ФАТИМА САЛКАЗАНОВА О ПЕРВОМ ПРИЕЗДЕ ОКУДЖАВЫ В ПАРИЖ. 1967.
Сегодня у автора этого репортажа день рождения.
Сам текст не вошёл в сборник радиопередач Ф. А. Салказановой и впервые был опубликован лишь пять лет назад (Голос надежды: Новое о Булате. Альм. Вып. 5. М.: Булат, 2008). До сих пор не было этого текста и в Интернете. Между тем исключительно из этого репортажа, в частности, мы узнаём дату знакомства Булата Окуджавы и Жоржа Брассанса.
Устраняем несправедливость и перепечатываем этот документ.
С днём рождения, дорога Фатима Александровна!
Фатима САЛКАЗАНОВА
ИЗ ПЕРЕДАЧИ «РАДИО СВОБОДА»
Декабрь 1967 года
Один солдат на свете жил,
красивый и отважный,
но он игрушкой детской был:
ведь был солдат бумажный... *
Да, это одна из старых песен Булата Окуджавы. Ею начал он своё выступление на вечере, о котором мы вам уже говорили. Но сегодня вы услышите не только его старые песни, но и новые. А также его стихи, прочитанные им на том же вечере в парижском зале «Мютюалитэ». Сегодня мы более подробно расскажем вам и о пребывании Окуджавы во Франции, и о его выступлении в Париже. Напоминаем вам, что плёнка, записанная во время вечера, передаётся нами без ведома и согласия Окуджавы.
Выступление Окуджавы в Париже имело такой успех, что во Франции готовится выпуск его новой пластинки. Послушайте одну из новых песен Окуджавы, которая, по-видимому, тоже будет на этой пластинке.
Вот такая новая песенка... песенка из пьесы, «Песенка старого шарманщика».
Шарманка-шарлатанка, как сладко ты поёшь!
Шарманка-шарлатанка, куда меня зовёшь?
Шагаю еле-еле, вершок за пять минут.
Ну как дойти до цели, когда ботинки жмут?..
«Хватило бы улыбки, когда под рёбра бьют...» И все знают, что улыбки не хватит, как в своё время не хватило улыбки у сильного Маяковского. Как у Марины Цветаевой тоже не хватило улыбки, когда её били под рёбра. И сознавая, что помощи ждать неоткуда, надеяться больше не на что, она спокойно надела себе на шею петлю. Не хватило улыбки и у многих других. Но трагичный конец одиночек не мог напугать людей, руководящих литературой и искусством. Лишь теперь так называемые «искусствоведы в штатском» перепугались: целое поколение литераторов одновременно перестало улыбаться, и никто из них не лезет в петлю. Они - действуют. И снова, как в сталинские времена, начались процессы. Методы - тоже сталинские: окружить писателя стукачами, сфабриковать ложные улики, попытаться заставить признать свою «вину». Потом - закрытый процесс, приговор в газетах.
Вот обо всём этом и говорит Окуджава в своём стихотворении «Берегите нас, поэтов»:
Берегите нас, поэтов, берегите нас.
Остаются век, полвека, год, неделя, час,
три минуты, две минуты, вовсе ничего...
Берегите нас и чтобы - все за одного.
Булат Окуджава приехал во Францию не один, а в группе советских деятелей культуры, в которой находились также писатели Панфёров, Сергей Львов, Ярослав Смеляков, драматург Эдлис и многие другие. Их приезд был объявлен на 15 ноября и ожидался в Париже с нетерпением. К сожалению, из-за неизвестных нам обстоятельств приехали они почти на неделю позже.
Как всегда, в подобных случаях, день их приезда и состав делегации были окружены непроницаемой тайной, а сама делегация - почти непроницаемой стеной сопровождающих делегацию лиц: сотрудников советского посольства и товарищей из братской французской компартии. Так как эти французы в своё время блестяще изучили русский язык, чтобы, как они говорили, в подлиннике читать мудрые творения Ленина и Сталина, их обычно прикрепляют к советским делегациям переводчиками.
Отеческой заботой окружил Окуджаву прикреплённый к нему Леон Робель. Забота эта доходила до того, что на вечере Окуджавы Робель, пытаясь сделать непонятным содержание одной песни, даже исказил её название. Выглядело это довольно забавно. Булат объявил «Песню о чёрном коте». Всем известно, о ком говорится в этой песне. Робель перевёл её название: «Песенка о чёрненькой кошечке». Кошечка и во французском языке и в русском - слово довольно ласкательное. Все присутствующие, зная оба языка, понимают, что перевод... не совсем точен. Зал загудел.
