30-летие победы «партии короля». И рождения авторитарного режима
Уважаемый Александр Бондарев напомнил о тексте 10-летней давности. В свете активизации в последнее время дискуссий по вопросам: «Когда все началось?», «Кто виноват?», «Что делать?», «С чего начать?» полагаю возможным еще раз воспроизвести упомянутый текст (с небольшими стилистическими правками).
1993: Победа партии бюрократии над партией демократии
29 сентября 2013 г.
- Как законодательная и исполнительная власть начали ненавидеть друг друга?
- В чем причина того, что разногласия, споры, ожесточенные дискуссии, даже оскорбления, растянувшиеся на два года, в сентябре-октябре 1993 года переросли в гражданскую войну на улицах Москвы, в реальное вооруженное противостояние двух, казавшихся тогда практически равными по силе, сторон? Такое выражение, как «вооруженный мятеж», какое часто приходится слышать, не является ни корректными, ни объективным, оно нацелено на создание в обществе негативного эмоционально-психологического восприятия одной из противоборствовавших сторон. То, что происходило, не может называться иначе, кроме как «гражданская война». В российской гражданской войне 1993 года (как и во многих других) можно выделить несколько уровней и направлений противостояния.
Первый уровень - это столкновение исполнительной ветви власти с законодательной. В этом смысле российские события 1992-93 годов - это отечественная версия английской гражданской войны между королем и парламентом XVII века, французской гражданской войны между королем и депутатами Генеральных штатов в XVIII веке. Однако, как известно, в отличие от английского и французского примеров, российская гражданская война 1992-1993 годов завершилась победой «партии короля».
Российскую гражданскую войну можно представить также и в виде войны между сторонниками различных политических взглядов. Это тоже будет правильно, но этот срез будет уже вторичным. Самый главный уровень противостояния - это война между двумя законно избранными ветвями власти. Между парламентом, законно избранным в марте 1990 года под названием «Съезд народных депутатов России», и президентом России, законно избранным в июне 1991 года.
- Когда зародился этот конфликт?
- Мы точно знаем даты, когда были нажаты спусковые крючки, запустившие пружины конфликта, ожесточенного противостояния, а затем и гражданской войны. Это 1 ноября 1991 года, 6 ноября 1991 года, 14 августа 1992 года, 14 декабря 1992 года.
1 ноября 1991 года V Съезд народных депутатов России принял Постановление о правовом обеспечении экономической реформы, предоставившее президенту Российской Федерации чрезвычайные полномочия сроком на один год. Тогда же, 1 ноября, Съезд народных депутатов утвердил руководителем российского правительства Ельцина Бориса Николаевича. Таким образом, Ельцин, оставаясь президентом, стал еще и премьер-министром, сосредоточив теперь в своих руках все рычаги исполнительной власти в России.
Пользуясь прежними и приобретенными полномочиями, Ельцин 6 ноября 1991 года реорганизовал российское правительство и назначил первый ряд его руководителей: первого вице-премьера Геннадия Эдуардовича Бурбулиса, двух вице-премьеров - Егора Тимуровича Гайдара и Александра Николаевича Шохина. В этот и последующие дни были назначены и другие министры российского правительства. Следует обратить внимание на самую главную особенность назначенного кабинета - ни одно лицо, за исключением самого Ельцина, - ни первый вице-премьер, ни вице-премьеры, ни кто-либо из министров, ни один из других руководителей исполнительной власти, назначенных Ельциным, не проходили процедур заслушивания, обсуждения, утверждения парламентом - ни в рамках Съезда народных депутатов, ни в рамках Верховного Совета. Как известно, назначаемые на свои посты руководители органов российских исполнительной власти до сих пор не проходят соответствующих парламентских процедур.
Таким образом, начиная с 6 ноября 1991 года в России начало действовать правительство, не утвержденное парламентом. Ни члены правительства, ни правительство в целом не прошли процедур заслушивания, обсуждения, утверждения, являющихся неотъемлемыми элементами правовых демократических государств. Таким образом, мы точно знаем дату зарождения неправового недемократического авторитарного режима в России - это 6 ноября 1991 г. Поначалу этот авторитарный режим был еще вполне мягким, затем он стал полуавторитарным, в 2000-е годы он превратился в жестко авторитарный. Таким же он остается и сейчас. [В настоящее время он является тоталитарным. - А.И., 2023.] Но дата его зарождения известна совершенно точно - 6 ноября 1991 г.
- Надежд не было с самого начала?
- С самого начала - с 6 ноября 1991 года - это уже был неподотчетный парламенту режим. Кабинет, назначенный Ельциным, получил полномочия и властные прерогативы только от Ельцина; о своих решениях он отчитывался перед Ельциным; в своей деятельности он зависел от Ельцина; его члены могли быть отправлены и отправлялись в отставку только Ельциным. Парламент в этой системе оказался по сути лишним звеном, «пятым колесом в телеге», досадным довеском, осложнявшим жизнь исполнительной власти.
Второй важной причиной конфликта, переросшего в гражданскую войну, стали различные правовые и идеологические воззрения, имевшиеся у представителей исполнительной и законодательной властей. Когда члены правительства начали проводить политику, какую считали для себя правильной, то в своих действиях они опирались на правовые полномочия и административные ресурсы, данные им не парламентом, а президентом. Парламент же искренне полагал, что правительство является - по крайней мере, частично - подотчетным Верховному Совету; что оно должно выполнять законы, принятые парламентом; что парламент имеет право не только выражать свое мнение, но и воздействовать на экономическую и социальную политику правительства.
Таким образом, коренная - правовая - причина российской гражданской войны 1993 года кроется в решениях Бориса Ельцина начала ноября 1991 года. В дополнение к ней следует добавить решения, принятые на основе различных мировоззренческих представлений как членов парламента, так и руководителей исполнительной власти. Практически с первых же заседаний российского правительства его члены, прежде всего Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, стали готовить решения в обход парламента, часто втайне от него - мол, «вот это мы скроем от парламента», «вот это мы не скажем парламенту», «вот этого парламент не поймет» (Гайдар: «Мы предлагаем не связываться с обсуждением программы приватизации на Верховном Совете, иначе мы потеряем всю зиму. Мы предлагаем ее оперативно доработать и принять Указом Президента с тем, чтобы потом вынести на Верховный Совет» - стенограмма самого первого заседания Правительства (реформ) от 15 ноября 1991 г.). Увы, такие действия ключевых руководителей российского правительства отражали их глубинное мировоззрение - пренебрежение мнением избранников народа и, следовательно, самого народа. Причем в том числе и тех их взглядов, какие в парламенте имелись с самого начала существования российского правительства, а не появились лишь после оскорбительных комментариев Руслана Хасбулатова или же заявлений о «чемоданах Александра Руцкого».
- Был ли Ельцин готов с самого начала работать с парламентом?
