгляд от экрана iPad, кто-то на мгновение перестал жевать яблоко, но не более того. Заламывать мне руки за спину никто не собирался. Подмоги не было и женщину это несколько смутило. Я же, наоборот, начал приходить в себя. Но говорить с ней почему-то не хотелось. И даже получилось сделать еще несколько кадров.
Некоторое время за моей спиной еще раздавались возмущенные возгласы. Но вступать в дискуссию насчет того, где заканчивается граница секретов государственной важности и начинается обычная жизнь, которую не только можно, но и нужно фотографировать... Вступать в дискуссию решительно не хотелось.
Наверное, отвернуться - было несколько опрометчивым поступком.
Уже потом я подумал, что отвернувшись, вполне можно было получить по башке дамской сумочкой.
В которой, не исключено, лежат несколько увесистых папок на шнуровке с надписью «ДЕЛО» и сухим вердиктом в каждой: «РАССТРЕЛЯТЬ».
Несколько таких папок в сумочке, обрушившись на голову, вполне могли бы вызвать сотрясение головного мозга. :)
03. Однако, кары не последовало. Женщина в какой-то момент вдруг просто отошла и уселась в кресло. Впрочем, продолжая наблюдать.
А мне уже пора было уходить. Пришло время выбираться на перрон для того, чтобы задокументировать самый главный секрет того дня. Повесив фоторюкзак на плечи я не удержался и сфотографировал инициатора этого странного допроса. Конечно, сей факт не остался незамеченным, и в спину понеслись еще какие-то слова...
Соблюдая privacy, воздержусь от публикации фото, по которому можно идентифицировать лицо. Пусть будет черный прямоугольник, скрывающий от обывателя лицо «бойца невидимого фронта». Лицо простого, неравнодушного человека «с холодной головой и горячим сердцем».
04. Ну и самая главная тайна, охота за которой чуть не стоила мне разоблачения. Авиакомпания Red Wings получила четвертый SSJ100. Самолет с регистрацией RA-89008 пополнил флот перевозчика в минувшую пятницу.
Также удалось выведать, что уже в октябре количество Суперджетов в парке Red Wings должно составить 5 единиц. Верность добытой информации подтверждают данные совершенно секретного отчета агента Максима Исаева Александра Попова по кличке Russos.
05. Вместо послесловия. Посвящается всем борцам с авиационной фотографией.
Ты кто такой? Зачем снимаешь, сволочь?
Ты что молчишь? Бесстыдник. Паспорт предъяви.
Аэропорт, - да вся страна, - здесь все секретно!
Фотографировать нельзя. А ну - в глаза смотри!
Давай-давай, пошел отсюда.
Ишь, чё удумал. Разнуздался. Обнаглел!
Нельзя в аэропорту снимать, паскуда!
Вот был бы Сталин жив - сейчас бы ты запел.
Товарищи! Вы посмотрите - он снимает!
На фотоаппарат взгляните - явно шпионаж.
Ну граждане! Вяжите! Ведь слиняет...
Хватайте. Бейте гада! Крым же - наш!
Мораль сей басни - брось приколы эти.
Снимать в России можно не везде.
И бойся, споттер, бабушку в берете, -
Не дремлет ветеран НКВД.
Признаюсь, сначала я опешил от вопроса. Мы стояли лицом к лицу. Наши носы разделяла дистанция, наверное, менее 5 сантиметров. Еще секунду назад я сидел, никого не трогал, починяя примус, снимая самолеты через удивительно чистое стекло на втором этаже DME. Вероятно, это стекло помыли буквально накануне. И обернулся я еще до того, как прозвучал этот странный вопрос. Обернулся от ощущения, что совсем близко стоит человек, буквально дыша мне в затылок.
Я обернулся. Женщина, очевидно, весьма преклонных лет, смотрела на меня немигающим взглядом и спрашивала кто я. Ответ, который пришел в голову, наверное, прозвучал несколько глупо.
- Я? Человек...
Следующий вопрос изумил меня еще сильнее:
- Зачем фотографируешь?
Я как-то незаметно привык к тому, что даже в наших непростых реалиях сотрудники МВД и служб безопасности аэропортов давно не реагируют на человека с камерой в руках, снимающего перрон сквозь стекло. А здесь... Подкралась - по другому это сближение назвать нельзя - бабушка, и спрашивает меня, зачем я фотографирую самолеты... Мне это снится? На некоторое время воцарилось молчание. Я не понимал что происходит. Когда, наконец, удивление чуток ушло, уступив место простому непониманию, я осторожно поинтересовался, а с какой целью леди интересуется моей персоной? Однако, вопросы продолжали поступать несколько быстрее, чем я успевал соображать.