Окуджава понял, в чём дело, повернулся к микрофону и сказал: «Песня не маленькой кошки, а большого кота». Робель поправился, «Песня о чёрном коте» закончилась под бурные аплодисменты.
Со двора подъезд известный
под названьем «чёрный ход».
В том подъезде, как в поместье,
проживает Чёрный кот...
Всего группа провела во Франции около двух недель. Маршрут их путешествия был составлен довольно странно: их повезли в провинциальные французские города Дижон, Нанси, Страсбург и разрешили приехать в Париж лишь на несколько дней. Вся делегация должна была выехать из Франции в субботу 2 декабря. Но под давлением французских литературных кругов советское посольство было вынуждено пообещать продлить пребывание во Франции Булата Окуджавы.
30 ноября, когда Окуджава выступал на вечере в зале «Мютюалитэ», он ещё сам не знал, выполнит ли посольство своё обещание, и на вопрос: нельзя ли организовать его вечер в ЮНЕСКО, - ответил:
Так, тут есть несколько вопросов... Значит, тут спрашивают меня: «Нельзя ли организовать ваше выступление в ЮНЕСКО?» Нельзя, потому что я в субботу утром улетаю.
Но в субботу он не уехал, так как из Москвы пришло разрешение на продление визы Окуджавы, и он смог остаться в Париже ещё на неделю. За эту неожиданно подаренную ему посольством неделю он смог посетить книжное издательство, которое должно выпустить французский перевод его книги «Будь здоров, школяр». Как вы знаете, в СССР эта повесть была напечатана в сборнике «Тарусские страницы». Сборник был выпущен ограниченным тиражом, в продаже его уже давно нет, а сама повесть с тех пор не переиздавалась.
Окуджава встретился также с известным французским эстрадным певцом и анархистом Жоржем Брассансом, который, кстати, вскоре поедет на гастроли в СССР.
Несколько часов провёл Окуджава и в студии звукозаписи одной французской фирмы, которая готовит выпуск его новой пластинки. Популярность Окуджавы так велика, что уже невозможно достать его старые пластинки, которые были записаны с магнитофонных лент, нелегально вывезенных из Советского Союза в Америку, Англию, Италию и другие страны.
Со всех концов мира в Министерство культуры СССР поступают просьбы выслать пластинки Окуджавы. Ответ министерства всегда лаконичен и однообразен: «Пластинок Окуджавы с песнями в его исполнении нет и не будет». Во время выступления Окуджавы в Париже его, конечно, спросили обо всём этом.
Теперь, меня спросили, почему в моей стране нет до сих пор пластинки в моём исполнении. Это очень сложный вопрос, потому что десять лет тому назад, когда я начал выступать с этим жанром, это было совершенно неожиданно для людей, от которых зависят литература, искусство в моей стране. Всех почему-то очень шокировала гитара. Ну, и было очень трудно, конечно, как вы понимаете. Но постепенно привыкли. Теперь в Москве и в нашей стране очень много людей, которые исполняют свои вещи под гитару. И их, к сожалению, уже никто не критикует. Наоборот, им устраивают конкурсы и выдают премии. (Смех в зале.) Гитары в Москве купить нельзя. (Смех.) Я сейчас шучу, конечно, немножко, но я думаю, тут дело заключается в более серьёзном вопросе. Большинство этих молодых людей пишут легкомысленные туристские песни, и это никого не беспокоит. Ну вот, я постарался вам вкратце разъяснить... (Смех в зале, аплодисменты.)
Но в Советском Союзе не только не выпускают пластинок Окуджавы. Для Окуджавы закрыты двери советского радио и телевидения. Пытаясь искусственно изолировать поэта от публики и этим заставить его замолчать, власти всё же не смогли помешать его популярности, которая растёт с каждым днём. Своими преследованиями они добились лишь того, что Окуджава разучился смеяться и что появились у него такие грустные песни, как «Песня о короле, собравшемся в поход».
А сейчас я вам спою ещё одну песенку... Это песня о старом больном усталом короле, который отправился завоёвывать чужую страну, и что из этого получилось.