- Поначалу Ельцин был серьезно настроен на совместную работу. Ведь именно Верховный Совет СНД избрал его на пост своего председателя. Именно парламент поддержал его в противоборстве с ГКЧП. Именно СНД избрал его на пост руководителя правительства. После избрания Ельцина российским президентом на всенародных выборах в июне 1991 года его отношение к парламенту оставалось весьма уважительным. 28 октября 1991 года Ельцин выступил на V Съезде народных депутатов с программным докладом о планируемых им действиях после провала путча и попросил в этом поддержки Съезда народных депутатов. Депутаты подавляющим большинством (более 800 голосов «за» при 17 голосах против) поддержали Ельцина.
Следует подчеркнуть еще раз: поначалу Ельцин относился к обоим ипостасям парламента - и к Верховному Совету, и к Съезду народных депутатов - весьма корректно, уважительно и по-рабочему. Но лица, назначенные им на ключевые посты в российском правительстве, такого отношения к парламенту не имели. За исключением Бурбулиса никто из них никогда не избирался депутатами каких-либо органов власти, не проходил через парламентские процедуры. Например, Гайдар провел большую часть своей взрослой жизни в бюрократических структурах, ориентируясь, естественно, на Совет министров СССР и ЦК КПСС, выполняя поручения премьеров Николая Тихонова и Николая Рыжкова, генсека Михаила Горбачева. Ни в каких выборах до этого он не участвовал, никакие демократические процедуры он не проходил.
Правда, в 1989-1990 годах он пытался подружиться с группой «Союз», группой имперски настроенных депутатов СНД, созданной Анатолием Лукьяновым для противовеса Межрегиональной депутатской группе (МДГ). Хотя группа была задумана для поддержки союзного руководства, вскоре она оказалась в оппозиции к Горбачеву. Гайдар приходил в группу «Союз» к депутатам Виктору Алкснису из Латвии, Юрию Блохину из Молдавии, Евгению Когану из Эстонии и предлагал свои услуги в качестве эксперта по написанию экономической программы для сторонников сохранения СССР из этой группы. Но это было предложение консультационных услуг парламентской группе, но не прохождение парламентских процедур и фильтров.
Поэтому, если говорить о гражданском конфликте не только с правовой точки зрения его участников, но и с точки зрения их происхождения, то это был конфликт между, с одной стороны, лицами, завоевавшими политическую власть через горнило демократических выборов, и, с другой стороны, лицами, проникшими во власть по бюрократической лестнице. Иными словами, это было столкновение демократии и бюрократии, представителей двух различных социальных страт, отражавших разные принципы взаимоотношений государства и общества.
Был и третий уровень конфликта - сокрытие действий исполнительной власти от законодательной. С самого начала своей работы гайдаровская часть правительства принципиально не была настроена на сотрудничество с парламентом. С конца 1991 года значительная часть правительственных решений принималась втайне от парламента, как, например, направление в конце декабря 1991 - начале 1992 годов 200 миллионов долларов на поддержку режима Фиделя Кастро через финансирование разведбазы КГБ/ГРУ в Лурдесе, в 1992-1993 гг. - передача миллиарда долларов на спасение Евробанка, через которого финансировалась советская шпионская сеть в Европе. Судя по рассказам Петра Авена и Александра Шохина, похоже, эти решения принимались даже за спиной Бориса Ельцина. Именно в этот период наиболее резко (причем быстрее, чем даже позже при Путине) в высших эшелонах российской государственной власти вырос удельный вес представителей силовиков, прежде всего офицеров спецслужб.
Поскольку действия российского парламента в лице как Съезда народных депутатов, так и Верховного Совета, были более демократическими и либеральным, чем политика, проводившаяся Гайдаром, то следующим, четвертым, уровнем противостояния стало политическое столкновение более либерального мировоззрения, преобладавшего в то время в парламенте, с практической деятельностью по поддержке номенклатурных и спецслужбистских структур со стороны российского правительства.
- Из-за чего конкретно парламент и правительство начали ссориться? Беловежские соглашения? Приватизация?
- Тема Беловежских соглашений стала подниматься позже. Их действительно подготовила исполнительная власть - Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Козырев, Ельцин, но законодательная власть в лице Верховного Совета под руководством Хасбулатова их не только полностью поддержала, но и ратифицировала. В этом вопросе разногласий между парламентом и правительством не было.
Другое дело - приватизация. С самого начала и Гайдар и Чубайс решили, что в этом вопросе они с парламентом не договорятся, поэтому парламент необходимо было обмануть. Дело в том, что в июне 1991 года Верховный Совет уже утвердил приватизационное законодательство, разработанное по предложению первого российского министра приватизации Михаила Малея с помощью одного из членов «гайдаровской команды» Петра Филиппова. Законодательство предусматривало принципиально иной способ приватизации государственного имущества, чем тот, который позже был выбран Чубайсом, - а именно с помощью приватизационных счетов. Поэтому перед Чубайсом встала задача - как протолкнуть свой вариант приватизации, который противоречил законодательству, уже утвержденному Верховным Советом России?
Чубайс придумал дешевый, но тем не менее сработавший трюк. Он втайне подготовил новый пакет документов по приватизации, а затем, когда парламент находился на каникулах, добился у Ельцина его утверждения Указом президента России от 14 августа 1992 года. В своих интервью Чубайс откровенно похвалялся тем, что время подписания этого указа было выбрано таким образом, чтобы депутаты, успевшие разъехаться на летние каникулы, не смогли бы вернуться в Москву. По условиям чрезвычайных полномочий, предоставленных Борису Ельцину V Съездом народных депутатов, в том случае, если Верховный Совет (или его Президиум) не опротестовывает указ президента в семидневный срок, то тот автоматически вступает в силу. Находившихся в августе депутатов никто в Москву не вызвал, и семь дней спустя новое (незаконное) приватизационное законодательство вступило в силу. Вернувшиеся из отпуска депутаты были до глубины души оскорблены тем циничным обманом, который организовал Чубайс и с помощью Ельцина провел в деле приватизации. Эта история послужила мощным катализатором, серьезно усугубившим уже наметившееся к тому времени противостояние между исполнительной и законодательной ветвями власти.
Если до истории с приватизацией парламент, довольно критически относясь к правительству, тем не менее все же воспринимал его в качестве серьезного партнера в совместной работе, то после августа 1992 г. члены правительства в глазах парламента превратились в мелких жуликов, занимавшихся циничным обманом законодательной власти, с которыми нельзя иметь дело. Депутатов особенно возмущало то, что их, прошедших горнило демократических выборов, поддержанных десятками и сотнями тысяч избирателей, нагло обманывал никогда прежде не избиравшийся чиновник Чубайс. Это возмущение депутатов, усугублявшее и другие противоречия, стало своего рода запальным шнуром, разжегшим пожар гражданского противостояния и приведшим в конечном итоге к взрыву сентября-октября 1993 года.
- Оценки, дававшиеся парламенту Гайдаром, Чубайсом, некоторыми другими членами правительства - «красно-коричневый» и «коммунистический» - справедливы?
