Сквозь "принуждение к альтруизму" и "разумный эгоизм"
Общество, как и мир в целом, всегда находится в родовом канале, находится в процессе трансформации. Но этот поток не всегда течет одинаково. Спокойные места с заболоченными отмелями и омутами сменяются стремнинами с порогами, водоворотами и водопадами.
Общества - как на Западе, так и на Востоке - то ли уже вошли, то ли начинают входить в зону бифуркации, в зону творческого хаоса, чреватого новым космосом. Может быть, это очередное рождение будет быстрым - или же трудным и продолжительным. Но роды начались, и младенец в материнской матке не останется. Однако процесс рождения, как знают психологи, задает рождающемуся некую матрицу, которая определит во многом его дальнейшую жизнь, качества психики и черты характера.
Каково оно будет, это новое общество? Предсказывать просто, когда трансформация происходит постепенно. Но практически невозможно предугадать, каковы окажутся реалии после прохождения ситуацией точки бифуркации, после революции. Любая мелочь, любой камешек, любое, казалось бы, незначительное событие в этот хаотический период могут оказать существеннейшее влияние на то, какими окажутся контуры новой реальности.
Велик соблазн в такие моменты окунуться в “злобу дня”, пытаться решать сиюминутные проблемы и добиваться неких партикулярных выгод. Исходя из этих прагматических соображений, формировать союзы, бороться за власть - то есть стремиться в первую очередь к тому, чтобы водовороты перемен вынесли на некую вершину социальной пирамиды именно “твою” силу. Поддавшийся такому соблазну человек полагает, что достигнув этих сиюминутных целей, получив в результате перемен силовые инструменты, он реализует свои более глубокие цели потом, оказавшись у власти.
Но это иллюзия. Оказавшись порабощенным сиюминутным, человек останется подчиненным так называемой “логике событий”. То, что руководило человеком в процессе революции, сохранит свою власть над ним и впоследствии.
Такова основная проблема каждого конкретного человека в его “переходном возрасте”. Именно в этот период для человека предельно актуализируется проблема его идеала. Предельного - или даже запредельного - идеала. Забвение этих идеалов в критический момент приводит к тому, что в следующий раз человек о них вспоминает только тогда, когда наступает следующий кризис.
Многие люди в России и в мире просто не нуждаются в каком бы то ни было внешнем принуждении и контроле. Они не грабят, не воруют, не насилуют, не убивают не из страха перед властью, а просто потому, что иначе не позволяет им жить их совесть. Ими руководит на их жизненном пути жажда познания, сострадание, творческий импульс. Их мир - это мир будущего, описанный, к примеру, братьями Стругацкими. Их мир - это полдень XXII века.
Чтобы жить в этом мире, вполне достаточно руководствоваться описанными в предыдущем абзаце идеалами. Жить по совести.
Но как же устроить общество так, чтобы все в нем жили по совести?
И вот тут обычно предлагается два полярных рецепта: “принуждение к альтруизму” и “разумный эгоизм”.
“Принуждение к альтруизму” - согласно этому методу, людей следует тем или иным способом заставить делать добро другим людям. Этот рецепт вызывает раздражение у сторонников примата “свободного рынка”. Они утверждают, что доктрины, проповедующие альтруизм, обычно подразумевают установление псевдоэтической диктатуры.
Согласно критикам этой модели, она ведет к дискриминации работящих и к дальнейшему развращению бездельников. Действительно, часто упрек в эгоизме часто следует читать так: “Ты совершенно не думаешь обо мне - значит, ты думаешь о себе”. Даже если цели человека высоки - эти цели обвинителем могут быть представлены как эгоистические. Эгоистом можно было бы, к примеру, назвать Гаутаму Будду, ушедшего из семьи и оставившего жену с ребенком ради того, чтобы открыть человечеству путь к освобождению.
