Возрастное
В последнее время мне отчаянно хочется нет, не деградировать, а просто вернуться во времени лет на 10-15 назад, когда был тот самый,волшебный переходный возраст.
У меня есть знакомые, которые считают, что это чуть ли не худший период в жизни человека - когда нарастает конфликт с внешним миром и невозможно нормально жить и общаться.
А мне до сих пор кажется, что это время - самое лучшее. Да, был невероятный конфликт с собой, с родителями, с друзьями, с миром, с обществом. Хотя вот сейчас отсюда кажется, что со всеми конфликт был, а с собой - как раз не было, он позже появился. А тогда,в 15 было очень четко понятно, что есть только я, и враждебное чужое море, полное врагов, я у себя одна, значит нужно себя изо всех сил оберегать и защищать.
И вот с собой как раз не было никаких споров, все было понятно и ясно - это я люблю, а вот это ненавижу, с этим соглашаюсь, а вот с этим - не соглашусь никогда и буду до хрипоты спорить и убеждать всех, кто неправ. Было неимоверно сложно, но и абсолютно просто.
А сейчас все внутри и вокруг вдруг стало размытым и "непонятно-м". Соглашаюсь ли я с этим вот? А непонятно... Ведь, если посмотреть с одной стороны, может и соглашаюсь... А если с другой, то совсем не соглашаюсь.
Бесконечное желание выслушать все стороны, понять их позицию и примерить на себя едва-едва не превращается в бесконечный релятивизм постмодерна, где все уже становится неважным и "непонятным".
Исчезает вера, возрастает и как-то матереет извечный мой цинизм. Хотя мой гуманизм со времен моих 15-ти лет, когда я ненавидела геев и хотела стерилизовать всех мне неугодных, чтобы не размножались, достиг каких-то нечеловеческих высот.
Помогает ли гуманизм в том, чтобы понять, во что же я верю? А вот "непонятно"...
Иногда действительно начинает казаться, что ни во что-то я уже не верю, что моим следующим девизом может стать эта отвратительная фраза про то, что если ты остался коммунистом в 40, то у тебя нет ума, но если ты не был им в 20, значит у тебя не было сердца.
Коммуниста можно заменить на гуманиста, и получится все то же самое.
Хочется большей той всесильности, нескончаемой подростковой наглости, веры в себя, а еще влюбленности в себя, в мир, в других людей. Тогда вообще любовь и ненависть были как-то ярче, резче, чаще.
Весна и осень всегда флешбеком отбрасывают меня в детство. Цветущие сады - значит рано утром я выхожу из подъезда, рядом с которым рос огромный абрикос, и бреду в школу, пьянея от весны. Прохладные майские и июньские утра - когда я вся нарядная и чистенькая иду на какой-нибудь экзамен или последний звонок.
Почему-то с Университетом это связано меньше, каждое утром нужно было давиться в переполненных автобусах, это была пытка, и все очарование любых времен года стиралось напрочь.
А осень - это про то, чтобы в выходной день уехать в мокрый и пахнущий прелыми листьями лес. Мне всегда лень было нагибаться за грибами и ягодами, и больше всех обычно набирала мама, которая же и разбирается в грибах лучше, чем все мы. Но время в лесу я проводила с огромным удовольствием, уходя от всех и представляя себя дочерью лесника в глухом лесу, где все принадлежит только мне.
Впрочем, осень тоже про школу, особенно август и сентябрь, в которые у меня даже сейчас просыпается зуд и желание покупать тетрадки и ручки.
Наверное это все-таки семейное. С какого конца ни считай, я родилась в семье, где то ли три, то ли четыре поколения были учителями.
Забавно, если в конечном итоге я тоже решу все бросить и уеду в деревню учительствовать в той невероятной красоты школе, где училась моя мама, и работали дедушка с бабушкой.
А я даже в здании не была никогда.
В городке 5 тысяч жителей, но здание школы там вот такое
Больше всего, конечно, мне хочется вернуться в детский возраст и именно в этот городок. Где я всегда принадлежала сама себе и могла дни и часы проводить в собственном мире, с яблонями, ягодами, луговым сеном, старыми книжками и пчелами, лишь изредка выныривая, чтобы поесть или поспать.