- Судите сами. Этот «коммунистический» и «красно-коричневый» парламент избрал Бориса Ельцина председателем Верховного Совета. Этот «коммунистический» и «красно-коричневый» парламент поддержал Ельцина как президента России в его противостоянии с ГКЧП во время августовского путча. Именно этот российский парламент - т.н. «красно-коричневый», «коммунистический», «хасбулатовский» Съезд народных депутатов - абсолютным большинством голосов поддержал программу Ельцина по экономическому и государственному реформированию России, по открытию страны внешнему миру, по ее интеграции в мировое сообщество. Этот «хасбулатовский» «красно-коричневый» «коммунистический» парламент принял большое количество законов и постановлений по поддержке бывших политических заключенных, по реабилитации невинно осужденных узников ГУЛАГа, по возвращению исторических имен на карту России, по компенсациям жертвам тоталитарного режима. Этот парламент осенью 1991 года и в 1992 году принял большое количество решений по частичному восстановлению исторической справедливости по отношению и к отдельным людям и к целым народам, которые были репрессированы в советское время. По решениям антитоталитарного характера ни один из последующих составов российского парламента со Съездом, избранным в марте 1990 года, просто несопоставим.
Поэтому характеристики того парламента как «коммунистического», «красно-коричневого» - это этикетки, придуманные номенклатурщиками исполнительной власти с сомнительной легитимностью, нацеленные на дискредитацию того единственного состава российского парламента, который принял решения по осуждению коммунистического тоталитаризма и реабилитации его жертв. Надо отдать должное Гайдару и Чубайсу - их хлесткие, едва ли не геббельсовские, оценки и формулировки смогли закрепиться в общественном сознании. Применявшиеся Гайдаром и Чубайсом манипулятивные технологии смогли-таки дискредитировать парламент, занимавшийся восстановлением исторической справедливости и защитой бывших узников ГУЛАГа. Для того, чтобы замарать Верховный Совет, нужно было попытаться исказить в восприятии российского общества то, что он на самом деле сделал.
- Почему это удалось сделать так легко и быстро?
- Увы, и на других примерах мы видим, как легко российское общество поддается воздействию манипулятивных технологий. Вот только что на наших глазах требования освобождения политзаключенных, честных выборов, признания нелегитимности нынешних Госдумы и президента, отставки Владимира Чурова, наказания виновных в преступлениях против избирательных прав граждан с легкостью необыкновенной были подменены на манипулятивные лозунги «Навальный - наш мэр» и «Все - на нечестные выборы!»
- Зачем это нужно было именно Гайдару? Вот версия Юрия Болдырева: шла борьба за доступ к коррупционным потокам.
- Если это и была коррупция, то скорее - так называемая «политическая коррупция». То есть предоставление финансовых и экономических ресурсов не столько частным лицам для их личного обогащения, сколько политически дружественным органам и организациям - таким, как Демократическая партия Николая Травкина, Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств Владимира Башмачникова, Комитет по внешнеэкономическим связям петербургской мэрии Владимира Путина, режим кубинского диктатора Фидель Кастро. В этом же ряду находится и предоставление своей собственной организации (Институту Гайдара) огромного комплекса зданий, занятого департаментами электротехнической промышленности и приборостроения бывшего Министерства промышленности в Газетном переулке в Москве.
Такие действия отражали мировоззренческую и идеологическую позиции Гайдара: он был сыном своего отца, резидента КГБ на Кубе, внуком своего деда, участника подавления Тамбовского восстания, а затем командира отряда ЧОНа, проводившего репрессии против крестьян в Хакассии. Он был представителем номенклатурной династии высокопоставленных сотрудников советских спецслужб, для которого диссиденты, правозащитники, демократы являлись генетически чуждыми, противниками мировоззренчески, идейно, политически. Его отношение к людям с диссидентскими, правозащитными, либеральными взглядами ощущалось на инстинктивном уровне: он демонстрировал свое физиологическое неприятие Александра Некрича, Владимира Буковского, Александра Гольдфарба. Он не скрывал своего враждебного отношения к людям, прошедшим демократические процедуры, причем независимо от их взглядов - к Григорию Явлинскому, Галине Старовойтовой, Сергею Ковалеву, Гавриилу Попову, Руслану Хасбулатову, Александру Руцкому, Борису Ельцину. Однако совсем иное, часто демонстративно подобострастное, отношение Гайдар проявлял к лицам, принадлежавшим к советской номенклатуре.
В этом смысле и практическое поведение и последующее публицистическое творчество Гайдара явилось на редкость показательным, демонстрировавшим глубоко укорененное неприятие видным представителем фамильной советской номенклатуры как новой демократической политической системы, так и новых людей, катапультированных в государственную власть с помощью демократических процедур. Это был реванш представителя одной из двух принципиально различающихся систем вертикальной мобильности и рекрутирования кадров для государственной власти - бюрократической номенклатуры - против демократии.
- Из недавно опубликованных диалогов Альфреда Коха, Петра Авена и Анатолия Чубайса вытекает точка зрения, что Гайдар спровоцировал развязку: его возвращение в правительство подозрительно совпало с указом 1400 (так полагают Кох и Авен, а Чубайс с этим не согласен).
- В декабре 1992 года проходил VII Cъезд народных депутатов России, впервые рассматривавший вопрос утверждения правительства, назначенного за год с небольшим до этого, в ноябре 1991 года. Несмотря на исключительные усилия, предпринятые Ельциным и сторонниками правительства в парламенте по поддержке Гайдара, он не получил достаточного количества голосов даже в условиях мягкого рейтингового голосования и оказался лишь третьим из трех кандидатур (помимо него, на пост премьера претендовали также Виктор Черномырдин и Юрий Скоков). Иными словами, первая же попытка пройти через демократические выборы, через голосование Съезда народных депутатов, привела Гайдара к поражению. Таким образом, представитель номенклатуры, впервые после тринадцати месяцев своей работы в правительстве пошедший на демократическое тестирование, его не прошел. И потому ненависть к демократической системе, жившая в нем и прежде, в результате болезненного поражения в декабре 1992 года получила дополнительный мощный стимул. К прежним гайдаровским комплексам теперь добавился еще один: комплекс ресентимента, желание отомстить за неудачу, за провал, за болезненное поражение - депутатам, Хасбулатову, Верховному Совету, Съезду народных депутатов.
В последующие недели и месяцы Гайдар не сдерживал своих чувств. Даже годы спустя он не раз признавался, что обсуждал с Ельциным необходимость разгона парламента силовым путем. Когда Ельцин наконец «дозрел» до этого решения, то выбрал место для обнародования решения о назначении Гайдара на пост первого вице-премьера правительства не без демонстративного символизма - находясь на базе дивизии МВД Дзержинского. Через два дня после этого заявления и за три дня до подписания указа №1400 указ о назначении Гайдара действительно был подписан. Кажется, это был единственный такого рода случай, когда столь важное кадровое назначение Ельцин произвел накануне принятия им принципиального политического решения. Связь между обоими решениями представляется очевидной.