Сторонники доктрины “принуждения к альтруизму” склонны манипулировать понятием и чувством “долга”. При этом некая высшая инстанция оказывается правомочной определять, что именно люди должны делать. Появляются различные “священные обязанности”, которые одновременно оказываются и “священными правами”. Неисполнение этих обязанностей объявляется неэтичным, хотя человек не выражал свободного желания следовать тем ценностям, которые надстоят над такими обязанностями.
Человек, таким образом, оказывается в плену обстоятельств своего рождения. Он имеет пол, этническую принадлежность, гражданство/подданство. Он может поменять и то, и другое, и третье - и это не будет предательством, поскольку никакой клятвы верности человек не давал. Он не обязан любить другого человека по факту рождения, не обязан любить место (тем паче - государство), в котором он родился. Его представления о долге могут быть совершенно иными.
И во всем этом критики доктрины “принуждения к альтруизму” правы. Но вывод, который они делают - всего лишь обратная сторона той же медали, столь же неадекватная, как и критикуемая ими.
Этот вывод - необходимость утверждения иной доктрины, доктрины “разумного эгоизма”.
Человек по природе своей имеет много несовершенств, говорят адепты этой теории. Исправлять их принудительно нельзя - поскольку, с одной стороны, будет нарушен принцип свободы, а во-вторых, эти пороки неискоренимы (по крайней мере, в обозримом будущем). А раз так - необходимо использовать эти пороки так, чтобы они служили “общему благу”. “Равновесие эгоистических устремлений индивидуумов” - и есть та самая доктрина свободного рынка.
Однако в этой системе люди оказываются тоже несвободными. Их принуждают к соревнованию. Люди, пытающиеся жить по своей свободной совести, системой “разумного эгоизма” отторгаются точно так же, как и системой “принуждения к альтруизму”. Мало того, этой системой отторгается сама идея выхода человека на новый уровень этического существования, идея преодоления корысти, страха, гордыни, жажды власти, богатства и славы.
Налицо вилка двух ложных альтернатив, деструктивная бинарная оппозиция. Преодолеть ее можно, только пройдя по лезвию бритвы.
Обе эти доктрины глубоко антиэтичны. Но обе в своем корне имеют рациональное этическое зерно. Обе стороны правы в своей критике оппонентов и неправы в своих утверждениях.
Тем, кто осознает всю этическую неприемлемость этих доктрин, остается только ждать изменений в сознании людей. Работать над дальнейшим изменением собственного сознания (идти путем метанойи). Да, без государственного или экономического принуждения общество может рассыпаться - так опийный наркоман может умереть без очередной дозы.
Остается постоянно - а в особенности в критических ситуациях - напоминать себе и другим об идеалах. О том, что человек способен жить, любить, познавать без всякого внешнего принуждения, и что к такому состоянию и следует стремиться. По возможности выстраивать в своей среде систему отношений, в которой не будет места коррупции и насилию и корысти.
И главное - по возможности не участвовать самим в этически ущербных проектах. Объединяться, дружить и устраивать акции гражданского неповиновения в ответ на неэтичные действия властей.
И чиновно-государственное регулирование, и власть крупного капитала не ведут человечество к свободе и нравственному совершенствованию. Движение в этом направлении происходит вопреки, а не благодаря этим силам. Корысть не может привести к свободе, а принуждение - к любви.
Поэтому нарождающееся в России гражданское общество должно создать инструменты постоянного воздействия на власть. Если вскоре в России будет создано новое, ответственное перед народом правительство, нельзя допустить ситуации начала 90-х. Сегодняшнее положение - прямое следствие ошибок того времени. Граждане разошлись с площади Свободы по домам - и позволили огородить эту площадь высоким забором. Граждане были - а гражданского общества не родилось. Поэтому и экономические, и политические преобразования в постсоветской России оказались проведенными во благо не большинства населения, а узкой группы людей.
Пусть подлинно этичное сосуществование людей на планете пока мало реально. Но подлинный реализм заключается в том, чтобы к этому стремиться. Свобода, дружба и бесстрашие ведут нас по этому пути. “Будьте реалистами - требуйте невозможного”.