и днём и ночью кипит работа
Лунный свет
Moonlighting
1982, режиссер Ежи Сколимовски
1981 год. в предрождественский Лондон прилетает группа из четырех польских гастарбайтеров.
из них только Новак (Джереми Айронс) знает английский, на то он и вожак. на паспортном контроле он предъявляет приличную сумму для покупки подержанного автомобиля и называет это целью поездки. им напоминают, что работать запрещено, и впускают в буржуазный рай.
бригада селится в полуразрушенную квартиру, которую им предстоит превратить в уютное гнездышко для польского босса.
едва начав ломать перегородки и закупаться материалами, Новак узнает о том, что в Польше введено военное положение. это приводит к тому, что телефонная связь с родиной и транспортное сообщение отменяются. группа товарищей фактически отрезана не только от жен и подруг, но и от босса. который, возможно, уже не босс, да и вообще может оказаться где угодно, даже в тюрьме.
но фишка в том, что знает про это только Новак. боясь срыва работ, он решает не информировать бригаду о положении дел. он сдирает встречающиеся листовки про Солидарность, он отвлекает мужиков от еженедельных созвонов, он устраивает авралы и почти не дает спать, вгоняя их и себя в полубессознательное состояние тупой машины.
все осложняется и тем, что имеющихся денег явно не хватит на продолжение работ и на еду, про подарки родным и говорить нечего. Новак выучивается подворовывать в магазинах. питаться из консервных банок они привыкли с первого дня. какие-то срывы и сбои в ремонте выматывают и оставляют их без гроша.
не очень понимая ситуацию, собригадники начинают враждебно относиться к Новаку. а тот из последних сил, изредка срываясь и перед сном медитируя под фотографией своей подруги, развивает в себе пофигизм наряду с новыми выживательными способностями.
про бригаду он думает: я набрал их в Польше из тех, кто казался глуповатыми, чтобы легче ими управлять. а они оказались сильнее меня.
вот это - основной мотив. Новак не только огораживал их от действительности. он пытался выгадать им индейку на рождество, какие-то гостинцы для родственников, варил кофе, подстраиваясь под их вкусы. он не вешал на них свои проблемы. а они видели только отсутствие развлечений, нехватку хорошей еды, изоляцию в буржуйской столице, полной соблазнов.
окружение, в первое время относительно лояльное к новым соседям, рано или поздно начинает раздражаться от шума, мусора, менеджеры магазинов подозревать в каких-то мошеннических схемах. просто удивительно, как эти люди сумели продержаться месяц, ну разве что до Хитроу пришлось добираться пешком.
финал по своему эффектный со всеми этими тележками, разъезжающимися в свете фонарей по мокрому асфальту.
фильм входит в тысячу лучших фильмов по версии New York Times.
я вполне могу понять, что кино неплохо сделано и даже кому-то интересно. в нем нет давления на зрителя и малейшей манипулятивности. все показано предельно отстраненно, и только задумчивая физиономия молодого Айронса периодически выдает некую гамму чувств.
большинство действующих лиц, особенно члены бригады, лишены каких-либо личностных черт. этих трех человек за полтора часа фильма я не научилась различать. они молчаливы, невыразительны и только изредка перебрасываются польскими фразами, оставленными без перевода. да и какой перевод с польского может обеспечить голос, называющий режиссера странным именем Эржи?
конечно, можно воспринимать это как картинку определенной эпохи, но думаю, эту ситуацию можно примерить куда угодно и когда угодно. гастарбайтеры не перевелись, политические катаклизмы тоже, экономическое различие между более и менее благополучными странами на месте.
анализировать с политической точки зрения тоже лишнее. какие-либо подробности или выводы не навязываются. это просто рядовая ситуация, подбросившая проблем конкретной группе людей. в общем, ремарка "политическая аллегория" меня отпугнула бы, если бы это была не рулетка, но для таких рамок это был еще не самый худший вариант.
но смотреть на это мне было скучновато, местами неловко, особенно в эпизодах про магазины. пожалуй, единственное, за что я переживала, это как бы его не повязали, хотя магазинным воришкам я сочувствую крайне редко.
Айронс, конечно, хорош, он совершенно вжился в образ человека, вынужденного взять на себя чужие проблемы и имитировать их отсутствие. и, немотря на драное желтое пальто, он явно чужой среди своих подельников, изредка надеваемый строгий костюм выглядит на нем более органично. скорее всего, в силу обстоятельств спецовку пришлось надевать человеку образованному, попавшему в трудные условия.
режиссерский язык своеобразен. закадровый голос объясняет происходящее глазами Новака, и когда речь идет например о его товарищах, их лица замирают в кадре, давая возможность разглядеть и усвоить информацию. и если различать персонажей мне это не помогло, то понять, что переживает Новак, вроде бы получилось.
а русская адаптация названия бессмысленна и обманчива. вероятно, это что-то идиоматическое, и означает скорее "подработка", "халтура".
фильм просмотрен в рамках финальной кинорулетки.