Полная готовность Гайдара к силовой расправе с парламентом получила непосредственное подтверждение в ночь с 3 на 4 октября 1993 года, когда мне пришлось оказаться в здании российского правительства. Приехав в бывшее здание ЦК КПСС на Старой площади после того, как «белодомовцами» было захвачено здание СЭВа и начат штурм Останкино, я увидел многих членов российского правительства, сотрудников аппарата кабинета министров. Практически все, включая Черномырдина и многих министров, поначалу находились в состоянии шока, прострации, полупаралича. В полусомнамбулическом состоянии они лишь наблюдали за происходящими событиями по телевизору. Но во всем правительстве нашелся, кажется, лишь один-единственный человек, кого эти события, очевидно, не застали врасплох, у кого в голове, похоже, уже давно был подготовлен план действий. Это был Гайдар, работавший четко, как машина, хладнокровно отдававший команды - кому и куда ехать, какие выступления делать, кому и какую наличность получать в Центробанке. Эта жестко контрастирующая картина до сих пор стоит перед моими глазами: единственным человеком в правительстве, для кого произошедшее явно не стало сюрпризом, был Гайдар. Он не только был к этому готов, он точно знал, что в этих обстоятельствах он будет делать.
- Почему общество тогда удалось запугать «коммунистическим / красно-коричневым реваншем»?
- В этом есть две составляющие. Первая заключается в том, что Россия никогда не имела развитых традиций верховенства права, устойчивой политической культуры демократического общества, не следовала принципам разделения властей. Даже самые продвинутые российские политики не отличались ясным пониманием того, как работает базирующаяся на принципах верховенства права демократическая власть. Это справедливо для обеих ветвей власти - и для правительства и для парламента, и для дней прошедших и для дней сегодняшних. Не уверен, что минувшие 20 лет заметно продвинули в этом понимании как так называемую российскую политическую элиту, так и все наше общество. Многие и тогда не представляли, да и сейчас не знают, как работают различные ветви власти в демократической политической системе, как они друг друга страхуют, контролируют, ограничивают, в чем ценность настоящих сдержек и противовесов. Это одна из причин того, что разгром представительной и законодательной власти властью исполнительной большой частью общества был воспринят совершенно спокойно, многими - под аплодисменты.
С другой стороны, и это тоже правда, здание парламента защищали в том числе и такие лица, как Альберт Макашов и Александр Баркашов. Их политические взгляды и мировоззренческие позиции хорошо известны, но именно они пытались защищать представительную власть. Такими были реальные гримасы политического процесса.
- Значит ли это, что альтернативы было две: либо Ельцин, либо Макашов-Баркашов?
- Это упрощенное представление. Конечно, определенный риск от их участия возник. Но он возник как раз в результате появления указа №1400. Без него Макашов и Баркашов оставались бы маргиналами без оружия, без влияния, без власти. Но даже после указа №1400 у них не появилось государственной власти. Парламентскую сторону в гражданской войне возглавляли Хасбулатов и Руцкой. Руцкой был временно исполняющим обязанности президента, Хасбулатов был председателем Верховного совета. Баркашов и Макашов не были руководителями «партии парламента». Да, они были на стороне парламента, участвовали в обороне Белого дома, в боевых действиях, в том числе в атаках на здание СЭВа (здание мэрии) и на телецентр «Останкино». Но политическая власть принадлежала Хасбулатову и Руцкому. Привело ли бы их участие в дальнейшем к такому переформатированию политического пространства, что в итоге власть оказалась бы у Баркашова и Макашова? Неизвестно. С другой стороны, фактическое форматирование политического пространства, начавшееся после разгрома парламента, привело к тому, что власть в конечном счете оказалась у Путина. А вот это уже не гипотетический, а в действительности свершившийся вариант истории.
- Российская пресса той поры активно занималась апологетикой поступков Бориса Ельцина. Интеллигенцию удалось запугать?
- Во-первых, это же было не просто «запугивание интеллигенции», а реальный политический процесс, в основе которого лежал низкий уровень понимания обществом того, как действует право, как должна работать демократическая власть. Во-вторых, сказалось отсутствие информации о том, как исполнительная власть обманывала представительную власть и вводила в заблуждение все общество. В-третьих, нельзя недооценивать роль пропаганды. Она талантливо создавала черно-белое впечатление, согласно которому с одной стороны находились молодые, способные, интеллигентные реформаторы - Егор Гайдар и Анатолий Чубайс. А с другой стороны - в лучшем случае какие-то малопонятные, а на самом деле вызывающие реальные опасения советские или полусоветские консерваторы. Симпатии большинства московской интеллигенции были на стороне исполнительной власти - Ельцина, Гайдара и Чубайса.
Не дожидаясь вашего вопроса «Как я воспринимал события 1993 года тогда и сейчас?», отвечу, что тогда был на стороне исполнительной власти. Я не принимал участия в боях, но симпатии мои были на стороне «партии президента». Изменилась ли сейчас моя оценка этих событий? Да. Но, возможно, не столько даже самих событий 3-4 октября 1993 года - тогда изменить что-либо было уже поздно, сколько событий, неизбежно приведших к октябрю, и прежде всего произошедших 1 и 6 ноября 1991 года, 14 августа 1992 года.
- Какой урок можно извлечь из этих событий?
- Их несколько. Главный урок заключается в том, что в основе демократической политической системы лежит верховенство права. Это ее фундамент. Участники политического процесса, конечно, преследуют свои цели, но они должны действовать в соответствии с правом. Отсутствие верховенства права приводит к тому, что одна лишь смена власти без обеспечения верховенства права означает лишь замену одной тирании другой.
Демократическая политическая система не существует без разделения властей, при котором каждая ветвь власти адекватно воспринимает и соблюдает свои обязательства. Граждане избирают представительную власть, какая создает законы и формирует исполнительную власть. Эти важнейшие принципы правового демократического государства были грубейшим образом нарушены в России в ноябре 1991 года.
Это было, увы, не единственным нарушением принципов верховенства права. Распад СССР был неизбежен, но его осуществление было проведено с грубейшими нарушениями элементарных правовых норм. Роспуск СССР произошел не в результате экономического кризиса, как нас много лет пытались обмануть, а в результате сознательных силовых действий по уничтожению СССР. Роспуск СССР был необходимым, но действия, приведшие к нему, осуществлялись вне правового поля.
Важнейший урок российской гражданской войны 1993 года заключается в том, что основой цивилизованного общества является верховенство права.
Во-вторых, государственная власть должна формироваться на легитимной основе волеизъявления граждан.
В-третьих, исполнительная власть должна формироваться законодательной властью и быть подотчетной ей, то есть в конечной счете гражданам.
Все три принципа цивилизованного общества были в нашей стране грубейшим образом нарушены в 1991-1992 годах, что неизбежно привело к противостоянию двух ветвей власти и к российской гражданской войне 1993 года. В ней номенклатурно-бюрократическая «партия короля» одержала победу над демократической «партией парламента». Нынешний российский авторитарный политический режим был зачат назначением членов нелегитимного правительства 6 ноября 1991 года. А рожден он был на развалинах парламента 4 октября 1993 года.
