(no subject)
- Какого черта?!!- молоко единорога снова сворачивается хлопьями до того, как я успеваю коснуться палочкой поверхности зелья и произнести затверженное «vendico per me». Привычным движением выбиваю сигарету из пачки, чиркаю зажигалкой и не успеваю спрятать до того, как в кухню входит бабушка, привлеченная громким возгласом.
- Майя, настоящие леди не ругаются как сапожники... - бабушку отчего-то ужасно веселит моя принадлежность к древнему аристократическому роду. - И уж тем более, не смолят, как паровозы, - в голосе звенит металл, она все надеется отучить меня от вредной привычки, хотя себе позволяет иногда сигарету-другую, я видела. Хорошо хоть мама прежде, чем снова помчалась спасать китов или детенышей морских тюленей (я как-то упустила, за чьи права она борется сегодня), попросила: «Мам, отстань от ребенка, уж лучше так, чем тайком по подворотням». «Тебе, Эльжбета, твои морские котики (точно, котики!) дороже собственной дочери», - сердито ответила бабушка и надежды перевоспитать меня не оставила. Хорошо, что ни отец, ни Рика, которой пан Чеслав тоже поручил мое перевоспитание (что у всех за мания - меня воспитывать?) ничего не говорили про курение.
Бабушка, кстати, закидывала удочки насчет того, чтобы познакомиться с Марко, оказывается, мама по уши была в него влюблена и в свое время все уши прожужжала, но я даже не знаю, что получится, если совместить их во времени и пространстве. Пани Ширан рассказывала, что два дракона не очень-то уживаются на одной территории, так что, есть опасения.
Молочные хлопья осели, оставив те самые две ложки грязновато-фиолетового зелья. Мда, мне его еще пилить и пилить. Электролобзиком. Бабушка неодобрительно поджала губы, глядя на «эту жижу в котле».
- Тебя ребята звали гулять позавчера. Вчера - играть в футбол, ты же любила когда-то. Сегодня придут, тоже скажешь, что занята? - она бестрепетно вылила в раковину плоды моих научных изысканий и с такой яростью протерла стол, что мне пришлось от него отскочить. Любимая чашка деда, тонкого фарфора с кукольной пастушкой на боку, долетев до пола, с жалобным «блямс» разлетелась на кусочки. Мое «Репаро» вышло очень виноватым. Это бабушка как быв... хотя нет, балерины бывшими не бывают, двигается так, что чашки и не думают падать, а я напоминаю себе слона в посудной лавке, даже в нашей просторной кухне.
- У меня задание по трансфигурации, - рассказала я своим туфлям, чтобы не глядеть на ожидающую ответа бабушку. - И с зельем, видишь, ничего не выходит. И еще нужно дописать пару писем... - «И отец давно не давал о себе знать, уже неделю», - хотела продолжить я, но не стала. Мои ладони накрыли тонкие и все еще очень изящные руки. Я подняла глаза, бабушка, хоть и улыбалась, смотрела очень серьезно.
- Девочка, тебе очень повезло - из двух миров, в которых ты живешь, можно выбрать все самое лучшее. Я бы тоже хотела вот так с чашками, - она взмахнула рукой, будто зажав в ней палочку, - но не могу. Понимаю, что там тебе все в новинку, словно дверь в стене у Уэллса, но отказываться от одного ради другого - глупость несусветная.
Бабушка ушла, оставив меня у погасшей горелки и уже чистого котла. Вечером, когда Януш и Тереска, бывшие мои одноклассники-двойняшки позвали в кино на какую-то «Амели» отказываться не стала, тем более, они сказали, что героиня чем-то на меня похожа. Бабушка привычно перекрестив нас на дорожку, загадочно улыбнулась вслед.
- Майя, настоящие леди не ругаются как сапожники... - бабушку отчего-то ужасно веселит моя принадлежность к древнему аристократическому роду. - И уж тем более, не смолят, как паровозы, - в голосе звенит металл, она все надеется отучить меня от вредной привычки, хотя себе позволяет иногда сигарету-другую, я видела. Хорошо хоть мама прежде, чем снова помчалась спасать китов или детенышей морских тюленей (я как-то упустила, за чьи права она борется сегодня), попросила: «Мам, отстань от ребенка, уж лучше так, чем тайком по подворотням». «Тебе, Эльжбета, твои морские котики (точно, котики!) дороже собственной дочери», - сердито ответила бабушка и надежды перевоспитать меня не оставила. Хорошо, что ни отец, ни Рика, которой пан Чеслав тоже поручил мое перевоспитание (что у всех за мания - меня воспитывать?) ничего не говорили про курение.
Бабушка, кстати, закидывала удочки насчет того, чтобы познакомиться с Марко, оказывается, мама по уши была в него влюблена и в свое время все уши прожужжала, но я даже не знаю, что получится, если совместить их во времени и пространстве. Пани Ширан рассказывала, что два дракона не очень-то уживаются на одной территории, так что, есть опасения.
Молочные хлопья осели, оставив те самые две ложки грязновато-фиолетового зелья. Мда, мне его еще пилить и пилить. Электролобзиком. Бабушка неодобрительно поджала губы, глядя на «эту жижу в котле».
- Тебя ребята звали гулять позавчера. Вчера - играть в футбол, ты же любила когда-то. Сегодня придут, тоже скажешь, что занята? - она бестрепетно вылила в раковину плоды моих научных изысканий и с такой яростью протерла стол, что мне пришлось от него отскочить. Любимая чашка деда, тонкого фарфора с кукольной пастушкой на боку, долетев до пола, с жалобным «блямс» разлетелась на кусочки. Мое «Репаро» вышло очень виноватым. Это бабушка как быв... хотя нет, балерины бывшими не бывают, двигается так, что чашки и не думают падать, а я напоминаю себе слона в посудной лавке, даже в нашей просторной кухне.
- У меня задание по трансфигурации, - рассказала я своим туфлям, чтобы не глядеть на ожидающую ответа бабушку. - И с зельем, видишь, ничего не выходит. И еще нужно дописать пару писем... - «И отец давно не давал о себе знать, уже неделю», - хотела продолжить я, но не стала. Мои ладони накрыли тонкие и все еще очень изящные руки. Я подняла глаза, бабушка, хоть и улыбалась, смотрела очень серьезно.
- Девочка, тебе очень повезло - из двух миров, в которых ты живешь, можно выбрать все самое лучшее. Я бы тоже хотела вот так с чашками, - она взмахнула рукой, будто зажав в ней палочку, - но не могу. Понимаю, что там тебе все в новинку, словно дверь в стене у Уэллса, но отказываться от одного ради другого - глупость несусветная.
Бабушка ушла, оставив меня у погасшей горелки и уже чистого котла. Вечером, когда Януш и Тереска, бывшие мои одноклассники-двойняшки позвали в кино на какую-то «Амели» отказываться не стала, тем более, они сказали, что героиня чем-то на меня похожа. Бабушка привычно перекрестив нас на дорожку, загадочно улыбнулась вслед.