Бабы.
..потом они уходят, даже самые лучшие из них.
Чуть пахнущие потом стриптизерши с острыми сосками и влажными на ощупь подмышками
Стюардессы, толкающиеся теплыми шерстяными боками в плечо
Офисные дивы, расстегнутые на одну пуговицу ниже
Острые на язык, дерзкие и требовательные обладательницы роскошных грив и только начавших обвисать форм
Оглушительно доступные молодые матери-одиночки
И прочие, менее доступные, выглядящие в субботу утром лучше, чем в пятницу вечером
Бабы.
В этом слове - вечерний звон бокалов в баре, тяжелый, масляный блеск янтаря и глухой, с хрипотцой голос.
Так о оленях рассуждают волки Акеллы на скале, когда жара спадает, и тёплый камень греет сытое, наконец, брюхо.
Дичь.
Есть ещё множество способов вертеть этот мир: роли охотников и жертв могут меняться, все может произойти случайно, по пьяни или, что ещё хуже по расчёту.
Это все про другое.
Чуть пахнущие потом стриптизерши с острыми сосками и влажными на ощупь подмышками
Стюардессы, толкающиеся теплыми шерстяными боками в плечо
Офисные дивы, расстегнутые на одну пуговицу ниже
Острые на язык, дерзкие и требовательные обладательницы роскошных грив и только начавших обвисать форм
Оглушительно доступные молодые матери-одиночки
И прочие, менее доступные, выглядящие в субботу утром лучше, чем в пятницу вечером
Бабы.
В этом слове - вечерний звон бокалов в баре, тяжелый, масляный блеск янтаря и глухой, с хрипотцой голос.
Так о оленях рассуждают волки Акеллы на скале, когда жара спадает, и тёплый камень греет сытое, наконец, брюхо.
Дичь.
Есть ещё множество способов вертеть этот мир: роли охотников и жертв могут меняться, все может произойти случайно, по пьяни или, что ещё хуже по расчёту.
Это все про другое.