Разговор с А.Кириленко.
http://www.svoboda.org/content/article/25121094.html
https://aillarionov.livejournal.com/555180.html
https://thechechenpress.com/developments/4657-2013-09-29-23-15-23.html
1993: Победа партии бюрократии над партией демократии
29 сентября 2013 г.
- Как законодательная и исполнительная власть начали ненавидеть друг друга?
- В чем причина того, что разногласия, споры, ожесточенные дискуссии, даже оскорбления, растянувшиеся на два года, в сентябре-октябре 1993 года переросли в гражданскую войну на улицах Москвы, в реальное вооруженное противостояние двух, казавшихся тогда практически равными по силе, сторон? Такое выражение, как «вооруженный мятеж», какое часто приходится слышать, не является ни корректными, ни объективным, оно нацелено на создание в обществе негативного эмоционально-психологического восприятия одной из противоборствовавших сторон. То, что происходило, не может называться иначе, кроме как «гражданская война». В российской гражданской войне 1993 года (как и во многих других) можно выделить несколько уровней и направлений противостояния.
Первый уровень - это столкновение исполнительной ветви власти с законодательной. В этом смысле российские события 1992-93 годов - это отечественная версия английской гражданской войны между королем и парламентом XVII века, французской гражданской войны между королем и депутатами Генеральных штатов в XVIII веке. Однако, как известно, в отличие от английского и французского примеров, российская гражданская война 1992-1993 годов завершилась победой «партии короля».
Российскую гражданскую войну можно представить также и в виде войны между сторонниками различных политических взглядов. Это тоже будет правильно, но этот срез будет уже вторичным. Самый главный уровень противостояния - это война между двумя законно избранными ветвями власти. Между парламентом, законно избранным в марте 1990 года под названием «Съезд народных депутатов России», и президентом России, законно избранным в июне 1991 года.
- Когда зародился этот конфликт?
- Мы точно знаем даты, когда были нажаты спусковые крючки, запустившие пружины конфликта, ожесточенного противостояния, а затем и гражданской войны. Это 1 ноября 1991 года, 6 ноября 1991 года, 14 августа 1992 года, 14 декабря 1992 года.
1 ноября 1991 года V Съезд народных депутатов России принял Постановление о правовом обеспечении экономической реформы, предоставившее президенту Российской Федерации чрезвычайные полномочия сроком на один год. Тогда же, 1 ноября, Съезд народных депутатов утвердил руководителем российского правительства Ельцина Бориса Николаевича. Таким образом, Ельцин, оставаясь президентом, стал еще и премьер-министром, сосредоточив теперь в своих руках все рычаги исполнительной власти в России.
Пользуясь прежними и приобретенными полномочиями, Ельцин 6 ноября 1991 года реорганизовал российское правительство и назначил первый ряд его руководителей: первого вице-премьера Геннадия Эдуардовича Бурбулиса, двух вице-премьеров - Егора Тимуровича Гайдара и Александра Николаевича Шохина. В этот и последующие дни были назначены и другие министры российского правительства. Следует обратить внимание на самую главную особенность назначенного кабинета - ни одно лицо, за исключением самого Ельцина, - ни первый вице-премьер, ни вице-премьеры, ни кто-либо из министров, ни один из других руководителей исполнительной власти, назначенных Ельциным, не проходили процедур заслушивания, обсуждения, утверждения парламентом - ни в рамках Съезда народных депутатов, ни в рамках Верховного Совета. Как известно, назначаемые на свои посты руководители органов российских исполнительной власти до сих пор не проходят соответствующих парламентских процедур.
Таким образом, начиная с 6 ноября 1991 года в России начало действовать правительство, не утвержденное парламентом. Ни члены правительства, ни правительство в целом не прошли процедур заслушивания, обсуждения, утверждения, являющихся неотъемлемыми элементами правовых демократических государств. Таким образом, мы точно знаем дату зарождения неправового недемократического авторитарного режима в России - это 6 ноября 1991 г. Поначалу этот авторитарный режим был еще вполне мягким, затем он стал полуавторитарным, в 2000-е годы он превратился в жестко авторитарный. Таким же он остается и сейчас. [В настоящее время он является тоталитарным. - А.И., 2023.] Но дата его зарождения известна совершенно точно - 6 ноября 1991 г.
- Надежд не было с самого начала?
- С самого начала - с 6 ноября 1991 года - это уже был неподотчетный парламенту режим. Кабинет, назначенный Ельциным, получил полномочия и властные прерогативы только от Ельцина; о своих решениях он отчитывался перед Ельциным; в своей деятельности он зависел от Ельцина; его члены могли быть отправлены и отправлялись в отставку только Ельциным. Парламент в этой системе оказался по сути лишним звеном, «пятым колесом в телеге», досадным довеском, осложнявшим жизнь исполнительной власти.
Второй важной причиной конфликта, переросшего в гражданскую войну, стали различные правовые и идеологические воззрения, имевшиеся у представителей исполнительной и законодательной властей. Когда члены правительства начали проводить политику, какую считали для себя правильной, то в своих действиях они опирались на правовые полномочия и административные ресурсы, данные им не парламентом, а президентом. Парламент же искренне полагал, что правительство является - по крайней мере, частично - подотчетным Верховному Совету; что оно должно выполнять законы, принятые парламентом; что парламент имеет право не только выражать свое мнение, но и воздействовать на экономическую и социальную политику правительства.
Таким образом, коренная - правовая - причина российской гражданской войны 1993 года кроется в решениях Бориса Ельцина начала ноября 1991 года. В дополнение к ней следует добавить решения, принятые на основе различных мировоззренческих представлений как членов парламента, так и руководителей исполнительной власти. Практически с первых же заседаний российского правительства его члены, прежде всего Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, стали готовить решения в обход парламента, часто втайне от него - мол, «вот это мы скроем от парламента», «вот это мы не скажем парламенту», «вот этого парламент не поймет» (Гайдар: «Мы предлагаем не связываться с обсуждением программы приватизации на Верховном Совете, иначе мы потеряем всю зиму. Мы предлагаем ее оперативно доработать и принять Указом Президента с тем, чтобы потом вынести на Верховный Совет» - стенограмма самого первого заседания Правительства (реформ) от 15 ноября 1991 г.). Увы, такие действия ключевых руководителей российского правительства отражали их глубинное мировоззрение - пренебрежение мнением избранников народа и, следовательно, самого народа. Причем в том числе и тех их взглядов, какие в парламенте имелись с самого начала существования российского правительства, а не появились лишь после оскорбительных комментариев Руслана Хасбулатова или же заявлений о «чемоданах Александра Руцкого».
- Был ли Ельцин готов с самого начала работать с парламентом?
- Поначалу Ельцин был серьезно настроен на совместную работу. Ведь именно Верховный Совет СНД избрал его на пост своего председателя. Именно парламент поддержал его в противоборстве с ГКЧП. Именно СНД избрал его на пост руководителя правительства. После избрания Ельцина российским президентом на всенародных выборах в июне 1991 года его отношение к парламенту оставалось весьма уважительным. 28 октября 1991 года Ельцин выступил на V Съезде народных депутатов с программным докладом о планируемых им действиях после провала путча и попросил в этом поддержки Съезда народных депутатов. Депутаты подавляющим большинством (более 800 голосов «за» при 17 голосах против) поддержали Ельцина.
