О сериале M*A*S*H, Ветеранах вьетнамской войны и морской пехоте США
Оригинал взят у zhab в О сериале M*A*S*H, Ветеранах вьетнамской войны и морской пехоте США
Часть вторая.
Не все было гладко за три года, на канале случалось всякое. Были ссоры и выяснения отношений. Как сказал Чарли, у нас много накопилось. Ветераны, до сих пор, выясняют отношения, которые начались еще во Вьетнаме.
Война сильно прошлась по психике людей. Заговорили о «вьетнамском синдроме». Каждый боролся, как мог.
В сериале мы видим, как с этим справляются Пирс и Би Джей - они пьют, Шерман Поттер - рисует, и так далее. Время от времени, в отдельных эпизодах, то у одного, то у другого героя “срывает крышу”, после чего друзья помогают ему прийти в себя.
В жизни это было, примерно, так же. Прошлое цепко держало ветеранов. Кое-кто уходил в пьянство, кое-кто делал себе праздник из оставшихся дней жизни. Мне запомнился парень с ником N, (я не буду называть его ник.)
После войны он женился на женщине, моложе его на 20 лет. Она родила ему сына. Вполне адекватный мужик. Но, он фотографировал свою жену в стиле домашнего порно и рассылал эти фотографии друзьям. Естественно, послал эти фотографии и мне, хотя мы были едва знакомы.
Получив фотографии, мы восторгались его женой, блондинкой с тонкой талией, и парень был счастлив. Он прошел войну, женился на молодой, сексуальной блондинке, и, теперь, счастлив. «Смотрите и завидуйте мне…»
А на следующей фотографии, он с сыном, маленьким мальчиком, который целует мемориальную доску с именами солдат, погибших во Вьетнаме.
Другой ветеран, с ником “вспышка”, оставшейся без ног и женившейся на вьетнамке.
На канале, бывало, издевались над ним: “а, это ты женат на вьетнамке? А, правда, что ты гладишь ее по голове, когда ты сидишь, а она стоит рядом с тобой?”…
У этого парня, частенько, срывало крышу. Он набрасывался на весь канал, потом уходил, но всегда возвращался. К его срывам относились с пониманием. Ведь, он был одним среди своих. “Вспышка” присылал мне фотографии, где он стоит вместе со своим сыном, маленьким, едва достающим ему до плеча, офицером. Его сын закончил Вестпоинт.
Была на канале и своя Маргарет Халиган, раскованная и резкая блондинка. Медик. С ником Poppy.
О ней можно рассказывать много, но, я, наверное, просто опубликую фотографию, одну из немногих, что у меня остались.
Вьетнам 68 год. Poppy держит на руках ребенка. Посмотрите на знаки различия человека рядом с ней. Теперь, любой, с ходу, определит, что это лейтенант медицинской службы.
Кто-то старательно стирал из памяти войну, находя радости в простой и понятной жизни на ранчо или рыбалке.
Один из ветеранов, в прошлом, военный моряк, доброжелательный и юморной мужик, с ником «river», засыпал меня фотографиями пойманной рыбы. Он ловил ее в озерах и океане и, как-то, прислал снимок, где с трудом держит здоровенную океанскую рыбищу.
По этому поводу я решил подшутить, и у нас состоялся забавный диалог.
- Эй, Ривер, вы поймали рыбу?
- Да, - со сдержанной гордостью.
- Это, значит, вы убили ее.
- Каждый мужчина должен уметь убить мясо для своего пропитания!
- Это все хорошо, River, но у рыбы, наверняка, остались дети, и они плачут ночью без мамы.
- Наверное, это так, но я не могу им помочь.
- Это очень плохо. Я подаю на вас в суд от имени рыбьих детей!
В ответ на мою безобразную угрозу было пятиминутное молчание (вероятно, river подсчитывал шансы влететь на судебное заседание) и великолепный ответ:
- Эй, парень! Ты должен быть на моей стороне!
Ну, чем не «уловка 22»? :)
River-у достался “морской Вьетнам”. На маленьких суденышках они патрулировали реки и их притоки. По словам River, иногда, ширина притока была 9 метров. Если учесть, что ширина скорлупки была 4 метра, то от борта до берега, с лесом джунглей, откуда стреляли вьетнамцы, оставалось всего 2.5 метра.
Вот пара фотографий, которые присылал мне River, и кусочек лога с техническими характеристиками.
16meters long
4 meters wide
crew of one officer and 5 petty officers
speed about 35 kts
arms were 1 set twin .50 caliber machine guns up forward
i set on .50 cal over 88mm mortar in aft
4 m60 machine guns
2 grenade launchers
and personal weapons
made of 1/16th inch aluminum
2 12 v71 turbo dielsels
К большому сожалению, очень многие фотографии я потерял, публикую только те, которые остались.