В поход на чужую страну собирался король.
Ему королева мешок сухарей насушила
и старую мантию так аккуратно зашила,
дала ему пачку махорки и в тряпочке соль...
«Ведь грустным солдатам нет смысла в живых оставаться...» Мы все знаем, что заставило Окуджаву сделать этот печальный вывод. Но всё же не можем согласиться с автором. Нам кажется, что такие грустные солдаты, как Окуджава, очень нужны советскому народу, - гораздо нужнее, чем весёлые солдаты кочетовы, марковы, кукрыниксы и им подобные. А лицам, от которых, как сказал Окуджава, «зависят литература и искусство в моей стране», мы хотим напомнить, что не всегда грустные солдаты гибнут - иногда, уйдя на войну, грустные солдаты возвращаются из военной бури закалёнными, мужественными борцами. И всё увеличиваются - и будут увеличиваться - ряды людей, к которым обращена одна из новых песенок Булата Окуджавы, «Песенка о московском метро».
Вот такая очень короткая песенка «О московском метро». Она имеет отношение главным образом к работникам искусств. Ну и вообще - ко всем. Вообще ко всем. В московском метро - кому не известно - есть надписи: «Стойте справа, проходите слева» и «Держитесь левой стороны».
Мне в моём метро никогда не тесно,
потому что с детства оно - как песня,
где вместо припева, вместо припева:
«Стойте справа, проходите слева»...
Окуджава прочёл на вечере в Париже стихотворение из фильма «Женя, Женечка и “катюша”», поставленного по его сценарию. После выхода на экран этого фильма в газете «Труд» за 6 октября 1967 года об этом фильме появился отзыв, который написала критик газеты «Труд» некая гражданка Маркова. В той же газете за 1 декабря 1967 года было напечатано смелое письмо Окуджавы, в котором он говорит: «Вы позволили себе фальсификацию, а это уже выходит за рамки критического разбора, и с этим я согласиться не могу. Что я могу подумать, читая ваш материал, где вы искажаете факты? - продолжает Окуджава. - Либо вы отнеслись к работе недобросовестно, либо вам было поручено написать подобное».
Фильм «Женя, Женечка и “катюша”» ещё не шёл во Франции, но стихотворение из этого фильма встретило у присутствовавших на вечере Окуджавы самый горячий приём. Включаем плёнку.
Я вам прочту одно небольшое стихотворение своё, - без названия. Сейчас в Москве вышла кинокартина по моему сценарию - она называется «Женя, Женечка и “катюша”». Это комедия о войне с трагическим финалом. Там есть такая песенка «О каплях Датского короля». Это капли от кашля. Детям. Это песенка, которая рекламирует эти капли. Я её прочту: её петь нельзя.
В раннем детстве верил я, что от всех болезней
капель Датского короля не найти полезней.
И с тех пор горит во мне огонёк той веры...
Капли Датского короля пейте, кавалеры!..
И в заключение нашей передачи послушайте ещё одну новую песню Булата Окуджавы, которую сам автор объявил так:
Сейчас будет песенка, которую я условно назвал «Песенкой Франсуа Вийона», хотя к Франсуа Вийону она не имеет никакого отношения...
Но к Франсуа Вийону эта песня всё же имеет некоторое отношение. Вийон родился в 1431 году. За острый язык и вспыльчивый характер он не раз попадал в тюрьмы, три раза был приговорён к смертной казни. Последний раз был приговорён к виселице в 1462 году. В тюрьме написал «Балладу повешенных». Приговор заменили высылкой из Парижа, и о дальнейшей жизни поэта больше ничего не известно. Трагичная судьба французского средневекового поэта вдохновила советского поэта на создание одной из самых красивых песен, которую мы смогли услышать в Париже.
Пока Земля ещё вертится, пока ещё ярок свет,
Господи, дай же ты каждому, чего у него нет:
умному дай голову, трусливому дай коня,
дай счастливому денег... И не забудь про меня...
* передачу были включены фрагменты выступления Окуджавы в Париже 30 ноября 1967 года (здесь курсивом). Песни, прозвучавшие в эфире, приводятся нами цитатно. - Ред.
На снимках: 1) Студентка филфака Сорбонны Фатима Салказанова. Тот, 1967 год. Архив Ф. Салказановой.