Moonlighting
1982, режиссер Ежи Сколимовски
1981 год. в предрождественский Лондон прилетает группа из четырех польских гастарбайтеров.
из них только Новак (Джереми Айронс) знает английский, на то он и вожак. на паспортном контроле он предъявляет приличную сумму для покупки подержанного автомобиля и называет это целью поездки. им напоминают, что работать запрещено, и впускают в буржуазный рай.
бригада селится в полуразрушенную квартиру, которую им предстоит превратить в уютное гнездышко для польского босса.
едва начав ломать перегородки и закупаться материалами, Новак узнает о том, что в Польше введено военное положение. это приводит к тому, что телефонная связь с родиной и транспортное сообщение отменяются. группа товарищей фактически отрезана не только от жен и подруг, но и от босса. который, возможно, уже не босс, да и вообще может оказаться где угодно, даже в тюрьме.
но фишка в том, что знает про это только Новак. боясь срыва работ, он решает не информировать бригаду о положении дел. он сдирает встречающиеся листовки про Солидарность, он отвлекает мужиков от еженедельных созвонов, он устраивает авралы и почти не дает спать, вгоняя их и себя в полубессознательное состояние тупой машины.
все осложняется и тем, что имеющихся денег явно не хватит на продолжение работ и на еду, про подарки родным и говорить нечего. Новак выучивается подворовывать в магазинах. питаться из консервных банок они привыкли с первого дня. какие-то срывы и сбои в ремонте выматывают и оставляют их без гроша.
не очень понимая ситуацию, собригадники начинают враждебно относиться к Новаку. а тот из последних сил, изредка срываясь и перед сном медитируя под фотографией своей подруги, развивает в себе пофигизм наряду с новыми выживательными способностями.
про бригаду он думает: я набрал их в Польше из тех, кто казался глуповатыми, чтобы легче ими управлять. а они оказались сильнее меня.
вот это - основной мотив. Новак не только огораживал их от действительности. он пытался выгадать им индейку на рождество, какие-то гостинцы для родственников, варил кофе, подстраиваясь под их вкусы. он не вешал на них свои проблемы. а они видели только отсутствие развлечений, нехватку хорошей еды, изоляцию в буржуйской столице, полной соблазнов.
окружение, в первое время относительно лояльное к новым соседям, рано или поздно начинает раздражаться от шума, мусора, менеджеры магазинов подозревать в каких-то мошеннических схемах. просто удивительно, как эти люди сумели продержаться месяц, ну разве что до Хитроу пришлось добираться пешком.
финал по своему эффектный со всеми этими тележками, разъезжающимися в свете фонарей по мокрому асфальту.
фильм входит в тысячу лучших фильмов по версии New York Times.
я вполне могу понять, что кино неплохо сделано и даже кому-то интересно. в нем нет давления на зрителя и малейшей манипулятивности. все показано предельно отстраненно, и только задумчивая физиономия молодого Айронса периодически выдает некую гамму чувств.
большинство действующих лиц, особенно члены бригады, лишены каких-либо личностных черт. этих трех человек за полтора часа фильма я не научилась различать. они молчаливы, невыразительны и только изредка перебрасываются польскими фразами, оставленными без перевода. да и какой перевод с польского может обеспечить голос, называющий режиссера странным именем Эржи?
конечно, можно воспринимать это как картинку определенной эпохи, но думаю, эту ситуацию можно примерить куда угодно и когда угодно. гастарбайтеры не перевелись, политические катаклизмы тоже, экономическое различие между более и менее благополучными странами на месте.
анализировать с политической точки зрения тоже лишнее. какие-либо подробности или выводы не навязываются. это просто рядовая ситуация, подбросившая проблем конкретной группе людей. в общем, ремарка "политическая аллегория" меня отпугнула бы, если бы это была не рулетка, но для таких рамок это был еще не самый худший вариант.
но смотреть на это мне было скучновато, местами неловко, особенно в эпизодах про магазины. пожалуй, единственное, за что я переживала, это как бы его не повязали, хотя магазинным воришкам я сочувствую крайне редко.
Айронс, конечно, хорош, он совершенно вжился в образ человека, вынужденного взять на себя чужие проблемы и имитировать их отсутствие. и, немотря на драное желтое пальто, он явно чужой среди своих подельников, изредка надеваемый строгий костюм выглядит на нем более органично. скорее всего, в силу обстоятельств спецовку пришлось надевать человеку образованному, попавшему в трудные условия.
режиссерский язык своеобразен. закадровый голос объясняет происходящее глазами Новака, и когда речь идет например о его товарищах, их лица замирают в кадре, давая возможность разглядеть и усвоить информацию. и если различать персонажей мне это не помогло, то понять, что переживает Новак, вроде бы получилось.
а русская адаптация названия бессмысленна и обманчива. вероятно, это что-то идиоматическое, и означает скорее "подработка", "халтура".
фильм просмотрен в рамках финальной кинорулетки.