Сорванная Башня или Чистая Земля Санникова, часть 4
Один из коренных обитателей Уралмаша, великолепный поэт, пострадавший от той самой трансграничной наркомафии, владел уникальным фотоальбомом, который пропал в неизвестном направлении после его преждевременной наркоманской смерти. К слову, тогда же его востоковедческая библиотека, лучшая в городе, каким-то образом оказалась на распродаже... в Аркаиме. Некоторые из этих книг я там даже сфотографировал, удивляясь такому ассортименту и не понимая, откуда там могли взяться такие издания: экслибрисами поэт, к сожалению, не пользовался.
[Книжная лавка в Аркаиме. Фото автора]
В этом альбоме год за годом, месяц за месяцем, начиная с первой половины 1990-х, разворачивалась хроника пришествия на Урал ориентальных индуистских и буддистских сект. Со всеми основными гуру и мероприятиями.
А незадолго перед смертью он написал мне в соцсети, что, несмотря на все злоупотребления "ламы Миши", его монастырь, который он посетил ещё тогда, когда в нём была всего одна центральная ступа и Г-образная жилая постройка, был для него "целым настоящим миром", чем-то из другой, подлинной действительности, Шамбалой Сияющей...
Легко произвести впечатление на юного провинциального солнечного поэта, одержимого Гималаями, никогда не выезжавшего за пределы Урала при жизни и попавшего на Индостан лишь посмертно, по завещанию - в виде праха, развеянного над Гангом. Кстати, одним из прозвищ того поэта как раз и было Солнышко. Закатилось солнышко уральской поэзии в 2011 году от осложнений, связанных с недостаточно чистым наркопрепаратом. Не он первый и не он последний в городе Чёрного Тюльпана.
[К нам сегодня приходил буддошивакришнафил... Аркаим, частный дом. Фото автора.]
В Сети существует всего два противоположных взгляда на то, был ли "лама Миша" посвящённым буддистом, имел ли он вообще право основывать этот монастырь. Одни защищают "своего учителя" с горящими глазами, которые бы сделали честь федаинам Пола Муад-Диба, другие с пеной у рта кричат, что Санников - никакой не буддист, а шарлатан или "сектант". Как и все поляризованные дихотомии, особенно эмоционально накачанные, они обе неверны или недостаточны. Духовная реальность, стоящая за фигурой Тензина Докшита, куда как многомернее. Нам придется рассмотреть её во всей полноте.
Вплоть до самых последних лет существования обители, туристы, поднимавшиеся на Качканар в надежде попасть в своего рода посольство Тибета на Урале, вынуждены были довольствоваться лишь внешней параферналией: молитвенными барабанами хурдэ, двумя каноническими ступами и относительно традиционной архитектурой монастырских построек, которая восхищала и меня, когда я попал туда поздней осенью 20xx года. Под снежным покровом, на величественном фоне искрящихся на закатном солнце хребтов пермского заповедника Басеги, всё это, безусловно, производило глубочайшее впечатление подлинности или, по меньшей мере, приближения к ней. Не хватало только зловещего гудения дунгчена и позвякивания цимбал.
Более же ничего о традиционном гомпа там не напоминало: по вершине слонялись граждане разнообразной степени обыденности и мутности, занятые хозяйственными работами и практически заставлявшие посетителей участвовать в них (вот это последнее - самый верный признак прапорского происхождения ламы).
[Продолжение следует]
[Книжная лавка в Аркаиме. Фото автора]
В этом альбоме год за годом, месяц за месяцем, начиная с первой половины 1990-х, разворачивалась хроника пришествия на Урал ориентальных индуистских и буддистских сект. Со всеми основными гуру и мероприятиями.
А незадолго перед смертью он написал мне в соцсети, что, несмотря на все злоупотребления "ламы Миши", его монастырь, который он посетил ещё тогда, когда в нём была всего одна центральная ступа и Г-образная жилая постройка, был для него "целым настоящим миром", чем-то из другой, подлинной действительности, Шамбалой Сияющей...
Легко произвести впечатление на юного провинциального солнечного поэта, одержимого Гималаями, никогда не выезжавшего за пределы Урала при жизни и попавшего на Индостан лишь посмертно, по завещанию - в виде праха, развеянного над Гангом. Кстати, одним из прозвищ того поэта как раз и было Солнышко. Закатилось солнышко уральской поэзии в 2011 году от осложнений, связанных с недостаточно чистым наркопрепаратом. Не он первый и не он последний в городе Чёрного Тюльпана.
[К нам сегодня приходил буддошивакришнафил... Аркаим, частный дом. Фото автора.]
В Сети существует всего два противоположных взгляда на то, был ли "лама Миша" посвящённым буддистом, имел ли он вообще право основывать этот монастырь. Одни защищают "своего учителя" с горящими глазами, которые бы сделали честь федаинам Пола Муад-Диба, другие с пеной у рта кричат, что Санников - никакой не буддист, а шарлатан или "сектант". Как и все поляризованные дихотомии, особенно эмоционально накачанные, они обе неверны или недостаточны. Духовная реальность, стоящая за фигурой Тензина Докшита, куда как многомернее. Нам придется рассмотреть её во всей полноте.
Вплоть до самых последних лет существования обители, туристы, поднимавшиеся на Качканар в надежде попасть в своего рода посольство Тибета на Урале, вынуждены были довольствоваться лишь внешней параферналией: молитвенными барабанами хурдэ, двумя каноническими ступами и относительно традиционной архитектурой монастырских построек, которая восхищала и меня, когда я попал туда поздней осенью 20xx года. Под снежным покровом, на величественном фоне искрящихся на закатном солнце хребтов пермского заповедника Басеги, всё это, безусловно, производило глубочайшее впечатление подлинности или, по меньшей мере, приближения к ней. Не хватало только зловещего гудения дунгчена и позвякивания цимбал.
Более же ничего о традиционном гомпа там не напоминало: по вершине слонялись граждане разнообразной степени обыденности и мутности, занятые хозяйственными работами и практически заставлявшие посетителей участвовать в них (вот это последнее - самый верный признак прапорского происхождения ламы).
[Продолжение следует]