2) Булат Окуджава и Леон Робель на сцене «Мютюалитэ», Тот концерт. Архив Л.Робеля.
Сам текст не вошёл в сборник радиопередач Ф. А. Салказановой и впервые был опубликован лишь пять лет назад (Голос надежды: Новое о Булате. Альм. Вып. 5. М.: Булат, 2008). До сих пор не было этого текста и в Интернете. Между тем исключительно из этого репортажа, в частности, мы узнаём дату знакомства Булата Окуджавы и Жоржа Брассанса.
Устраняем несправедливость и перепечатываем этот документ.
С днём рождения, дорога Фатима Александровна!
Фатима САЛКАЗАНОВА
ИЗ ПЕРЕДАЧИ «РАДИО СВОБОДА»
Декабрь 1967 года
Один солдат на свете жил,
красивый и отважный,
но он игрушкой детской был:
ведь был солдат бумажный... *
Да, это одна из старых песен Булата Окуджавы. Ею начал он своё выступление на вечере, о котором мы вам уже говорили. Но сегодня вы услышите не только его старые песни, но и новые. А также его стихи, прочитанные им на том же вечере в парижском зале «Мютюалитэ». Сегодня мы более подробно расскажем вам и о пребывании Окуджавы во Франции, и о его выступлении в Париже. Напоминаем вам, что плёнка, записанная во время вечера, передаётся нами без ведома и согласия Окуджавы.
Выступление Окуджавы в Париже имело такой успех, что во Франции готовится выпуск его новой пластинки. Послушайте одну из новых песен Окуджавы, которая, по-видимому, тоже будет на этой пластинке.
Вот такая новая песенка... песенка из пьесы, «Песенка старого шарманщика».
Шарманка-шарлатанка, как сладко ты поёшь!
Шарманка-шарлатанка, куда меня зовёшь?
Шагаю еле-еле, вершок за пять минут.
Ну как дойти до цели, когда ботинки жмут?..
«Хватило бы улыбки, когда под рёбра бьют...» И все знают, что улыбки не хватит, как в своё время не хватило улыбки у сильного Маяковского. Как у Марины Цветаевой тоже не хватило улыбки, когда её били под рёбра. И сознавая, что помощи ждать неоткуда, надеяться больше не на что, она спокойно надела себе на шею петлю. Не хватило улыбки и у многих других. Но трагичный конец одиночек не мог напугать людей, руководящих литературой и искусством. Лишь теперь так называемые «искусствоведы в штатском» перепугались: целое поколение литераторов одновременно перестало улыбаться, и никто из них не лезет в петлю. Они - действуют. И снова, как в сталинские времена, начались процессы. Методы - тоже сталинские: окружить писателя стукачами, сфабриковать ложные улики, попытаться заставить признать свою «вину». Потом - закрытый процесс, приговор в газетах.
Вот обо всём этом и говорит Окуджава в своём стихотворении «Берегите нас, поэтов»:
Берегите нас, поэтов, берегите нас.
Остаются век, полвека, год, неделя, час,
три минуты, две минуты, вовсе ничего...
Берегите нас и чтобы - все за одного.
Булат Окуджава приехал во Францию не один, а в группе советских деятелей культуры, в которой находились также писатели Панфёров, Сергей Львов, Ярослав Смеляков, драматург Эдлис и многие другие. Их приезд был объявлен на 15 ноября и ожидался в Париже с нетерпением. К сожалению, из-за неизвестных нам обстоятельств приехали они почти на неделю позже.
Как всегда, в подобных случаях, день их приезда и состав делегации были окружены непроницаемой тайной, а сама делегация - почти непроницаемой стеной сопровождающих делегацию лиц: сотрудников советского посольства и товарищей из братской французской компартии. Так как эти французы в своё время блестяще изучили русский язык, чтобы, как они говорили, в подлиннике читать мудрые творения Ленина и Сталина, их обычно прикрепляют к советским делегациям переводчиками.
Отеческой заботой окружил Окуджаву прикреплённый к нему Леон Робель. Забота эта доходила до того, что на вечере Окуджавы Робель, пытаясь сделать непонятным содержание одной песни, даже исказил её название. Выглядело это довольно забавно. Булат объявил «Песню о чёрном коте». Всем известно, о ком говорится в этой песне. Робель перевёл её название: «Песенка о чёрненькой кошечке». Кошечка и во французском языке и в русском - слово довольно ласкательное. Все присутствующие, зная оба языка, понимают, что перевод... не совсем точен. Зал загудел.