Следует подчеркнуть еще раз: поначалу Ельцин относился к обоим ипостасям парламента - и к Верховному Совету, и к Съезду народных депутатов - весьма корректно, уважительно и по-рабочему. Но лица, назначенные им на ключевые посты в российском правительстве, такого отношения к парламенту не имели. За исключением Бурбулиса никто из них никогда не избирался депутатами каких-либо органов власти, не проходил через парламентские процедуры. Например, Гайдар провел большую часть своей взрослой жизни в бюрократических структурах, ориентируясь, естественно, на Совет министров СССР и ЦК КПСС, выполняя поручения премьеров Николая Тихонова и Николая Рыжкова, генсека Михаила Горбачева. Ни в каких выборах до этого он не участвовал, никакие демократические процедуры он не проходил.
Правда, в 1989-1990 годах он пытался подружиться с группой «Союз», группой имперски настроенных депутатов СНД, созданной Анатолием Лукьяновым для противовеса Межрегиональной депутатской группе (МДГ). Хотя группа была задумана для поддержки союзного руководства, вскоре она оказалась в оппозиции к Горбачеву. Гайдар приходил в группу «Союз» к депутатам Виктору Алкснису из Латвии, Юрию Блохину из Молдавии, Евгению Когану из Эстонии и предлагал свои услуги в качестве эксперта по написанию экономической программы для сторонников сохранения СССР из этой группы. Но это было предложение консультационных услуг парламентской группе, но не прохождение парламентских процедур и фильтров.
Поэтому, если говорить о гражданском конфликте не только с правовой точки зрения его участников, но и с точки зрения их происхождения, то это был конфликт между, с одной стороны, лицами, завоевавшими политическую власть через горнило демократических выборов, и, с другой стороны, лицами, проникшими во власть по бюрократической лестнице. Иными словами, это было столкновение демократии и бюрократии, представителей двух различных социальных страт, отражавших разные принципы взаимоотношений государства и общества.
Был и третий уровень конфликта - сокрытие действий исполнительной власти от законодательной. С самого начала своей работы гайдаровская часть правительства принципиально не была настроена на сотрудничество с парламентом. С конца 1991 года значительная часть правительственных решений принималась втайне от парламента, как, например, направление в конце декабря 1991 - начале 1992 годов 200 миллионов долларов на поддержку режима Фиделя Кастро через финансирование разведбазы КГБ/ГРУ в Лурдесе, в 1992-1993 гг. - передача миллиарда долларов на спасение Евробанка, через которого финансировалась советская шпионская сеть в Европе. Судя по рассказам Петра Авена и Александра Шохина, похоже, эти решения принимались даже за спиной Бориса Ельцина. Именно в этот период наиболее резко (причем быстрее, чем даже позже при Путине) в высших эшелонах российской государственной власти вырос удельный вес представителей силовиков, прежде всего офицеров спецслужб.
Поскольку действия российского парламента в лице как Съезда народных депутатов, так и Верховного Совета, были более демократическими и либеральным, чем политика, проводившаяся Гайдаром, то следующим, четвертым, уровнем противостояния стало политическое столкновение более либерального мировоззрения, преобладавшего в то время в парламенте, с практической деятельностью по поддержке номенклатурных и спецслужбистских структур со стороны российского правительства.
- Из-за чего конкретно парламент и правительство начали ссориться? Беловежские соглашения? Приватизация?
- Тема Беловежских соглашений стала подниматься позже. Их действительно подготовила исполнительная власть - Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Козырев, Ельцин, но законодательная власть в лице Верховного Совета под руководством Хасбулатова их не только полностью поддержала, но и ратифицировала. В этом вопросе разногласий между парламентом и правительством не было.
Другое дело - приватизация. С самого начала и Гайдар и Чубайс решили, что в этом вопросе они с парламентом не договорятся, поэтому парламент необходимо было обмануть. Дело в том, что в июне 1991 года Верховный Совет уже утвердил приватизационное законодательство, разработанное по предложению первого российского министра приватизации Михаила Малея с помощью одного из членов «гайдаровской команды» Петра Филиппова. Законодательство предусматривало принципиально иной способ приватизации государственного имущества, чем тот, который позже был выбран Чубайсом, - а именно с помощью приватизационных счетов. Поэтому перед Чубайсом встала задача - как протолкнуть свой вариант приватизации, который противоречил законодательству, уже утвержденному Верховным Советом России?
Чубайс придумал дешевый, но тем не менее сработавший трюк. Он втайне подготовил новый пакет документов по приватизации, а затем, когда парламент находился на каникулах, добился у Ельцина его утверждения Указом президента России от 14 августа 1992 года. В своих интервью Чубайс откровенно похвалялся тем, что время подписания этого указа было выбрано таким образом, чтобы депутаты, успевшие разъехаться на летние каникулы, не смогли бы вернуться в Москву. По условиям чрезвычайных полномочий, предоставленных Борису Ельцину V Съездом народных депутатов, в том случае, если Верховный Совет (или его Президиум) не опротестовывает указ президента в семидневный срок, то тот автоматически вступает в силу. Находившихся в августе депутатов никто в Москву не вызвал, и семь дней спустя новое (незаконное) приватизационное законодательство вступило в силу. Вернувшиеся из отпуска депутаты были до глубины души оскорблены тем циничным обманом, который организовал Чубайс и с помощью Ельцина провел в деле приватизации. Эта история послужила мощным катализатором, серьезно усугубившим уже наметившееся к тому времени противостояние между исполнительной и законодательной ветвями власти.
Если до истории с приватизацией парламент, довольно критически относясь к правительству, тем не менее все же воспринимал его в качестве серьезного партнера в совместной работе, то после августа 1992 г. члены правительства в глазах парламента превратились в мелких жуликов, занимавшихся циничным обманом законодательной власти, с которыми нельзя иметь дело. Депутатов особенно возмущало то, что их, прошедших горнило демократических выборов, поддержанных десятками и сотнями тысяч избирателей, нагло обманывал никогда прежде не избиравшийся чиновник Чубайс. Это возмущение депутатов, усугублявшее и другие противоречия, стало своего рода запальным шнуром, разжегшим пожар гражданского противостояния и приведшим в конечном итоге к взрыву сентября-октября 1993 года.
- Оценки, дававшиеся парламенту Гайдаром, Чубайсом, некоторыми другими членами правительства - «красно-коричневый» и «коммунистический» - справедливы?