Очень хорошее было детство, что и говорить.
Хочу туда.
У меня есть знакомые, которые считают, что это чуть ли не худший период в жизни человека - когда нарастает конфликт с внешним миром и невозможно нормально жить и общаться.
А мне до сих пор кажется, что это время - самое лучшее. Да, был невероятный конфликт с собой, с родителями, с друзьями, с миром, с обществом. Хотя вот сейчас отсюда кажется, что со всеми конфликт был, а с собой - как раз не было, он позже появился. А тогда,в 15 было очень четко понятно, что есть только я, и враждебное чужое море, полное врагов, я у себя одна, значит нужно себя изо всех сил оберегать и защищать.
И вот с собой как раз не было никаких споров, все было понятно и ясно - это я люблю, а вот это ненавижу, с этим соглашаюсь, а вот с этим - не соглашусь никогда и буду до хрипоты спорить и убеждать всех, кто неправ. Было неимоверно сложно, но и абсолютно просто.
А сейчас все внутри и вокруг вдруг стало размытым и "непонятно-м". Соглашаюсь ли я с этим вот? А непонятно... Ведь, если посмотреть с одной стороны, может и соглашаюсь... А если с другой, то совсем не соглашаюсь.
Бесконечное желание выслушать все стороны, понять их позицию и примерить на себя едва-едва не превращается в бесконечный релятивизм постмодерна, где все уже становится неважным и "непонятным".
Исчезает вера, возрастает и как-то матереет извечный мой цинизм. Хотя мой гуманизм со времен моих 15-ти лет, когда я ненавидела геев и хотела стерилизовать всех мне неугодных, чтобы не размножались, достиг каких-то нечеловеческих высот.
Помогает ли гуманизм в том, чтобы понять, во что же я верю? А вот "непонятно"...
Иногда действительно начинает казаться, что ни во что-то я уже не верю, что моим следующим девизом может стать эта отвратительная фраза про то, что если ты остался коммунистом в 40, то у тебя нет ума, но если ты не был им в 20, значит у тебя не было сердца.
Коммуниста можно заменить на гуманиста, и получится все то же самое.
Хочется большей той всесильности, нескончаемой подростковой наглости, веры в себя, а еще влюбленности в себя, в мир, в других людей. Тогда вообще любовь и ненависть были как-то ярче, резче, чаще.
Весна и осень всегда флешбеком отбрасывают меня в детство. Цветущие сады - значит рано утром я выхожу из подъезда, рядом с которым рос огромный абрикос, и бреду в школу, пьянея от весны. Прохладные майские и июньские утра - когда я вся нарядная и чистенькая иду на какой-нибудь экзамен или последний звонок.
Почему-то с Университетом это связано меньше, каждое утром нужно было давиться в переполненных автобусах, это была пытка, и все очарование любых времен года стиралось напрочь.
А осень - это про то, чтобы в выходной день уехать в мокрый и пахнущий прелыми листьями лес. Мне всегда лень было нагибаться за грибами и ягодами, и больше всех обычно набирала мама, которая же и разбирается в грибах лучше, чем все мы. Но время в лесу я проводила с огромным удовольствием, уходя от всех и представляя себя дочерью лесника в глухом лесу, где все принадлежит только мне.
Впрочем, осень тоже про школу, особенно август и сентябрь, в которые у меня даже сейчас просыпается зуд и желание покупать тетрадки и ручки.
Наверное это все-таки семейное. С какого конца ни считай, я родилась в семье, где то ли три, то ли четыре поколения были учителями.
Забавно, если в конечном итоге я тоже решу все бросить и уеду в деревню учительствовать в той невероятной красоты школе, где училась моя мама, и работали дедушка с бабушкой.
А я даже в здании не была никогда.
В городке 5 тысяч жителей, но здание школы там вот такое
Больше всего, конечно, мне хочется вернуться в детский возраст и именно в этот городок. Где я всегда принадлежала сама себе и могла дни и часы проводить в собственном мире, с яблонями, ягодами, луговым сеном, старыми книжками и пчелами, лишь изредка выныривая, чтобы поесть или поспать.
Очень хорошее было детство, что и говорить.
Хочу туда.