А.С.ПУШКИН В ИСТОРИИ КЫРГЫЗСТАНА
Многим известно, что Александр Сергеевич служил в Молдавии, езживал в Крым и дважды бывал на Кавказе. Но кто из вас знает, что "наше всё" посещало не только пёстрые горы Тянь-Шаня и зелёные отроги Ала-Тоо, но и нашу родную Чуйскую долину?
О чём и было написано самое знаменитое (знаковое, как теперь говорят) стихотворение:
Я помню Чу...
Написав эту гениальную строку, Александр Сергеевич замер. Видя, что дорогой гость занят чем-то не тем - то губы кусает, то бумагу марает - гостеприимные джигиты стали угощать его самым знаменитым (знаковым, как теперь говорят) продуктом Чуйской долины.
Радости поэта не было предела. Занятый дегустацией различных разновидностей этого самого продукта, а так же питьём кумыса и поеданием бараньих глаз, Александр Сергеевич на стихи положил. Временно. Хотя, время - понятие относительное...
И вот, в далёком холодном Петербурге, наткнувшись на незавершённую рукопись, "наше всё" призадумалось...
Он-то помнил Чу, дурманящий аромат двухметровых зарослей канабиса, шум реки, лошадей, бегущих по склону... Но поймут ли его при дворе государя? Поймут ли его вшивые статс-дамы с лорнетками в пресыщенных развратом глазах? Поймут ли его эти ожиревшие камергеры, купцы и купчишки разных гильдий и прочее городское жульё? Поймут ли его воровитые приказчики, кокотки, престарелые колежские асессоры и народишко ранжиром помельче: петербуржская голытьба, просоленно-просмоленные поморы, заезжие зыряне, бледная ливонская немочь и рыбоглазые чухонцы?
Как рассказать им, хладнокровым северным лохам и невеждам, детям морей, луж и болот, про зелёное чуйское чудо?! Это же невозможно, будь ты хоть трижды гений!!!
Но строчка-то, строчка какая?! Я помню Чу...
Вздохнул Александр Сергеевич, поправил ак-калпак на своей курчавой голове и приписал: ...дное мгновенье
О чём и было написано самое знаменитое (знаковое, как теперь говорят) стихотворение:
Я помню Чу...
Написав эту гениальную строку, Александр Сергеевич замер. Видя, что дорогой гость занят чем-то не тем - то губы кусает, то бумагу марает - гостеприимные джигиты стали угощать его самым знаменитым (знаковым, как теперь говорят) продуктом Чуйской долины.
Радости поэта не было предела. Занятый дегустацией различных разновидностей этого самого продукта, а так же питьём кумыса и поеданием бараньих глаз, Александр Сергеевич на стихи положил. Временно. Хотя, время - понятие относительное...
И вот, в далёком холодном Петербурге, наткнувшись на незавершённую рукопись, "наше всё" призадумалось...
Он-то помнил Чу, дурманящий аромат двухметровых зарослей канабиса, шум реки, лошадей, бегущих по склону... Но поймут ли его при дворе государя? Поймут ли его вшивые статс-дамы с лорнетками в пресыщенных развратом глазах? Поймут ли его эти ожиревшие камергеры, купцы и купчишки разных гильдий и прочее городское жульё? Поймут ли его воровитые приказчики, кокотки, престарелые колежские асессоры и народишко ранжиром помельче: петербуржская голытьба, просоленно-просмоленные поморы, заезжие зыряне, бледная ливонская немочь и рыбоглазые чухонцы?
Как рассказать им, хладнокровым северным лохам и невеждам, детям морей, луж и болот, про зелёное чуйское чудо?! Это же невозможно, будь ты хоть трижды гений!!!
Но строчка-то, строчка какая?! Я помню Чу...
Вздохнул Александр Сергеевич, поправил ак-калпак на своей курчавой голове и приписал: ...дное мгновенье