- Судите сами. Этот «коммунистический» и «красно-коричневый» парламент избрал Бориса Ельцина председателем Верховного Совета. Этот «коммунистический» и «красно-коричневый» парламент поддержал Ельцина как президента России в его противостоянии с ГКЧП во время августовского путча. Именно этот российский парламент - т.н. «красно-коричневый», «коммунистический», «хасбулатовский» Съезд народных депутатов - абсолютным большинством голосов поддержал программу Ельцина по экономическому и государственному реформированию России, по открытию страны внешнему миру, по ее интеграции в мировое сообщество. Этот «хасбулатовский» «красно-коричневый» «коммунистический» парламент принял большое количество законов и постановлений по поддержке бывших политических заключенных, по реабилитации невинно осужденных узников ГУЛАГа, по возвращению исторических имен на карту России, по компенсациям жертвам тоталитарного режима. Этот парламент осенью 1991 года и в 1992 году принял большое количество решений по частичному восстановлению исторической справедливости по отношению и к отдельным людям и к целым народам, которые были репрессированы в советское время. По решениям антитоталитарного характера ни один из последующих составов российского парламента со Съездом, избранным в марте 1990 года, просто несопоставим.
Поэтому характеристики того парламента как «коммунистического», «красно-коричневого» - это этикетки, придуманные номенклатурщиками исполнительной власти с сомнительной легитимностью, нацеленные на дискредитацию того единственного состава российского парламента, который принял решения по осуждению коммунистического тоталитаризма и реабилитации его жертв. Надо отдать должное Гайдару и Чубайсу - их хлесткие, едва ли не геббельсовские, оценки и формулировки смогли закрепиться в общественном сознании. Применявшиеся Гайдаром и Чубайсом манипулятивные технологии смогли-таки дискредитировать парламент, занимавшийся восстановлением исторической справедливости и защитой бывших узников ГУЛАГа. Для того, чтобы замарать Верховный Совет, нужно было попытаться исказить в восприятии российского общества то, что он на самом деле сделал.
- Почему это удалось сделать так легко и быстро?
- Увы, и на других примерах мы видим, как легко российское общество поддается воздействию манипулятивных технологий. Вот только что на наших глазах требования освобождения политзаключенных, честных выборов, признания нелегитимности нынешних Госдумы и президента, отставки Владимира Чурова, наказания виновных в преступлениях против избирательных прав граждан с легкостью необыкновенной были подменены на манипулятивные лозунги «Навальный - наш мэр» и «Все - на нечестные выборы!»
- Зачем это нужно было именно Гайдару? Вот версия Юрия Болдырева: шла борьба за доступ к коррупционным потокам.
- Если это и была коррупция, то скорее - так называемая «политическая коррупция». То есть предоставление финансовых и экономических ресурсов не столько частным лицам для их личного обогащения, сколько политически дружественным органам и организациям - таким, как Демократическая партия Николая Травкина, Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств Владимира Башмачникова, Комитет по внешнеэкономическим связям петербургской мэрии Владимира Путина, режим кубинского диктатора Фидель Кастро. В этом же ряду находится и предоставление своей собственной организации (Институту Гайдара) огромного комплекса зданий, занятого департаментами электротехнической промышленности и приборостроения бывшего Министерства промышленности в Газетном переулке в Москве.
Такие действия отражали мировоззренческую и идеологическую позиции Гайдара: он был сыном своего отца, резидента КГБ на Кубе, внуком своего деда, участника подавления Тамбовского восстания, а затем командира отряда ЧОНа, проводившего репрессии против крестьян в Хакассии. Он был представителем номенклатурной династии высокопоставленных сотрудников советских спецслужб, для которого диссиденты, правозащитники, демократы являлись генетически чуждыми, противниками мировоззренчески, идейно, политически. Его отношение к людям с диссидентскими, правозащитными, либеральными взглядами ощущалось на инстинктивном уровне: он демонстрировал свое физиологическое неприятие Александра Некрича, Владимира Буковского, Александра Гольдфарба. Он не скрывал своего враждебного отношения к людям, прошедшим демократические процедуры, причем независимо от их взглядов - к Григорию Явлинскому, Галине Старовойтовой, Сергею Ковалеву, Гавриилу Попову, Руслану Хасбулатову, Александру Руцкому, Борису Ельцину. Однако совсем иное, часто демонстративно подобострастное, отношение Гайдар проявлял к лицам, принадлежавшим к советской номенклатуре.
В этом смысле и практическое поведение и последующее публицистическое творчество Гайдара явилось на редкость показательным, демонстрировавшим глубоко укорененное неприятие видным представителем фамильной советской номенклатуры как новой демократической политической системы, так и новых людей, катапультированных в государственную власть с помощью демократических процедур. Это был реванш представителя одной из двух принципиально различающихся систем вертикальной мобильности и рекрутирования кадров для государственной власти - бюрократической номенклатуры - против демократии.
- Из недавно опубликованных диалогов Альфреда Коха, Петра Авена и Анатолия Чубайса вытекает точка зрения, что Гайдар спровоцировал развязку: его возвращение в правительство подозрительно совпало с указом 1400 (так полагают Кох и Авен, а Чубайс с этим не согласен).
- В декабре 1992 года проходил VII Cъезд народных депутатов России, впервые рассматривавший вопрос утверждения правительства, назначенного за год с небольшим до этого, в ноябре 1991 года. Несмотря на исключительные усилия, предпринятые Ельциным и сторонниками правительства в парламенте по поддержке Гайдара, он не получил достаточного количества голосов даже в условиях мягкого рейтингового голосования и оказался лишь третьим из трех кандидатур (помимо него, на пост премьера претендовали также Виктор Черномырдин и Юрий Скоков). Иными словами, первая же попытка пройти через демократические выборы, через голосование Съезда народных депутатов, привела Гайдара к поражению. Таким образом, представитель номенклатуры, впервые после тринадцати месяцев своей работы в правительстве пошедший на демократическое тестирование, его не прошел. И потому ненависть к демократической системе, жившая в нем и прежде, в результате болезненного поражения в декабре 1992 года получила дополнительный мощный стимул. К прежним гайдаровским комплексам теперь добавился еще один: комплекс ресентимента, желание отомстить за неудачу, за провал, за болезненное поражение - депутатам, Хасбулатову, Верховному Совету, Съезду народных депутатов.
В последующие недели и месяцы Гайдар не сдерживал своих чувств. Даже годы спустя он не раз признавался, что обсуждал с Ельциным необходимость разгона парламента силовым путем. Когда Ельцин наконец «дозрел» до этого решения, то выбрал место для обнародования решения о назначении Гайдара на пост первого вице-премьера правительства не без демонстративного символизма - находясь на базе дивизии МВД Дзержинского. Через два дня после этого заявления и за три дня до подписания указа №1400 указ о назначении Гайдара действительно был подписан. Кажется, это был единственный такого рода случай, когда столь важное кадровое назначение Ельцин произвел накануне принятия им принципиального политического решения. Связь между обоими решениями представляется очевидной.