Когда на канале случалась ссора, Чарли командным рыком жестко наводил порядок.
“Иногда, мне приходится вспоминать, что я сержант ”, - говорил он мне.
Забавно, но чувствовалось, что на канале сидят бывшие военные. У людей в форме во всем мире много похожего.
Если тебя знакомили с новым гостем канала, то, как правило, он обязательно представлялся следующим образом:
Ник, Воинское звание, ветеран Вьетнама, годы службы.
В ответ, вежливость требовала, чтобы я представлялся так же.
Если после взаимного представления я писал: «scotch_ salute, river» то, обязательно, получал ответное приветствие.
Мы хорошо понимали друг друга.
“Солдаты всего мира одинаковы. Мы хотим пить водку и любить женщин, а нас посылают на войну”, - как-то сказал я им, и ветераны были в восторге. “Удивительно, оказывается, этот русский думает как мы” - наверное, так можно было охарактеризовать их общую реакцию.
Вообще, надо сказать, что американцы не боятся пафоса. Вы, наверняка, видели в MASH несколько серий, где, казалось бы, герои говорят очень возвышенно. Это не кажется смешным. Может быть, тут дело в вере, или еще в чем-либо…
В американской армии есть большое количество ритуалов, которые неукоснительно выполняются. И, кстати, считаю, что это очень правильно.
Ветераны не боятся говорить красивые слова. Как-то я рассказал о пилоте «Черной Акулы», генерале Борисе Воробьеве, который разбился на испытаниях.
«Давайте его помнить!», - сказали мне, и на канале повесили топик “Памяти генерала Воробьева, душу еще одного воина забрал себе Бог”
Они, напрочь, не любят вспоминать войну. “Война - это дерьмо и кровь”. Но, у них есть День Памяти, когда выжившие вспоминают свой самый страшный бой. Не слушая друг друга, просто говорят, о самом страшном дне…
…Мы бежали к вертолетам и тащили лейтенанта на себе, в нас стреляли вьетнамцы…
…Он остался лежать там, а меня…
…Я ударил его ножом…
…Я был оператором, который работал на подъеме раненых в вертолет…
Строчки бегут по экрану, все пишут в канал одновременно, и рассказы сливаются в одну большую картину ужаса и страха, через который прошли люди.
И День Памяти, когда через все штаты к мемориальной доске едут оставшиеся в живых ветераны, и встречи ветеранов в кабаках, - во всем этом есть что-то правильное.
Они умеют чтить память своих погибших.
Окончание следует
Часть вторая.
Не все было гладко за три года, на канале случалось всякое. Были ссоры и выяснения отношений. Как сказал Чарли, у нас много накопилось. Ветераны, до сих пор, выясняют отношения, которые начались еще во Вьетнаме.
Война сильно прошлась по психике людей. Заговорили о «вьетнамском синдроме». Каждый боролся, как мог.
В сериале мы видим, как с этим справляются Пирс и Би Джей - они пьют, Шерман Поттер - рисует, и так далее. Время от времени, в отдельных эпизодах, то у одного, то у другого героя “срывает крышу”, после чего друзья помогают ему прийти в себя.
В жизни это было, примерно, так же. Прошлое цепко держало ветеранов. Кое-кто уходил в пьянство, кое-кто делал себе праздник из оставшихся дней жизни. Мне запомнился парень с ником N, (я не буду называть его ник.)
После войны он женился на женщине, моложе его на 20 лет. Она родила ему сына. Вполне адекватный мужик. Но, он фотографировал свою жену в стиле домашнего порно и рассылал эти фотографии друзьям. Естественно, послал эти фотографии и мне, хотя мы были едва знакомы.
Получив фотографии, мы восторгались его женой, блондинкой с тонкой талией, и парень был счастлив. Он прошел войну, женился на молодой, сексуальной блондинке, и, теперь, счастлив. «Смотрите и завидуйте мне…»
А на следующей фотографии, он с сыном, маленьким мальчиком, который целует мемориальную доску с именами солдат, погибших во Вьетнаме.
Другой ветеран, с ником “вспышка”, оставшейся без ног и женившейся на вьетнамке.
На канале, бывало, издевались над ним: “а, это ты женат на вьетнамке? А, правда, что ты гладишь ее по голове, когда ты сидишь, а она стоит рядом с тобой?”…
У этого парня, частенько, срывало крышу. Он набрасывался на весь канал, потом уходил, но всегда возвращался. К его срывам относились с пониманием. Ведь, он был одним среди своих. “Вспышка” присылал мне фотографии, где он стоит вместе со своим сыном, маленьким, едва достающим ему до плеча, офицером. Его сын закончил Вестпоинт.
Была на канале и своя Маргарет Халиган, раскованная и резкая блондинка. Медик. С ником Poppy.