Окуджава понял, в чём дело, повернулся к микрофону и сказал: «Песня не маленькой кошки, а большого кота». Робель поправился, «Песня о чёрном коте» закончилась под бурные аплодисменты.
Со двора подъезд известный
под названьем «чёрный ход».
В том подъезде, как в поместье,
проживает Чёрный кот...
Всего группа провела во Франции около двух недель. Маршрут их путешествия был составлен довольно странно: их повезли в провинциальные французские города Дижон, Нанси, Страсбург и разрешили приехать в Париж лишь на несколько дней. Вся делегация должна была выехать из Франции в субботу 2 декабря. Но под давлением французских литературных кругов советское посольство было вынуждено пообещать продлить пребывание во Франции Булата Окуджавы.
30 ноября, когда Окуджава выступал на вечере в зале «Мютюалитэ», он ещё сам не знал, выполнит ли посольство своё обещание, и на вопрос: нельзя ли организовать его вечер в ЮНЕСКО, - ответил:
Так, тут есть несколько вопросов... Значит, тут спрашивают меня: «Нельзя ли организовать ваше выступление в ЮНЕСКО?» Нельзя, потому что я в субботу утром улетаю.
Но в субботу он не уехал, так как из Москвы пришло разрешение на продление визы Окуджавы, и он смог остаться в Париже ещё на неделю. За эту неожиданно подаренную ему посольством неделю он смог посетить книжное издательство, которое должно выпустить французский перевод его книги «Будь здоров, школяр». Как вы знаете, в СССР эта повесть была напечатана в сборнике «Тарусские страницы». Сборник был выпущен ограниченным тиражом, в продаже его уже давно нет, а сама повесть с тех пор не переиздавалась.
Окуджава встретился также с известным французским эстрадным певцом и анархистом Жоржем Брассансом, который, кстати, вскоре поедет на гастроли в СССР.
Несколько часов провёл Окуджава и в студии звукозаписи одной французской фирмы, которая готовит выпуск его новой пластинки. Популярность Окуджавы так велика, что уже невозможно достать его старые пластинки, которые были записаны с магнитофонных лент, нелегально вывезенных из Советского Союза в Америку, Англию, Италию и другие страны.
Со всех концов мира в Министерство культуры СССР поступают просьбы выслать пластинки Окуджавы. Ответ министерства всегда лаконичен и однообразен: «Пластинок Окуджавы с песнями в его исполнении нет и не будет». Во время выступления Окуджавы в Париже его, конечно, спросили обо всём этом.
Теперь, меня спросили, почему в моей стране нет до сих пор пластинки в моём исполнении. Это очень сложный вопрос, потому что десять лет тому назад, когда я начал выступать с этим жанром, это было совершенно неожиданно для людей, от которых зависят литература, искусство в моей стране. Всех почему-то очень шокировала гитара. Ну, и было очень трудно, конечно, как вы понимаете. Но постепенно привыкли. Теперь в Москве и в нашей стране очень много людей, которые исполняют свои вещи под гитару. И их, к сожалению, уже никто не критикует. Наоборот, им устраивают конкурсы и выдают премии. (Смех в зале.) Гитары в Москве купить нельзя. (Смех.) Я сейчас шучу, конечно, немножко, но я думаю, тут дело заключается в более серьёзном вопросе. Большинство этих молодых людей пишут легкомысленные туристские песни, и это никого не беспокоит. Ну вот, я постарался вам вкратце разъяснить... (Смех в зале, аплодисменты.)
Но в Советском Союзе не только не выпускают пластинок Окуджавы. Для Окуджавы закрыты двери советского радио и телевидения. Пытаясь искусственно изолировать поэта от публики и этим заставить его замолчать, власти всё же не смогли помешать его популярности, которая растёт с каждым днём. Своими преследованиями они добились лишь того, что Окуджава разучился смеяться и что появились у него такие грустные песни, как «Песня о короле, собравшемся в поход».
А сейчас я вам спою ещё одну песенку... Это песня о старом больном усталом короле, который отправился завоёвывать чужую страну, и что из этого получилось.
В поход на чужую страну собирался король.