- Зачем фотографируешь самолеты? Ты что, не знаешь, что здесь нельзя фотографировать? Это аэропорт. Тут ВСЕ СЕКРЕТНО.
01. Нет, я не записал нашу беседу на диктофон. Примерно также, наверное, невозможно записать на видеопленку сон. Казалось, что все это какой-то мираж. А кому придет в голову снимать на видео или записывать на диктофон мираж?
Бабушка продолжала стоять и не думала уходить. Более того, она потребовала у меня... Документы! Я же вел себя как тряпка, потому что не знал, как в данной ситуации можно себя еще вести. Я выслушал предложение показать документы, потом услышал, как женщина призывает на помощь окружающих.
- Товарищи, вы только посмотрите. Он самолеты фотографирует. Засветите ему пленку! Зачем фотографируешь? Ты чего молчишь?
Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. ©
02. Впрочем, граждане-пассажиры вели себя довольно аморфно. Кто-то нехотя оторвал взгляд от экрана iPad, кто-то на мгновение перестал жевать яблоко, но не более того. Заламывать мне руки за спину никто не собирался. Подмоги не было и женщину это несколько смутило. Я же, наоборот, начал приходить в себя. Но говорить с ней почему-то не хотелось. И даже получилось сделать еще несколько кадров.
Некоторое время за моей спиной еще раздавались возмущенные возгласы. Но вступать в дискуссию насчет того, где заканчивается граница секретов государственной важности и начинается обычная жизнь, которую не только можно, но и нужно фотографировать... Вступать в дискуссию решительно не хотелось.
Наверное, отвернуться - было несколько опрометчивым поступком.
Уже потом я подумал, что отвернувшись, вполне можно было получить по башке дамской сумочкой.
В которой, не исключено, лежат несколько увесистых папок на шнуровке с надписью «ДЕЛО» и сухим вердиктом в каждой: «РАССТРЕЛЯТЬ».
Несколько таких папок в сумочке, обрушившись на голову, вполне могли бы вызвать сотрясение головного мозга. :)
03. Однако, кары не последовало. Женщина в какой-то момент вдруг просто отошла и уселась в кресло. Впрочем, продолжая наблюдать.
А мне уже пора было уходить. Пришло время выбираться на перрон для того, чтобы задокументировать самый главный секрет того дня. Повесив фоторюкзак на плечи я не удержался и сфотографировал инициатора этого странного допроса. Конечно, сей факт не остался незамеченным, и в спину понеслись еще какие-то слова...
Соблюдая privacy, воздержусь от публикации фото, по которому можно идентифицировать лицо. Пусть будет черный прямоугольник, скрывающий от обывателя лицо «бойца невидимого фронта». Лицо простого, неравнодушного человека «с холодной головой и горячим сердцем».
04. Ну и самая главная тайна, охота за которой чуть не стоила мне разоблачения. Авиакомпания Red Wings получила четвертый SSJ100. Самолет с регистрацией RA-89008 пополнил флот перевозчика в минувшую пятницу.
Также удалось выведать, что уже в октябре количество Суперджетов в парке Red Wings должно составить 5 единиц. Верность добытой информации подтверждают данные совершенно секретного отчета агента Максима Исаева Александра Попова по кличке Russos.
05. Вместо послесловия. Посвящается всем борцам с авиационной фотографией.
Ты кто такой? Зачем снимаешь, сволочь?
Ты что молчишь? Бесстыдник. Паспорт предъяви.
Аэропорт, - да вся страна, - здесь все секретно!
Фотографировать нельзя. А ну - в глаза смотри!
Давай-давай, пошел отсюда.
Ишь, чё удумал. Разнуздался. Обнаглел!
Нельзя в аэропорту снимать, паскуда!
Вот был бы Сталин жив - сейчас бы ты запел.
Товарищи! Вы посмотрите - он снимает!
На фотоаппарат взгляните - явно шпионаж.
Ну граждане! Вяжите! Ведь слиняет...
Хватайте. Бейте гада! Крым же - наш!
Мораль сей басни - брось приколы эти.
Снимать в России можно не везде.
И бойся, споттер, бабушку в берете, -
Не дремлет ветеран НКВД.