О ней можно рассказывать много, но, я, наверное, просто опубликую фотографию, одну из немногих, что у меня остались.
Вьетнам 68 год. Poppy держит на руках ребенка. Посмотрите на знаки различия человека рядом с ней. Теперь, любой, с ходу, определит, что это лейтенант медицинской службы.
Кто-то старательно стирал из памяти войну, находя радости в простой и понятной жизни на ранчо или рыбалке.
Один из ветеранов, в прошлом, военный моряк, доброжелательный и юморной мужик, с ником «river», засыпал меня фотографиями пойманной рыбы. Он ловил ее в озерах и океане и, как-то, прислал снимок, где с трудом держит здоровенную океанскую рыбищу.
По этому поводу я решил подшутить, и у нас состоялся забавный диалог.
- Эй, Ривер, вы поймали рыбу?
- Да, - со сдержанной гордостью.
- Это, значит, вы убили ее.
- Каждый мужчина должен уметь убить мясо для своего пропитания!
- Это все хорошо, River, но у рыбы, наверняка, остались дети, и они плачут ночью без мамы.
- Наверное, это так, но я не могу им помочь.
- Это очень плохо. Я подаю на вас в суд от имени рыбьих детей!
В ответ на мою безобразную угрозу было пятиминутное молчание (вероятно, river подсчитывал шансы влететь на судебное заседание) и великолепный ответ:
- Эй, парень! Ты должен быть на моей стороне!
Ну, чем не «уловка 22»? :)
River-у достался “морской Вьетнам”. На маленьких суденышках они патрулировали реки и их притоки. По словам River, иногда, ширина притока была 9 метров. Если учесть, что ширина скорлупки была 4 метра, то от борта до берега, с лесом джунглей, откуда стреляли вьетнамцы, оставалось всего 2.5 метра.
Вот пара фотографий, которые присылал мне River, и кусочек лога с техническими характеристиками.
16meters long
4 meters wide
crew of one officer and 5 petty officers
speed about 35 kts
arms were 1 set twin .50 caliber machine guns up forward
i set on .50 cal over 88mm mortar in aft
4 m60 machine guns
2 grenade launchers
and personal weapons
made of 1/16th inch aluminum
2 12 v71 turbo dielsels
К большому сожалению, очень многие фотографии я потерял, публикую только те, которые остались.
Когда на канале случалась ссора, Чарли командным рыком жестко наводил порядок.
“Иногда, мне приходится вспоминать, что я сержант ”, - говорил он мне.
Забавно, но чувствовалось, что на канале сидят бывшие военные. У людей в форме во всем мире много похожего.
Если тебя знакомили с новым гостем канала, то, как правило, он обязательно представлялся следующим образом:
Ник, Воинское звание, ветеран Вьетнама, годы службы.
В ответ, вежливость требовала, чтобы я представлялся так же.
Если после взаимного представления я писал: «scotch_ salute, river» то, обязательно, получал ответное приветствие.
Мы хорошо понимали друг друга.
“Солдаты всего мира одинаковы. Мы хотим пить водку и любить женщин, а нас посылают на войну”, - как-то сказал я им, и ветераны были в восторге. “Удивительно, оказывается, этот русский думает как мы” - наверное, так можно было охарактеризовать их общую реакцию.
Вообще, надо сказать, что американцы не боятся пафоса. Вы, наверняка, видели в MASH несколько серий, где, казалось бы, герои говорят очень возвышенно. Это не кажется смешным. Может быть, тут дело в вере, или еще в чем-либо…
В американской армии есть большое количество ритуалов, которые неукоснительно выполняются. И, кстати, считаю, что это очень правильно.
Ветераны не боятся говорить красивые слова. Как-то я рассказал о пилоте «Черной Акулы», генерале Борисе Воробьеве, который разбился на испытаниях.
«Давайте его помнить!», - сказали мне, и на канале повесили топик “Памяти генерала Воробьева, душу еще одного воина забрал себе Бог”
Они, напрочь, не любят вспоминать войну. “Война - это дерьмо и кровь”. Но, у них есть День Памяти, когда выжившие вспоминают свой самый страшный бой. Не слушая друг друга, просто говорят, о самом страшном дне…
…Мы бежали к вертолетам и тащили лейтенанта на себе, в нас стреляли вьетнамцы…
…Он остался лежать там, а меня…
…Я ударил его ножом…
…Я был оператором, который работал на подъеме раненых в вертолет…
Строчки бегут по экрану, все пишут в канал одновременно, и рассказы сливаются в одну большую картину ужаса и страха, через который прошли люди.
И День Памяти, когда через все штаты к мемориальной доске едут оставшиеся в живых ветераны, и встречи ветеранов в кабаках, - во всем этом есть что-то правильное.
Они умеют чтить память своих погибших.
Окончание следует