Ему королева мешок сухарей насушила
и старую мантию так аккуратно зашила,
дала ему пачку махорки и в тряпочке соль...
«Ведь грустным солдатам нет смысла в живых оставаться...» Мы все знаем, что заставило Окуджаву сделать этот печальный вывод. Но всё же не можем согласиться с автором. Нам кажется, что такие грустные солдаты, как Окуджава, очень нужны советскому народу, - гораздо нужнее, чем весёлые солдаты кочетовы, марковы, кукрыниксы и им подобные. А лицам, от которых, как сказал Окуджава, «зависят литература и искусство в моей стране», мы хотим напомнить, что не всегда грустные солдаты гибнут - иногда, уйдя на войну, грустные солдаты возвращаются из военной бури закалёнными, мужественными борцами. И всё увеличиваются - и будут увеличиваться - ряды людей, к которым обращена одна из новых песенок Булата Окуджавы, «Песенка о московском метро».
Вот такая очень короткая песенка «О московском метро». Она имеет отношение главным образом к работникам искусств. Ну и вообще - ко всем. Вообще ко всем. В московском метро - кому не известно - есть надписи: «Стойте справа, проходите слева» и «Держитесь левой стороны».
Мне в моём метро никогда не тесно,
потому что с детства оно - как песня,
где вместо припева, вместо припева:
«Стойте справа, проходите слева»...
Окуджава прочёл на вечере в Париже стихотворение из фильма «Женя, Женечка и “катюша”», поставленного по его сценарию. После выхода на экран этого фильма в газете «Труд» за 6 октября 1967 года об этом фильме появился отзыв, который написала критик газеты «Труд» некая гражданка Маркова. В той же газете за 1 декабря 1967 года было напечатано смелое письмо Окуджавы, в котором он говорит: «Вы позволили себе фальсификацию, а это уже выходит за рамки критического разбора, и с этим я согласиться не могу. Что я могу подумать, читая ваш материал, где вы искажаете факты? - продолжает Окуджава. - Либо вы отнеслись к работе недобросовестно, либо вам было поручено написать подобное».
Фильм «Женя, Женечка и “катюша”» ещё не шёл во Франции, но стихотворение из этого фильма встретило у присутствовавших на вечере Окуджавы самый горячий приём. Включаем плёнку.
Я вам прочту одно небольшое стихотворение своё, - без названия. Сейчас в Москве вышла кинокартина по моему сценарию - она называется «Женя, Женечка и “катюша”». Это комедия о войне с трагическим финалом. Там есть такая песенка «О каплях Датского короля». Это капли от кашля. Детям. Это песенка, которая рекламирует эти капли. Я её прочту: её петь нельзя.
В раннем детстве верил я, что от всех болезней
капель Датского короля не найти полезней.
И с тех пор горит во мне огонёк той веры...
Капли Датского короля пейте, кавалеры!..
И в заключение нашей передачи послушайте ещё одну новую песню Булата Окуджавы, которую сам автор объявил так:
Сейчас будет песенка, которую я условно назвал «Песенкой Франсуа Вийона», хотя к Франсуа Вийону она не имеет никакого отношения...
Но к Франсуа Вийону эта песня всё же имеет некоторое отношение. Вийон родился в 1431 году. За острый язык и вспыльчивый характер он не раз попадал в тюрьмы, три раза был приговорён к смертной казни. Последний раз был приговорён к виселице в 1462 году. В тюрьме написал «Балладу повешенных». Приговор заменили высылкой из Парижа, и о дальнейшей жизни поэта больше ничего не известно. Трагичная судьба французского средневекового поэта вдохновила советского поэта на создание одной из самых красивых песен, которую мы смогли услышать в Париже.
Пока Земля ещё вертится, пока ещё ярок свет,
Господи, дай же ты каждому, чего у него нет:
умному дай голову, трусливому дай коня,
дай счастливому денег... И не забудь про меня...
* передачу были включены фрагменты выступления Окуджавы в Париже 30 ноября 1967 года (здесь курсивом). Песни, прозвучавшие в эфире, приводятся нами цитатно. - Ред.
На снимках: 1) Студентка филфака Сорбонны Фатима Салказанова. Тот, 1967 год. Архив Ф. Салказановой.
2) Булат Окуджава и Леон Робель на сцене «Мютюалитэ», Тот концерт. Архив Л.Робеля.