Полная готовность Гайдара к силовой расправе с парламентом получила непосредственное подтверждение в ночь с 3 на 4 октября 1993 года, когда мне пришлось оказаться в здании российского правительства. Приехав в бывшее здание ЦК КПСС на Старой площади после того, как «белодомовцами» было захвачено здание СЭВа и начат штурм Останкино, я увидел многих членов российского правительства, сотрудников аппарата кабинета министров. Практически все, включая Черномырдина и многих министров, поначалу находились в состоянии шока, прострации, полупаралича. В полусомнамбулическом состоянии они лишь наблюдали за происходящими событиями по телевизору. Но во всем правительстве нашелся, кажется, лишь один-единственный человек, кого эти события, очевидно, не застали врасплох, у кого в голове, похоже, уже давно был подготовлен план действий. Это был Гайдар, работавший четко, как машина, хладнокровно отдававший команды - кому и куда ехать, какие выступления делать, кому и какую наличность получать в Центробанке. Эта жестко контрастирующая картина до сих пор стоит перед моими глазами: единственным человеком в правительстве, для кого произошедшее явно не стало сюрпризом, был Гайдар. Он не только был к этому готов, он точно знал, что в этих обстоятельствах он будет делать.
- Почему общество тогда удалось запугать «коммунистическим / красно-коричневым реваншем»?
- В этом есть две составляющие. Первая заключается в том, что Россия никогда не имела развитых традиций верховенства права, устойчивой политической культуры демократического общества, не следовала принципам разделения властей. Даже самые продвинутые российские политики не отличались ясным пониманием того, как работает базирующаяся на принципах верховенства права демократическая власть. Это справедливо для обеих ветвей власти - и для правительства и для парламента, и для дней прошедших и для дней сегодняшних. Не уверен, что минувшие 20 лет заметно продвинули в этом понимании как так называемую российскую политическую элиту, так и все наше общество. Многие и тогда не представляли, да и сейчас не знают, как работают различные ветви власти в демократической политической системе, как они друг друга страхуют, контролируют, ограничивают, в чем ценность настоящих сдержек и противовесов. Это одна из причин того, что разгром представительной и законодательной власти властью исполнительной большой частью общества был воспринят совершенно спокойно, многими - под аплодисменты.
С другой стороны, и это тоже правда, здание парламента защищали в том числе и такие лица, как Альберт Макашов и Александр Баркашов. Их политические взгляды и мировоззренческие позиции хорошо известны, но именно они пытались защищать представительную власть. Такими были реальные гримасы политического процесса.
- Значит ли это, что альтернативы было две: либо Ельцин, либо Макашов-Баркашов?
- Это упрощенное представление. Конечно, определенный риск от их участия возник. Но он возник как раз в результате появления указа №1400. Без него Макашов и Баркашов оставались бы маргиналами без оружия, без влияния, без власти. Но даже после указа №1400 у них не появилось государственной власти. Парламентскую сторону в гражданской войне возглавляли Хасбулатов и Руцкой. Руцкой был временно исполняющим обязанности президента, Хасбулатов был председателем Верховного совета. Баркашов и Макашов не были руководителями «партии парламента». Да, они были на стороне парламента, участвовали в обороне Белого дома, в боевых действиях, в том числе в атаках на здание СЭВа (здание мэрии) и на телецентр «Останкино». Но политическая власть принадлежала Хасбулатову и Руцкому. Привело ли бы их участие в дальнейшем к такому переформатированию политического пространства, что в итоге власть оказалась бы у Баркашова и Макашова? Неизвестно. С другой стороны, фактическое форматирование политического пространства, начавшееся после разгрома парламента, привело к тому, что власть в конечном счете оказалась у Путина. А вот это уже не гипотетический, а в действительности свершившийся вариант истории.
- Российская пресса той поры активно занималась апологетикой поступков Бориса Ельцина. Интеллигенцию удалось запугать?
- Во-первых, это же было не просто «запугивание интеллигенции», а реальный политический процесс, в основе которого лежал низкий уровень понимания обществом того, как действует право, как должна работать демократическая власть. Во-вторых, сказалось отсутствие информации о том, как исполнительная власть обманывала представительную власть и вводила в заблуждение все общество. В-третьих, нельзя недооценивать роль пропаганды. Она талантливо создавала черно-белое впечатление, согласно которому с одной стороны находились молодые, способные, интеллигентные реформаторы - Егор Гайдар и Анатолий Чубайс. А с другой стороны - в лучшем случае какие-то малопонятные, а на самом деле вызывающие реальные опасения советские или полусоветские консерваторы. Симпатии большинства московской интеллигенции были на стороне исполнительной власти - Ельцина, Гайдара и Чубайса.
Не дожидаясь вашего вопроса «Как я воспринимал события 1993 года тогда и сейчас?», отвечу, что тогда был на стороне исполнительной власти. Я не принимал участия в боях, но симпатии мои были на стороне «партии президента». Изменилась ли сейчас моя оценка этих событий? Да. Но, возможно, не столько даже самих событий 3-4 октября 1993 года - тогда изменить что-либо было уже поздно, сколько событий, неизбежно приведших к октябрю, и прежде всего произошедших 1 и 6 ноября 1991 года, 14 августа 1992 года.
- Какой урок можно извлечь из этих событий?
- Их несколько. Главный урок заключается в том, что в основе демократической политической системы лежит верховенство права. Это ее фундамент. Участники политического процесса, конечно, преследуют свои цели, но они должны действовать в соответствии с правом. Отсутствие верховенства права приводит к тому, что одна лишь смена власти без обеспечения верховенства права означает лишь замену одной тирании другой.
Демократическая политическая система не существует без разделения властей, при котором каждая ветвь власти адекватно воспринимает и соблюдает свои обязательства. Граждане избирают представительную власть, какая создает законы и формирует исполнительную власть. Эти важнейшие принципы правового демократического государства были грубейшим образом нарушены в России в ноябре 1991 года.
Это было, увы, не единственным нарушением принципов верховенства права. Распад СССР был неизбежен, но его осуществление было проведено с грубейшими нарушениями элементарных правовых норм. Роспуск СССР произошел не в результате экономического кризиса, как нас много лет пытались обмануть, а в результате сознательных силовых действий по уничтожению СССР. Роспуск СССР был необходимым, но действия, приведшие к нему, осуществлялись вне правового поля.
Важнейший урок российской гражданской войны 1993 года заключается в том, что основой цивилизованного общества является верховенство права.
Во-вторых, государственная власть должна формироваться на легитимной основе волеизъявления граждан.
В-третьих, исполнительная власть должна формироваться законодательной властью и быть подотчетной ей, то есть в конечной счете гражданам.
Все три принципа цивилизованного общества были в нашей стране грубейшим образом нарушены в 1991-1992 годах, что неизбежно привело к противостоянию двух ветвей власти и к российской гражданской войне 1993 года. В ней номенклатурно-бюрократическая «партия короля» одержала победу над демократической «партией парламента». Нынешний российский авторитарный политический режим был зачат назначением членов нелегитимного правительства 6 ноября 1991 года. А рожден он был на развалинах парламента 4 октября 1993 года.
Разговор с А.Кириленко.
http://www.svoboda.org/content/article/25121094.html
https://aillarionov.livejournal.com/555180.html
https://thechechenpress.com/developments/4657-2013-09-29-23-15-23.html