Ночь. Полёт.
Ночь накрыла нас через 23 минуты полёта. Справа из-под законцовки крыла показалась Луна и устремилась в центр небесного свода. На эшелоне полёта штиль и самолёт не шелохнётся, лишь изредка напоминая нам мелкой дрожью по фюзеляжу о том что воздух - масса неоднородная и мы всё-таки куда-то там летим. Впереди Воронеж, Ростов-на-Дону, Краснодар, Кавказские горы, бесцветная пропасть Чёрного моря, побережье Турции и заход на посадку в Варне. Кэп молчит о чём-то своём, молчу и я. Периодически забегает Катя: «Может всё-таки покушаете?» «Нет, Кать, спасибо.»
Шум авионики, шум кондиционирования, шум набегающего потока - самолёт живёт, но во всех этих шумах скрывается наша давняя знакомая Тишина. Она умело маскируется в воздуховодах и чуть слышным шепотом повторяя свою неизменную молитву, в которой нет слов, лишь только настроение ночи. Она смотрит на тебя твоими же глазами, в отражении от дисплеев на приборной панели. Её можно узнать в чуть слышных помехах на радиоволне, разбавляющих голос говорящего бархатным переливом. Она даже в стакане чая, вкус которого резко отличается от такого же чая в дневном рейсе - сейчас он практически безвкусный. Прошли Геленджик, раздел неба и земли слился воедино, Луна и миллиарды звёзд отражаются в водах Чёрного моря - следующие сорок минут наш полёт будет проходить в «космосе».
Мы молчим, молчат стрелки параметров двигателей, молчит высотомер и лишь указатель вертикальной скорости медленно покачивается на волнах ночного неба то догоняя, то наоборот отпуская десятки футов в стремлении выдерживать заданную высоту. Эфир периодически пульсирует командами диспетчера и каждой минутой пульс становится всё чаще, мы подходим к загруженному воздушному пространству Турции, скоро работа закипит и у нас - до аэродрома назначения осталось 250 миль&.